Кровь и честь - Грин Саймон - Страница 5

• Предыдущая
• 5/80
• Следующая

Актер зашатался, но мессир Гэвэйн, немедленно оказавшийся рядом, подхватил его. Джордан, дыхание которого постепенно восстанавливалось, а сознание прояснялось, стоял теперь, оперевшись на руку рыцаря. Наконец силы вернулись к нему, и актер кивком поблагодарил Гэвэйна, помощь которого стала ему больше не нужна. Потом Джордан взглянул на свои руки так, точно держал в них что-то ужасное. Он поднес их к глазам, поворачивая то одной, то другой стороной. Это были чужие руки. И длина пальцев, и форма ладоней, и даже оттенок кожи были другими. Но пальцы слушались и даже ощущали ночную прохладу. Опустив руки, актер оглядел свое тело. Одежда ему явно не подходила. Он вытянулся, конечности его удлинились. Рубашка чересчур плотно обтягивала мощную грудь и широкие плечи, пояс болтался свободно на подобравшемся животе. Джордан испытал легкий прилив дурноты, его сознание сопротивлялось, не желая примириться с тем, что оказалось в чужом теле, но чувство это угасло, как только актер сумел перебороть его. Джордан был артистом, и ему не раз случалось перевоплощаться в различных людей. Он посмотрел на графа Родрика, сразу же отвесившего ему торжественный поклон.

— Желаете зеркало, ваше высочество?

Джордан тупо кивнул. Аргент достал из-под своего плаща маленькое зеркальце и вручил его Джордану.

Лицо, смотревшее на него оттуда, имело правильные черты, хотя и казалось несколько мрачноватым. Его обрамляли блестящие густые волнистые черные волосы. Взгляд карих глаз казался неожиданно мягким, зато очертания рта — жесткими, он явно принадлежал человеку неумолимому. Довольно давно сломанный нос сросся неправильно. Обладателю этого лица было приблизительно лет двадцать пять, но из-за рта и глаз он выглядел старше.

«Так-то вот, — подумал Джордан, — придется мне какое-то время пожить с лицом… принца Виктора».

Возвратив зеркальце Аргенту, который тут же убрал его, Джордан повернулся к графу Родрику, уронив свою новую правую руку на эфес меча.

— Когда вы говорили о волшебном заклинании, Родрик, я полагал, что вы имеете в виду нечто вроде иллюзионного трюка, — новый голос Джордана звучал немного глубже, чем тот, к которому он привык, но в общем-то неплохо.

Родрик улыбнулся Джордану и покачал головой:

— Иллюзия — слишком ненадежная вещь, чтобы полагаться на нее, тем более в Полуночном Замке. Заклятие наложено надежно, до тех пор пока не настанет время снять его. Физически вы теперь точная копия Виктора Редгартского.

Джордан посмотрел на Аргента и мессира Гэвэйна:

— Ну, что скажете? Похож? Аргент утвердительно кивнул:

— Никто не сможет отличить, даже голос похож.

— Голос похож, — согласился мессир Гэвэйн, — но вам придется выучиться манере разговора, свойственной Виктору. Принц отсутствовал при дворе почти четыре года, и это даст возможность объяснить некоторые отличия в поведении, но вам придется изучить до тонкостей многие мелочи. Попадетесь на этом — и мы все покойники.

Джордан перевел взгляд на Родрика:

— По-моему, я слышал, что разрешение принца на этот небольшой маскарад получено?

— Несомненно, — подтвердил Родрик, буквально выстрелив глазами в Гэвэйна. Однако рыцарь сделал вид, что ничего не заметил. Тогда граф внимательно посмотрел на Джордана, и у актера все сжалось внутри. Слишком хорошо были известны ему подобные взгляды. Особая смесь искренности и сомнения, означавшая, что сейчас он услышит то, что должен услышать, и новость эта его не обрадует.

— В настоящее время в Полуночном Замке сложилась довольно запутанная ситуация, — начал Родрик. — Король Малькольм скончался уже почти месяц тому назад, предположительно от яда. Его дочь, госпожа Габриэлла, обнаружила его мертвым в спальне. Кто из троих его сыновей сядет на трон, еще неясно, вот почему так важно, чтобы никто не узнал о болезни Виктора и его… уязвимости. Поправившись, он совершит необходимые обряды и предстанет перед народом, а до тех пор вы будете замещать его. Последствия могут оказаться весьма далеко идущими. В любой момент братья Виктора, распознав в вас самозванца, несомненно, пожелают уничтожить вас. Принцы весьма щепетильны в подобных делах.

— Могу себе представить, — согласился Джордан. — Послушайте, а вы уверены, что сумеете дать мне впоследствии выйти сухим из воды?

— Мы обо всем позаботимся, — уверил его Родрик. — Вам следует беспокоиться только о том, чтобы хорошо сыграть свою роль.

Джордан задумчиво покивал головой:

— Значит, король Малькольм мертв. После всех походов, которые он возглавлял, и битв, в которых сражался, умер от яда в собственном замке. Какая подлая смерть. Когда же это станет известно?

— Пока регенту удается сохранить тайну, еще никто за пределами замка не знает об этом, — сказал Родрик. — Так надо. Если новость выйдет за стены дворца до того, как решится вопрос о наследнике, в стране могут возникнуть беспорядки. Вплоть до гражданской войны, чего никто из нас не желает.

— Если Малькольма отравили, — сказал Джордан, как бы размышляя, — кто же мог сделать это?

— Подозреваемых несколько, — сказал Аргент, — в их числе и братья Виктора — Луи и Доминик. Но прямых доказательств на сегодняшний день против кого-либо из них нет.

— Сомневаюсь, что вообще найдутся подобные доказательства, — произнес Гэвэйн, — уж очень чисто все сделано. Вскрытие не обнаружило даже следов яда.

Джордан помрачнел. Слишком много нового он узнавал, чтобы быть в состоянии сразу разобраться во всем. Он решил сосредоточиться только на самом важном, а именно на деталях, имеющих отношение к принцу, роль которого ему придется играть. Он молча вздохнул. Ему всегда была ненавистна политика и тем более придворные интриги. От их хитросплетений у него трещала голова. Он был уверен, что просто не в состоянии пускаться в столь замысловатые размышления. Старательно обдумывая все только что услышанное, он сформулировал очередной вопрос:

— Гэвэйн, помнится, вы сказали, что принца Виктора не было при дворе четыре года. Где же он находился все это время?

— Король отправил его в ссылку, — сказал Родрик, не дав Гэвэйну ответить, — в Кагалимар, маленький городок на границе. Виктору, как и его братьям, свойственна неукротимость, у него тяжелый нрав, ну и, в конце концов, однажды он немного хватил через край. Считалось, что несколько лет, проведенных в захолустье, охладят его чрезмерный пыл.

— Все ясно, — произнес Джордан, — мне что же, досталась роль разбойника?

— Виктор не настолько плох, — торопливо пояснил Гэвэйн, — он упрям и своеволен, но сердцем — настоящий принц. Я поклялся сложить голову, защищая его.

Джордан отметил про себя, что говорить с Родриком и Гэвэйном надо отдельно, ибо их точки зрения на Виктора заметно различаются, и это было весьма важно. Тут новая мысль буквально оглушила его, заставив пристально посмотреть на Родрика.

— Вы так до сих пор и не сказали, что в действительности заставило вас остановить свой выбор на мне. Хорошо, хорошо, я прекрасный актер, один из лучших, но ведь вокруг достаточно других, которые если и не лучше, то, по крайней мере, значительно популярнее, чем я сегодня.

— Это тоже одна из проблем, — сказал Родрик. — Если один из ваших наслаждающихся своей известностью собратьев вдруг исчезнет, это не пройдет незамеченным. Начнутся ненужные вопросы. Кроме того, в вашем случае… ну, я полагаю, вы понимаете, у нас была еще одна особая причина желать, чтобы вы взялись за это дело.

— Да? — удивился Джордан, — И что же это за причина?

— Вы не просто актер, вы еще и колдун. Некоторое время Джордан смотрел на собеседника, не понимая, что тот имеет в виду, а затем, не торопясь, кивнул:

— Конечно, Королевская Кровь…

Многие поколения королей Редгарта пользовались магией. Каждый из царствующего рода наследовал умение управлять одной из четырех стихий: землей, воздухом, огнем и водой. Чистота Кровных уз ревностно охранялась и оберегалась на протяжении веков, с тех пор как было установлено, что чем чище Королевская Кровь, тем значительнее результаты колдовства. Со временем королевский род оказался под угрозой вырождения из-за слишком близкого родства между его представителями, вступавшими в брак и порождавшими на свет уродов и чудовищ куда чаще, чем нормальных детей. В это время существовавшие законы и традиции были направлены на защиту потомков Королевской Крови — носителей волшебства, а власть над стихиями имела подлинную силу только среди истинных представителей царствующей семьи.

• Предыдущая
• 5/80
• Следующая