Поцелуй любовника - Грин Мэри - Страница 15
- Предыдущая
- 15/67
- Следующая
– Надо думать, ты сделал успешную карьеру – от карманника до разбойника с большой дороги, – ехидно заметила Серина.
Он усмехнулся.
– Да, разбойник из меня получился отменный. – Он встал и потянулся, расправляя затекшие мышцы. – Мне повезло больше, чем остальным. Один человек вытащил меня из трущоб и привез в замок. Во всяком случае, для меня это был замок – дом моего приемного отца. Трудно не боготворить человека, который избавил тебя от бедности.
– Ты говоришь загадками.
– Сейчас поясню. Мой настоящий отец был красавцем актером бродячей труппы. Он вскружил голову моей матери, а она была леди и сделала самую большую ошибку в своей жизни, когда с ним сбежала. Вскоре она поняла, что он черпает вдохновение главным образом в джине и пьяных дебошах, но была слишком горда, чтобы бросить его и вернуться в семью. Отец спился и умер в нищете и безвестности, а мы с матерью остались в каморке с тараканами и крысами. Мать тоже стала пить, заливая горе джином. И тут появился мой дядя, брат матери, – единственный человек, который проявил ко мне участие. Он спас меня, но мать не поехала с нами. Мой дядя, которого я называл отцом, умер три года назад, и я лишился самого близкого и надежного друга, какого только можно пожелать.
– Ты говоришь о нем с большим почтением.
– Он был очень хорошим человеком. Почти святой.
– Чепуха! Святых не бывает. Большинство людей стремятся из всего извлечь для себя максимальную выгоду. Многие способны на все ради наживы.
Он подошел к постели и взглянул ей в лицо.
– Горькие слова.
– Но это так – люди все время воюют друг с другом изза денег или власти.
– У тебя наверняка были и друзья.
– Да, моя старая няня, – кивнула Серина. – Няня Хопкипс была совсем как святая. Я очень ей доверяла, а она любила меня безмерно. По сути дела, она вырастила меня, но вынуждена была уволиться, когда я подросла, хотя почти ослепла и не могла зарабатывать себе на жизнь. – Она вздохнула, теребя одеяло. – Я так за нее волнуюсь. Кто теперь даст ей денег? Я ведь уехала.
Он задумчиво посмотрел на ее понуро склоненную головку, и сердце его сжалось. А ведь она умеет сострадать, хоть и старательно это скрывает.
– Может, ее опекает ктонибудь из слуг? Они ведь всегда держатся вместе.
– Как и воры?
– Мой лучший друг детства был вором. Теперь он мой управляющий – честнее человека трудно найти. На преступления людей толкают голод и отчаяние. Далеко не все добровольно становятся на этот путь. Чтобы овладеть ремеслом, нужны деньги, а будущие воры, как правило, рождаются без гроша за душой.
Серина внимательно смотрела на него огромными темносиними глазами, которые, казалось, проникали в самую душу. Почему на него так действовал ее взгляд? Он не мог понять. Ему вовсе не нравились ее ядовитый язычок и высокомерие, но он чувствовал ее отчаяние и одиночество. Она нуждается в утешении. А он желает ее соблазнительное тело с такой силой, что сам удивляется.
– Я и не знала, что у разбойника может быть столько денег, что он способен нанять управляющего, – удивилась она.
Ник усмехнулся.
– Ты на редкость проницательна. Разбойничье ремесло приносит неплохую прибыль.
Серина сморщила носик.
– Но в этом доме я не вижу и следа богатства. Напротив, только бедность и запустение. – Она поплотнее завернулась в одеяло, чтобы еще больше отгородиться от него. Он присел рядом с ней на постель.
– В этой части города полно грабителей, и стоит только утратить бдительность, как из дома вынесут все подчистую. Кроме того, я здесь бываю редко. Этот район навевает горькие воспоминания.
– Понимаю, – тихо проговорила она, обратив на него загадочный взгляд синих глаз.
Она откинулась на подушки, и одеяло сползло с ее плеч, обнажив нежную кожу. Серина поспешно натянула его до подбородка.
Ник представил себе ее округлые формы, скрывающиеся под шелковой сорочкой, и его бросило в жар. Желание сковало тело, и это незнакомое чувство не на шутку испугало его. Первобытная похоть, которую он никогда не испытывал к Маргерит Леннокс, ныне леди Рэнсфорд. А ведь Маргерит он обожал и боготворил.
А то, что он испытывал к этой женщине, обожанием назвать было нельзя. Он мечтал сломать разделявший их барьер, завладеть ею, любить ее, пока она не станет мягким воском в его руках. Его страсть больше всего походила на ненависть, и все же чтото в ней было такое, что затронуло струны его души.
Ник медленно потянулся к ней и провел пальцем по ее пухлым губам. Нежные, бархатистые, беззащитные. Лицо ее осунулось от усталости и пережитых страданий. А глаза, от которых у него захватывало дух, теперь внесли смятение в его мысли. Таинственные глубокие озера – создавалось впечатление, что ее взгляд проникает далеко за пределы этого мира. Леди Загадка.
Серина не отстранилась, только глубоко вздохнула, глядя ему в глаза. Он приблизил свои губы к ее губам и коснулся их легко, как перышком. Ее тепло, запах, вкус – все пробуждало в нем страсть.
Ощущает ли она такое же сильное влечение? Он погладил ее волосы и положил ладонь ей на затылок. Такая хрупкая, нежная… загадочная, недоступная.
Серина не могла пошевелиться, хотя и осознавала, что ей грозит опасность. Слишком уж велик был соблазн. Мужское обаяние, такое знакомое и незнакомое одновременно. Казалось, она знает его всю жизнь, а между тем она еще никогда не была близка с мужчиной. Ее влекло к нему против ее желания. Ей хотелось раствориться в нем, слиться с ним душой и телом. Холодный самоконтроль постепенно отступал, сердце рвалось к нему навстречу. «Боже, помоги мне!»
Гдето зазвенел колокольчик – мелодичный, негромкий перезвон. Она тряхнула головой, с удивлением обнаружив, что это звенит у нее в ушах. Его ладонь жгла ей шею, а рот искал ее губы, дыхание ласкало кожу, глаза блестели в полумраке.
Серина боялась подчиниться темным страстям, бушевавшим в нем. Если он ее поцелует, она будет сопротивляться. Но едва его губы коснулись ее губ, она забыла обо всем, и только мурашки побежали по спине, пробуждая в крови пока еще не осознанное желание.
Она не стала протестовать, когда он заключил ее в объятия и привлек к себе. Одеяло упало с ее плеч, открывая ему путь к ее телу. Ее нежные груди прижались к его твердой мускулистой груди. Словно издалека она услышала, как он тихо простонал: «О Господи».
Его жадный рот подчинял ее себе, и она невольно ответила на его поцелуй, коснувшись языком его языка. Сердце учащенно забилось, привыкая к новым ощущениям.
Он принял ее приглашение, прижал к себе еще крепче и еще крепче прижался к ее губам. У нее появилось ощущение, будто ее жизнь перетекает в него. Испуганная его напором, она заставила себя очнуться от наваждения.
Серина уперлась руками ему в грудь, и он тут же поднял голову. Она тяжело дышала, собираясь с мыслями.
– Я твоя пленница, но любовницей быть не желаю, – отчеканила она, переведя дух. – И не жди, что я растаю от твоих улыбок.
– Помоему, ты уже растаяла.
– Ты просто воспользовался моей слабостью.
– Я никогда не принуждал женщину к близости силой, – хрипло произнес он.
Секунды перетекли в минуты, прежде чем напряжение покинуло его. Он накинул одеяло ей на плечи, слегка коснувшись рукой ее груди. Серина охнула, когда приятная истома пронзила ее насквозь. Его прикосновение смутило ее, и она спросила себя: почему она позволяет ему так обращаться с собой? Разум твердит остерегаться его, а тело ее стремится в его объятия. Как долго еще она сможет держать оборону?
Она зарылась под одеяло, положив голову на подушки. У нее уже не было сил возражать, когда он стал ласково гладить ее по голове, как маленькую девочку. Так в детстве ее гладила нянюшка Хопкинс. Ее ладонь была шершавая и сухая, а у разбойника – теплая и ласковая. Серине нравились его руки. Сильные и нежные. Он идет по жизни смело, врываясь в судьбы других людей. В его характере, несмотря на то что он преступник, есть чтото притягательное.
- Предыдущая
- 15/67
- Следующая
