Сердце пирата - Дорсей Кристина - Страница 27

• Предыдущая
• 27/66
• Следующая

– Значит, возможен мятеж?

– А вы не поняли? – повернулась к нему Энни. – Ведь Джо вам сказал.

– Он пришел ко мне с какой-то путаной историей насчет того, что слышал, как Стими и еще некоторые ворчали, что хотят, чтобы я ушел.

– И вы ему поверили?

– Тут было мало такого, чему верить или не верить. Расспросы ничего не прояснили. Он сбивался, не мог вспомнить, где он был, когда слышал этот разговор. – Джеми зарылся пальцами в спутанные ветром волосы. – Черт, если бы я занимался каждым недовольным пиратом на борту, я бы все время тратил только на это.

– Наверняка вы знали, как Стими к вам относится. А как он пререкался с вами в то утро, когда пристал ко мне!..

– Стими – это пакостный сукин сын. Только болван с этим не согласится. Но пираты не мальчики из хора.

– Как вы выносите их окружение?

– Я тоже не мальчик из хора, Энни.

Уж это-то ей слишком хорошо было известно. Тем не менее она бы не отнесла его к той же категории, что и остальных. Энни тряхнула головой. Дело было не в этом. Он согласился найти де Порто, и он был ей нужен. Нужен, как капитан «Гиблого дела».

– Я думаю, вы должны всех их бросить в трюм.

– Значит, теперь вы решили помочь мне командовать кораблем, мисс Корнуэлл? – Он с вызовом расставил ноги. – Хватит того, что вы завладели моей каютой и осмеливаетесь мне возражать.

– «Гиблое дело» – на вашей ответственности. Так же, как Стими.

– Стими сидит в трюме.

– А его приятели на свободе и могут делать что хотят. Джеми нахмурился и прошелся по каюте. Остановившись у стола, он ударил кулаком по неровной поверхности.

– Все мы имеем право поступать как хотим. Таков пиратский обычай. Поэтому мы и выбрали такую жизнь.

Он повернулся к ней на каблуках. Его тело дышало несдерживаемой силой. Случайный солнечный луч зажег блестящие полоски в его волосах, золотое кольцо в ухе замерцало. У Энни пересохло во рту. В этот момент он выглядел пиратом до мозга костей, вольным, целеустремленным до жестокости, готовым страстно отстаивать свою независимость. Неуправляемым. Могучим. Неукротимым.

Она убеждала себя, что он был только человеком, уязвимые места которого она пока просто не обнаружила. И тут он снова заговорил, открывая крошечное окошко в свою душу.

– Вы думаете, что я или любой из нас мог бы жить под гнетом? Нет уж, мы живем как хотим. Поступаем как хотим. И если имеются несогласные, им требуется просто бросить мне вызов. Таковы правила. – Он рывком повернул голову, уставившись на пол возле койки. Теперь там ничего не было, и он пнул плававшие в воздухе пылинки. – Если бы вы оставили все на своих местах, я бы показал вам правила, которым мы подчиняемся.

– Ваши правила, – сказала Энни, – я положила в верхний ящик стола. – Когда он ничего не ответил, продолжая яростно смотреть на нее, она сбивчиво заговорила, вдруг решив, что необходимо убедить его в том, что она оказала ему услугу. – Ящики были пустые, а пол весь завален, вам наверняка было очень трудно что-то найти. Просто невозможно. Я только…

– Вмешались, – угрожающе сказал он. – Пытались распоряжаться.

– Нет. – Даже для нее самой это отрицание звучало неубедительно. Энни вздохнула, пытаясь подавить беспокойное ощущение, что, возможно, он был прав. Может быть, ей следовало оставить его каюту, его жизнь такими, какими она их увидела. Он был не из тех, кто согласился бы выполнять установленные ею порядки.

Но на карту было поставлено нечто большее, чем его желания. И может, сам он и следовал своим чертовым правилам, но она слышала разговоры других. Слышала яд в их голосах. Они не собирались проводить голосование, допускать свободный выбор. Их выбором было насилие… убийство. И их мишенью был человек, который стоял перед ней, защищая благородные идеалы, достойные самого Джона Локка.

– Они собираются захватить оружие и использовать его против любого члена команды, кто будет с ними не согласен. – Она завладела его вниманием и продолжала, прежде чем он успел сказать слово: – Я их хорошо слышала. Это не были люди, готовые пойти на риск демократического голосования или бросить открытый вызов. Это такие люди, от которых, как вы говорили, вы хотели бы избавиться. – Энни заметила, что повысила голос, и постаралась взять себя в руки. – Люди, готовые до полусмерти избить ребенка вроде Джо.

– Черт побери, Энни, я запер Стими в трюме.

– Но другие не менее опасны. Разве вы этого не понимаете?

Джеми не ответил, и Энни подумала было, что он размышляет над ее словами. Но он склонил голову и прислушался. Сигнал тревоги прозвучал снова, и на этот раз Энни тоже его услышала.

– Вижу парус!

Этот крик раздался высоко над палубой, в гнезде впередсмотрящего на мачте, и разнесся по всему кораблю. Джеми оглядел каюту и посмотрел на Энни с вопросительным выражением на лице. Он открыл рот, но не успел еще спросить, как она устремилась вперед и опустилась на колени перед койкой.

– Я их убрала. – Она со скрипом вытащила из-под кровати деревянный ящик. Не дожидаясь, пока она это сделает, Джеми протянул руку и откинул крышку, под которой оказалась пара пистолетов. Он проверил их оба и засунул за пояс.

– Как вы думаете, какой это корабль? – Энни последовала за ним к двери, но он резко повернулся к ней:

– Оставайтесь здесь.

– Но…

– Вы меня поняли, Энни?

Конечно поняла. Не такая уж она тупица. Но, согласно склонив голову, она чувствовала себя очень глупо. Не задерживаясь больше, он ринулся из каюты.

Корабль оказался гораздо ближе, чем предполагал Джеми.

Когда он добрался до палубы, шхуна была на расстоянии не более двух миль и быстро приближалась. Впередсмотрящий наверняка спал, раз дал предупреждение так поздно. Джеми взял себе на заметку не забыть протащить ублюдка под килем, когда все кончится.

Он бросился вперед, взлетел, прыгая через три ступеньки, на верхнюю палубу и снова бросился к поручням, где стоял преподобный, наблюдая за приближавшимся кораблем в подзорную трубу.

– Что ты об этом думаешь?

Едва взглянув на своего молчаливого квартирмейстера, Джеми выхватил у него трубу. Прищурившись, он провел трубу по корпусу, парусам, по развевавшемуся на флагштоке черному вымпелу. На его лбу выступил холодный пот. Хотя времени терять было нельзя, Джеми опустил трубу медленно.

– Де Порто.

– И я так думаю.

Эти безразлично произнесенные слова вызвали у Джеми прилив энергии.

– Добавить парусов! – крикнул он, глянув на ярды натянутой парусины, ослепительно белой при свете солнца. «Шлюха Франции» быстро приближалась с наветренной стороны, оставляя Джеми мало места для маневра.

– Проклятие! – Тот, кто запоздал поднять тревогу и поставил «Гиблое дело» в такое уязвимое положение, дорого заплатит. Джеми постарался выкинуть из головы мысли о том, что он сделает с этим ублюдком, пытаясь решить, как лучше действовать.

Об отступлении не могло быть и речи. Кроме того, это было почти невозможно. Шхуна де Порто была совсем рядом. А Джеми по печальному опыту знал, что в скорости она не уступала «Гиблому делу».

Им придется принять бой, несмотря на невыгодное положение. Джеми посмотрел вниз на матросов. Они столпились вокруг кладовой, окружив Кину, раздававшего мушкеты и пики. В основном это был надежный народ. Могут биться с кем угодно.

– Веселей, ребята! – завопил он. – Раздвинем ноги «Шлюхи Франции»!

Из дико машущей руками толпы вырвалось хриплое «ура», что подняло настроение Джеми. Он схватил рупор:

– Вантовые, на мачты! Приготовиться к стрельбе по палубам!

Джеми мог не беспокоиться насчет пушек. Наверняка Кина уже распорядился открыть порты, и сейчас черные рыла уже выглядывали наружу. Вместо этого он повернулся к рулевому, вцепившемуся в штурвал. Его обветренное лицо было все в поту.

– Держи курс ровно, как только можешь, Фарли, – ободряюще сказал Джеми. Подветренное положение, в котором они оказались, осложняло маневры. Позиция была не из тех, что нравились Джеми. Как только «Шлюха Франции» пересечет их курс, «Гиблое дело» попадало в опасность. Если французские бомбардиры будут метко стрелять, то смогут продырявить корпус шлюпа ниже ватерлинии, пока он кренится под ветром.

• Предыдущая
• 27/66
• Следующая