Гостья - Майер Стефани Морган - Страница 17

• Предыдущая
• 17/130
• Следующая

— Поговори со мной… пожалуйста, — тихо произносит он.

Я чувствую его дыхание на своей щеке и на несколько секунд теряю способность мыслить. Вижу его глаза и забываю о своем позоре, забываю, что совсем недавно хотела замолчать навсегда.

— Если бы из всех людей в мире мне надо было выбрать, с кем отправиться на необитаемую планету, я бы выбрала тебя, — шепчу я. Солнце между нами разгорается. — Я всегда хотела быть с тобой. И не только… не только разговаривать. Когда ты прикасаешься ко мне… — Я несмело провожу по теплой коже его плеча — и под кончиками пальцев словно пробегают искры. Его рука обнимает меня. Чувствует ли он этот жар? — Я не хочу, чтобы ты останавливался. — Хочется точнее подобрать слова, но не могу. Ничего страшного. Я и так уже во всем призналась. — Если ты не чувствуешь ко мне того же, я пойму. Ты только скажи, — в отчаянии вру я.

— О, Мел! — выдыхает он и притягивает меня к себе. На его губах искры жарче всего, раскаленные. Я не понимаю, что делаю, но это уже не важно. Его руки в моих волосах, в моем сердце — его огонь. Я не могу — не хочу — дышать.

Его губы ловят мое ухо, а когда я снова пытаюсь их найти, Джаред удерживает мое лицо.

— Это чудо — больше, чем чудо, — что я нашел тебя, Мелани. Если бы мне пришлось выбирать между прошлой жизнью и тобой, я бы выбрал тебя. Не пожалел бы пять миллиардов жизней.

— Так нельзя.

— Нельзя иначе.

— Джаред, — выдыхаю я, пытаясь снова дотянуться до его губ. Он отстраняется, будто хочет что то сказать. Разве нужно что то еще говорить?

— Но…

— Но? — Какие тут могут быть «но»? Какие могут быть «но», если между нами такая искра?

— Тебе всего семнадцать, Мелани. А мне уже двадцать шесть.

— И что?

Он не отвечает. Его руки медленно гладят мне плечи, заливая их огнем.

— Ты что, издеваешься? — Я отстраняюсь, чтобы видеть его лицо. — Мы пережили конец света, а тебя волнуют какие то условности?

Он громко сглатывает, прежде чем продолжить.

— Большинство условностей существуют не просто так, Мел. Я буду последним негодяем, если тобой воспользуюсь. Ты слишком юна.

— Юность умерла. Все выжившие — древние старики. В уголках его рта пробивается улыбка.

— Может, ты и права. Но спешить все равно ни к чему.

— Чего ждать? — требую я ответа. Он медлит, обдумывая ответ.

— Что ж, для начала поговорим… о вещах прозаических. Пытается меня отвлечь, увести от темы разговора?

Похоже на то. Не верится, что разговор принимает подобный оборот. Если он на самом деле меня хочет, это не имеет смысла.

— Понимаешь, — сбивчиво объясняет он, и кажется, что под золотистым загаром проступает румянец смущения. — Когда я обустраивал это место, то не планировал… гостей. То есть… — Остальное он выпаливает одним махом: — Противозачаточными средствами не запасся.

— Но… — Я мучительно морщу лоб.

С его лица ушла улыбка, и я впервые замечаю, как оно искажается от злобы — никогда бы не подумала, что Джа ред на это способен.

— Не хочу, чтобы мой ребенок родился в этом мире.

До меня доходит смысл его слов, и я сжимаюсь, представив невинную кроху, открывающую глаза в подобном месте. Мне и так с лихвой хватает глаз Джейми, которого не ждет ничего хорошего — даже при самом лучшем раскладе.

Джаред вдруг снова становится Джаредом. Лучики вокруг глаз собираются в морщинки.

— И потом, у нас еще есть время… все обдумать. — Кажется, он опять уходит от разговора. — Ты хоть понимаешь, сколько времени прошло с тех пор, как мы встретились? Всего четыре недели.

Я поражена.

— Не может быть!..

— Двадцать девять дней. Я считаю.

Я пытаюсь вспомнить. Не может быть, чтобы всего за двадцать девять дней Джаред сумел так изменить нашу жизнь. Как будто мы с Джейми все время были с ним. Два или три года…

— Время у нас есть, — повторяет Джаред.

Меня охватывает дурное предчувствие, приступ паники надолго лишает дара речи. Он с тревогой следит за переменой в моей лице.

— Но ты же не знаешь… — Безысходность, которая отступила, когда он меня нашел, настигает вновь, как удар хлыста. — Никто не знает, сколько времени нам осталось: месяцы, дни, часы…

Он смеется, согревая меня своим смехом, и касается губами сердитой складочки между нахмуренными бровями. — Не волнуйся, Мел. Наш союз заключен на Небесах. Ты моя судьба. Никому — слышишь, никому! — я тебя не отдам.

Не спрашивая моего согласия, Мелани вернула меня в настоящее — к узкой ленте шоссе, вьющейся через ари зонскую пустыню под безжалостным полуденным солнцем. Я смотрела на пустоту впереди и ощущала пустоту внутри.

Ее мысль легким вздохом пронеслась в голове: «Если б знать, сколько нам осталось».

У меня по щекам текли слезы… наши с ней общие слезы.

Я неслась к развязке Десятой магистрали. Солнце клонилось к закату. Перед глазами мелькали только бело желтые полосы дорожной разметки да изредка — большой зеленый знак, направляющий меня все дальше на восток. Я спешила.

Куда? Наверное, просто стремилась поскорее вырваться, убежать от боли, от грусти, от щемящей тоски по безнадежно утерянной любви. Значило ли это — избавиться от человеческого тела? Больше ничего в голову не приходило. Конечно же, я все таки задам вопросы Целителю, но решение уже принято. «Попрыгунья. Трусиха», — я мысленно повторяла эти слова, пытаясь с ними примириться.

Если бы только нашелся способ спасти Мелани от Искательницы! Это было сложно… а точнее — невозможно.

Впрочем, стоит попробовать, что я и пообещала Мела ни, но она меня не слышала. Она все еще дремала.

«Сдалась, — подумала я. — Сдалась теперь, когда уже слишком поздно…»

Незаметно для себя я очутилась в красном каньоне из ее сна. Как я ни старалась сосредоточиться на проносящихся мимо машинах, на лайнерах, скользящих к аэропорту, на тонкой дымке облаков, гонимых ветром, грезы Ме лани не отпускали меня. Лицо Джареда всплывало в памяти тысячу раз — и каждый раз под другим углом. Джейми — кожа до кости — рос стремительно, у меня на глазах. Мои руки исстрадались по ним обоим — невыносимое, пронзительное и жестокое чувство, сильнее любой боли. Я должна была вырваться.

Я почти вслепую ехала по узкой двухполосной автостраде. Пустыня стала еще однообразнее и мертвее, потускнела, утратила краски. В Тусон я доберусь задолго до ужина. Ужин. Сегодня я еще не ела, и от одной мысли об ужине живот заворчал.

Искательница меня уже дожидается. Живот скрутило, и голод мгновенно сменился тошнотой. Нога машинально отпустила педаль газа.

Я сверилась с картой на пассажирском сиденье. Следующая остановка будет в местечке под названием Пика чо Пик. Может, там удастся перекусить, выкроить еще несколько драгоценных минут до встречи с Искательницей.

Едва я подумала об этом необычном названии — Пика чо Пик — последовала странная, приглушенная реакция от Мелани. Непонятно, в чем же дело? Она была тут раньше? Я поискала воспоминание, подходящую картинку или запах, но ничего не нашла. Пикачо Пик. И снова: вспышка интереса, которую Мелани старалась скрыть. Что значило для нее это слово? Она отступила, спряталась от меня в далекие воспоминания.

Мне стало любопытно. Я надавила на газ, чтобы проверить, навеет ли ей что нибудь вид этого места.

Одинокий горный пик необычной формы — не слишком большой, но возвышающийся над низкими, изломанными холмами, что виднелись ближе к дороге, — постепенно вырисовывался на горизонте. Мелани наблюдала за тем, как скала растет, и притворялась, что ей безразлично.

Зачем притворяться, когда и так все ясно? Но все же Мелани оттолкнула меня с невероятной силой. Глухая стена — толще обычной (а я то думала, ее давным давно нет) — заслонила все.

Я постаралась не обращать внимания на Мелани — не хотелось признаваться, что она стала сильнее. Вместо этого я занялась изучением пика, отслеживая его очертания на фоне бледного раскаленного неба. В них было что то знакомое, хоть я и не сомневалась: ни одной из нас не доводилось здесь бывать.

• Предыдущая
• 17/130
• Следующая