Джагала - Браст Стивен - Страница 23

Несмотря на голод, у меня не было настроения есть. Несмотря на усталость, я знал, что заснуть сейчас не смогу. Не смогу и сорвать злость и кого-то убить, потому что убивать некого. Случайные убийства, охочие до власти гильдии, колдуны или слухи о таковых… чушь какая-то. Возмутительно. Слишком много всего творится вокруг, а я не знаю ни подробностей, ни что тут с чем увязано, ни даже как это сложить. Я извлек кинжал и начал подбрасывать его, прикусив губу, пытаясь отыскать во всем этом смысл.

«Босс…»

Хозяин опасливо косился на меня. Я улыбнулся и спрятал кинжал. Альтернативой было бы – этим самым кинжалом расписать ему физиономию, а мне не хотелось вставать.

«Сколько мы тут сидим, Лойош?»

«Несколько лет, босс.»

«Да, впечатление именно такое.»

«То есть ты подумываешь уйти?»

«Пока нет.»

«Ладно.»

«Как там Ротса?»

«Как и я, босс. Прости.»

«Ничего. Нам всем туго приходится.»

«Но почему…»

«Я должен это сделать.»

«Ну, можешь просто побегать вокруг и помешать варево без всякого плана, авось чего и выплывет», – предложил он, намекая, что я именно этим и занят.

«Очень смешно», – отозвался я, намекая на прямо противоположное.

В общем-то Лойош прав. «Помешивать варево» – способ, до определенного момента, эффективный. Он может сработать и прояснить кое-что. Но порой из-за него погибают, и не всегда те, кому следует.

Лойош потерся головой мне о шею.

«Да, знаю», – вздохнул я.

Я заказал у Инче хлеба с сыром, немного съел сам и покормил джарегов. Сыр был соленым. Не люблю соленый сыр. Пришлось взять еще летнего эля и смыть этот вкус. Наверное, потому-то трактирщик и подает соленый сыр. Гад.

– Скажите-ка, – спросил я, забирая кружку, – а какое именно колдовство здесь в ходу?

– А? – Инче в упор взглянул на меня. – Достойное и чистое, насколько я знаю. Но я сам не колдую. Спросите у одного из них.

– У кого?

– Хмм?

– Кто тут колдун? Покажите мне.

– Прямо тут?

– Конечно.

В зале сидело четверо, все мирно сидели за своими столиками и что-то потягивали. Двое смотрели в нашу сторону, двое других явно были пьяны.

– Я за этим не слежу, – сказал Инче. – Но если бы и следил, чужаку не сказал бы. Ясно?

Я пожал плечами.

– Тогда скажите мне кое-что другое.

– Что? – Жесткий прищур, выпяченный подбородок.

– Вы специально подаете соленый сыр, чтобы народ покупал больше эля?

Он фыркнул и ушел в другой конец стойки, а я вернулся за стол.

«Что ж, я попробовал спросить прямо, и получил ответ. Надо запомнить.»

«Какой еще ответ, босс?»

«Ты не видел его глаз.»

«Он что, указал на кого-то?»

«Не специально.»

«Кто?»

«В середине, длинный серый плащ, курчавый; вот-вот отрубится.»

«Мне проследить, когда он будет уходить?»

«Ну, если я выйду следом, а потом вернусь без джарега, будет несколько заметно.»

«Окно выходит на задворки, присмотрю сверху.»

«Ага, годится.»

Я допил эль, оставил кружку на столе и поднялся в комнату. Я распахнул ставни, Лойош скрылся в темноте, а я сел и стал ждать.

Спустя минут двадцать, не больше, Лойош вернулся с самым что ни на есть беззаботным видом.

«Готово, босс. Он живет буквально через дом. Я бы раньше вернулся, но этот тип шел на бровях и по дороге пару раз чебурахнулся.»

«Хм. Итак, вероятно, он уже спит.»

«По-моему, это называется «в отключке».»

«Значит… так, хорошо, показывай дорогу.»

«Есть, босс.»

Итак, снова вниз по лестнице и наружу, в темноту и вонь. Если кому-то надоело слушать, как там воняло, представьте, как мне надоело там бродить. Фу.

У Лойоша ночное зрение было лучше моего – то есть оно у него по крайней мере имелось, – и он, летя прямо впереди, направил меня к повороту на соседнюю улицу. Я упоминал, что они в этом городе удивительно широкие? Ну вот, вскоре я окончательно перестал понимать, где мы находимся и в какой стороне постоялый двор. Однако тут Лойош сказал:

«Здесь.»

«Хорошо.»

Я послушал. Храпят. Дверь оказалась не заперта и отворилась почти бесшумно. Миг, и я внутри.

«Шаг вперед, босс. Еще шаг. Подними руку. Правее. Еще чуть-чуть. Да. Это свеча.»

Кажется, между мной и сонным храпом была стена.

«В комнате кто-то есть?»

«Нет.»

Удивительно, какой яркой может быть обычная свеча, и как от ее света болят глаза. Есть простенькие чары для адаптации зрения к свету или к темноте, но я не собирался снимать амулет, так что пришлось подождать.

Храп прекратился. Прозвучал пьяный голос:

– Э? Чего?

Я застыл и услышал шепот, а потом все тот же пьяный голос потребовал:

– Дай поспать.

Снова – шепот, и на этот раз я даже разобрал:

– Лачи, в доме кто-то есть!

Я мог возразить «Нет, никого нету», но это ничего бы не дало. Так что я поставил свечу на полку.

Зрение у меня достаточно приспособилось к освещению, я встал рядом с дверью, повернулся вполоборота и поднял воротник плаща. Я слышал, как он шаркает к двери, и когда она открылась, я сумел окинуть взглядом соседнюю комнату и оценить местоположение людей и вещей.

У людей горло ощущается куда более уязвимым, чем основание шеи. Почему – точно не знаю, но такого рода вещи нужно примечать.

Дело будет недолгим. Самую тяжелую рукоять имел тот кинжал, что я носил на поясе, так что я взял именно его, и нанес крепкий удар по затылку проходящему мимо типу. Потерял он сознание или нет, не знаю, но в его состоянии этого точно хватило для утраты координации. Он еще падал, а я уже был у кровати и держал нож у горла женщины. Холодная сталь на горле в темноте обычно привлекает внимание, а поскольку я повернул нож не лезвием, а обухом, то мог нажимать достаточно сильно и не пускать крови зря.

Я заговорил ровно и спокойно:

– Ни звука, замри и не двигайся, или вы оба покойники.

В этот миг она могла бы закричать, но не сделала этого. А он еле слышно застонал.

«Присмотри за ним, Лойош.»

«Есть, босс.»

Я проговорил:

– Я не собираюсь вас ни убивать, ни грабить, ни причинять вам вред. Не заставляй меня менять решение. У меня есть вопросы. Ты ответишь и я уйду. Кивни.

Она кивнула, очень, очень широко раскрыв глаза.

– Твой муж колдун. Ты тоже?

Глаза ее стали еще шире. Я повторил вопрос. Она кивнула. Отлично, одним вопросом меньше.

– Ты состоишь в ковене?

Заминка, кивок.

– Кто им управляет?

– Я, мы, не знаю.

– Не знаешь.

– Главы ковена, они назначают друг друга, тайно. На собраниях они в капюшонах. Когда тебя приглашают, все в капюшонах и ты не знаешь, кто есть кто.

Что ж, Нойш-па говорил, что иногда бывает и так. По крайней мере она подтвердила, что ковен ЕСТЬ. Уже что-то.

– Мне нужно знать о двух видах колдовства в этом городе. Ты объяснишь.

Она, насколько было видно в смутном мерцании свечи из-за двери, казалась удивленной. Я убрал нож, но не стал прятать его.

– Подумай, – сказал я. – Мне важно это понять, но на мои вопросы никто не отвечает. Ты ответишь.

– Не понимаю, – прошептала она.

– Понимать тебе не надо, просто скажи мне то, что я хочу знать.

– Кто ты?

– Человек с ножом. Я слышал о колдунах, которые следуют светлому и темному пути. Что это значит?

Мне нравилась эта женщина. Просыпается посреди ночи, муж вусмерть пьян, в дом врывается чужак и вырубает его – и после этого чужак задает ей вопросы вида «только для посвященных» о природе тайных искусств. В таком состоянии нелегко собраться с мыслями и выдать внятный ответ, даже если очень сильно хочется; так что когда она открыла и закрыла рот несколько раз, а глаза наполнились испугом, я сказал:

– Ладно, давай сперва что-нибудь полегче. Почему семья Мерс ушла из города?

– Семья Мерс?

– Да. Те, кого позавчера убили.

– Но они ушли очень давно.

– Знаю. Почему?

– Не знаю. Это было очень давно, до моего рождения. Я только слышала.