Тень на каменной скамейке - Грипе Мария - Страница 12

• Предыдущая
• 12/51
• Следующая

Вот уже четыре часа. Скоро половина пятого. Мои маленькие часы висели на цепочке рядом с кроватью и тикали. Минуты шли. Каролина не появлялась.

В пять зазвонил будильник у Свеи. Обычно я даже не слышала его, но тут подскочила на кровати. Мне казалось, что он грохочет. Сразу после этого Свея начала возиться на кухне. Беда приближалась. Если Каролина вернется сейчас, все пропало. Я до смерти разволновалась.

Неужели я ничего не могу сделать?

Но если Каролина увидит в кухне свет, может, она догадается, что ей не стоит идти через черный ход? Да, конечно. На это можно рассчитывать. Каролина – не дурочка. Возможно, тогда беды удастся избежать.

Я выскользнула из постели и спустилась по лестнице в прихожую. Буду сидеть здесь в темноте и ждать Каролину. Как только она вернется, спрячу ее, пока Свея не уйдет.

В прихожей стоял небольшой гардероб. Я осторожно приоткрыла его дверцу, чтобы все было готово к приходу Каролины. Из гардероба повеяло холодом. Я стояла босая, в одной ночной рубашке и начала мерзнуть.

Огонь в камине уже погас. Но в прихожей висела папина шуба. Я шмыгнула туда, поджав ноги, села на галошницу, закуталась в шубу. И стала ждать.

Вдруг Свея вышла из кухни. Я услышала, как она ходит рядом, в испуге метнулась в ледяной гардероб и прикрыла за собой дверцу. Через мгновение Свея прошла мимо и даже задела дверцу гардероба. Я крепче ухватила замок, чтобы он не выскользнул из руки. Если Свея заметит, что дверца не закрыта, а только прикрыта, она повернет в замке ключ и запрет меня.

Свея выгребла из камина золу, положила уголь и разожгла огонь. Она не торопилась. Мне было безумно страшно. Пальцы, державшие замок, закоченели. Я их уже не чувствовала. Я была готова в любую минуту выпустить замок. Дверца откроется, и тогда… Что же я тогда скажу? Как мне объяснить, что я здесь делаю? К тому же с минуты на минуту может вернуться Каролина. Ничего не подозревая, конечно.

Вот Свея наконец закончила с камином. Но что же она там еще делает? Почему не уходит? Я слышу, как она тяжело ступает и возится с чем-то. Поправляет одежду на вешалке, зонтики в подставке и шляпы на полке. Неужели она никогда не уйдет!

Вот наконец Свея ушла. Я перевела дух, но все еще боялась пошевелиться. И тем более выйти из гардероба. Я не знала, в какую дверь Свея будет выходить, когда отправится в церковь. До смерти напуганная и замерзшая, – я стояла в гардеробе, вцепившись в замок.

Никак нельзя, чтобы, после того как я столько здесь просидела, Свея обнаружила меня в последнюю минуту. Только из-за моей небрежности.

Я ждала и прислушивалась. Свея прохаживалась туда-сюда между буфетной и кухней. Когда же эта женщина наконец уйдет?!

Вот она снова вернулась в прихожую посмотреть, горит ли камин. Я поняла, что она спешит. Наверное, ей было уже пора идти к заутрене. Мимоходом она задела дверцу гардероба, та хлопнула, и мое сердце ушло в пятки.

Свея сделала шаг назад, проверила дверцу, решительно повернула в замке ключ и ушла восвояси. Меня заперли. То, чего я так боялась, произошло.

И вот я стояла в гардеробе. Босиком. В тоненькой ночной рубашке. Шкаф был треугольным и тесным. Темным, хоть глаз выколи. Ледяным. На полу валялись принадлежности для крокета: молотки, дужки и шары, на которые я то и дело ставила замерзшие ноги. По стенам на гвоздях и крючках висели плащи и летняя одежда. Ничего, во что можно было бы закутаться. Я думала, что замерзну насмерть.

Свея ушла.

Весь дом спал.

Что я могла сделать?

Замок изнутри не открывался. К тому же окоченевшие пальцы не слушались. Я стала ощупывать все вокруг, но натыкалась лишь на деревянные стенки и гвозди. Я не могла даже сесть, только стоять. Гардероб был тесным и темным, словно могила. Я чувствовала себя так, будто меня похоронили заживо.

Вот пробили напольные часы в гостиной – шесть раз. Каролины все еще нет. Но у меня уже не осталось сил волноваться. Худшее, что может теперь случиться, – если Свея встретит Каролину на улице. Но что я могла с этим поделать?

Я перестала об этом думать. Прислонилась к стене, чувствуя, что вот-вот потеряю сознание. Не знаю, сколько прошло времени, но вдруг я услышала, как кто-то поворачивает ключ в замке парадной двери.

Моим первым желанием было броситься на дверцу гардероба, колотить по ней и кричать. Но я сдержалась. Я не была уверена, что это пришла Каролина. Ведь я не знала, который час. Это могла быть Свея, вернувшаяся из церкви. Прошло не больше часа.

Кто-то прошел в прихожую. Я прислушалась к шагам.

Нет, это не могла быть Свея. У нее тяжелая походка. К тому же у нее нет причин красться, а эти шаги были крадущимися. Неожиданно они стихли. Наверное, Каролина сияла ботинки, чтобы тайком подняться по лестнице.

Тут я осторожно постучала в дверцу. В ответ – ни звука. Я постучала снова и тихо проговорила:

– Каролина, это я.

Снова тишина.

– Помоги мне! Меня заперли.

И тут я услышала ее голос. Она склонилась к дверце и прошептала в щелку:

– Я открою тебя. Но обещай, что дашь мне убежать, прежде чем выйдешь из гардероба. Обещай!

Я не понимала, что она имела в виду, но главное – я смогу выйти. Я пообещала.

– Тогда я отпираю замок.

Она быстро повернула ключ, и я услышала, как она бежит по лестнице без ботинок, но разглядеть ее не успела. Окоченевшая, я вывалилась из шкафа. И побежала наверх, в свою комнату. В это время я слышала, как Каролина поднималась по чердачной лестнице. Странно… Почему она хотела убежать прежде, чем я выйду? Это как-то глупо. Может, чтобы избежать вопросов о том, где она была?

Часы показывали почти половину седьмого. Во всяком случае, теперь она уже дома. Это главное. Я забралась под одеяло и долго еще дрожала, пока наконец не согрелась и не заснула. Проснулась только в начале десятого. В доме было тихо, и казалось, что никто еще не поднялся. Я попыталась снова заснуть, но не смогла; тогда я встала и оделась.

Внизу, в столовой, уже накрыли завтрак, но никого не было. В полумраке гостиной у окна потрескивала маленькая керосиновая лампа, и все еще пахло гиацинтами и сургучом от рождественских подарков.

Я хотела пойти в библиотеку посмотреть, какие книги достались на Рождество маме и папе – я знала, что их оставили там, но не успела посмотреть их вчера, – как вдруг меня остановил донесшийся оттуда шепот. В библиотеке горел свет и шептались двое.

Одной из них была бабушка, голос другого я не узнала. Может, это папа? Или мама? Я уже хотела раздвинуть портьеры и зайти, как заметила бабушку. Она стояла у окна спиной ко мне. В комнате был полумрак. На столе горела всего пара свечей. Вдруг бабушка повернулась и направилась к кому-то, кого я не видела, раскрыв объятия.

– Не думай, что я не понимаю. Слышишь, дорогая детка … – прошептала она.

Мне показалось, что в глазах у нее блестели слезы, и я поспешно задернула портьеры. Идти туда сейчас было ни к чему. Да мне и расхотелось. Бабушка и слезы – это что-то несовместимое. Увидев ее такой, я смутилась и задумалась.

Я вернулась в столовую, где столкнулась со Свеей.

– Ах, Берта, вы уже проснулись? Хорошо! Завтрак подан. Или вы желаете дождаться остальных? Не знаю, куда это все запропастились, – сказала она и ушла на кухню.

Я осталась, сама не знаю почему. Но мне не хотелось уходить из столовой. Здесь тепло, горели свечи и накрыт праздничный стол.

Свея вернулась, неся горячую, дымящуюся рисовую кашу. Она взглянула на меня.

– Вы еще не позвали остальных? Кого-нибудь ждете?

– Нет, я только подумала… А где Каролина?

– Думаю, она застилает постели. Мы уже поели кашу. Ведь нам приходится вставать чуть свет и приниматься за работу – мы должны завтракать рано. Берта, скажите, пожалуйста, всем, что завтрак подан.

Я быстро вышла. Труднее всего всегда было разбудить Роланда, поэтому я решила начать с него. Я вооружилась стаканом холодной воды, это помогало. Если пригрозить капнуть ему на спину, он тут же вскочит. Но на сей раз это не понадобилось. Роланд уже встал. И даже вполне проснулся.

• Предыдущая
• 12/51
• Следующая