Возвращение седьмого авианосца - Альбано Питер - Страница 65

• Предыдущая
• 65/70
• Следующая

Марк Аллен, отрешенный, с отсутствующим взглядом, стоял привалившись к экрану. С трудом выговаривая слова, он еле слышно произнес:

— Адмирал, ради Бога, отдайте приказ не вентилировать судно. — Он указал вниз, на пробоину в ангарной палубе и столб жирного черного дыма, поднимавшийся плотными клубами по левому борту. — Бензиновые пары взорвут нас почище бомбы. Так было с «Лексингтоном»…

Фудзита крикнул телефонисту:

— Всей команде — не производить вентиляцию судна. — Он повернулся к старшему помощнику: — Капитан второго ранга Кавамото, займитесь ремонтом повреждений на полетной палубе.

— Слушаюсь, сэр. — Старый офицер, прихрамывая, сошел с мостика.

Глядя на пробоину, зияющую в центральной части полетной палубы, Брент уже не замечал пламени, да и дым стал менее густым — сотни людей и на ангарной, и на полетной палубах вылили огромное количество нового пенного состава, используемого силами самообороны для тушения больших пожаров.

Наоюки обратился к адмиралу:

— Капитан третьего ранга Фукиока докладывает: пожар под контролем, горючее вылито за борт. Просит разрешения спуститься ниже, к правой раковине.

— Боже, ну и скорость. Не прошло и четверти часа, — пробормотал Марк Аллен. — Вот это команда!

Брент знал, что матросы третьего машинного отделения должны были укрепить распорками дважды поврежденную переборку, и не только для того, чтобы спасти «Йонагу», но и чтобы выжить самим. Однако существовала еще одна смертельная опасность — пробоина в средней части судна, в результате которой затопило бортовые отсеки, что привело к росту давления на переборки правого борта. А Фукиока просил разрешения спуститься в самый ад изуродованных отсеков, где притаилась смертельная опасность.

— Разрешаю. — Фудзита бросил взгляд вниз, на полетную палубу, где из множества брандспойтов, извивающихся в руках матросов, в открытую рану авианосца продолжали литься вода и пена. Матросы подбадривали себя громкими криками и приветственно размахивали руками. В кормовой части тоже зияла пробоина, которая еще дымилась, но огонь уже был потушен. Фудзита наклонился к самому уху телефониста: — Командиру электромеханической БЧ — мне необходимо, чтобы авианосец был на ходу.

Телефонист передал слова Фудзиты, выслушал ответ и доложил своему командиру:

— Главный старшина Танэсаки — самый старший по званию из уцелевших. Он обещает четырнадцать узлов, сэр. Он мог бы дать и восемнадцать узлов даже без котельных отделений девять, одиннадцать и тринадцать и даже без третьего машинного отделения. Но многие переборки ослаблены и протекают.

— Хорошо. Право три-ноль-семь, скорость четырнадцать.

Как раненый левиафан, авианосец медленно ложился на новый курс, его корма сидела в воде на целый фут глубже обычного, от разбитой ангарной палубы все еще поднимались струи белого и коричневого дыма. И в этот момент пришло радостное известие.

— Адмирал! — закричал телефонист. — Майор Гакки докладывает: один вражеский авианосец затонул, два других горят и тонут!

— Банзай! — пронесся ликующий крик. Офицеры хлопали друг друга по спинам и пожимали руки. Фудзита схватил микрофон.

— Говорит адмирал Фудзита. Наши орлы-мстители уничтожили все три вражеских авианосца!

Вновь раздались крики «Банзай!» под грохот стучащих о палубу ботинок. Усиленный мегафоном голос адмирала утихомирил поднявшийся бедлам.

— Наш корабль ранен, но на ходу и готов сражаться. Многие из наших боевых товарищей отправились в храм Ясукуни, но мы показали Каддафи, как могут воевать «маленькие обезьяны». — И вновь ликующие крики. — В море еще остались два вражеских крейсера. Мы можем попытаться уничтожить их. Экипажу приготовиться к бою. Команде живучести быть готовой залатывать наши раны. — Он взглянул на небо и сказал в микрофон: — Вспомните «Плач моряка»: «Если выйду я в море, то вернуться мне мертвым, качаясь на быстрой волне. Умереть за великого императора нашего выпало счастье мне».

В третий раз буря ликования пронеслась по палубам корабля.

Отложив микрофон, старый адмирал с мрачным видом показал на полетную палубу.

— Мы не можем принять самолеты. — Он повернулся к телефонисту. — Радиорубке настроиться на частоту бомбардировщиков и истребителей. Авиагруппам садиться на обозначенных аэродромах или рядом с эскортом. — Он посмотрел вверх. — Воздушному патрулю продолжать наблюдение до полного израсходования топлива, затем садиться рядом с кораблями сопровождения.

— Хорошее решение, адмирал, — сказал Марк Аллен.

Фудзита вновь обратился к Наоюки:

— Запросите командный пункт о дополнительных повреждениях.

— Капитан третьего ранга Ацуми докладывает: протечек больше нет, адмирал.

— Хорошо. Хорошо. Мне нужен рапорт командира электромеханической БЧ.

Наоюки исполнил приказание.

— Главный старшина Танэсаки докладывает: переборки третьего машинного отделения держат. Его матросы и четвертая команда живучести устанавливают распорки и конопатят швы. Они ставят поперечную и продольные усиливающие балки. Помпы снизили уровень воды ниже съемного настила машинных и котельных отделений.

— Замечательная команда, просто замечательная, — восхищенно произнес Марк Аллен.

— Самая лучшая, — поправил Фудзита, а затем мрачно добавил: — Те боеголовки были невероятно мощными для авиационных торпед.

— То были большие торпеды — гораздо больше наших, — согласился Аллен.

— Наши весят семьсот девяносто килограммов, адмирал Аллен.

— По нам, видимо, ударила целая тонна, причем мощность боеголовок была не меньше четырех-пяти тонн тринитротолуола.

— Новые русские кумулятивные заряды, — сказал Бернштейн. — Арабы начали использовать их в прошлом году на Средиземном море против наших транспортных судов. Один такой заряд может снести с поверхности воды целое торговое судно.

Услышав гул двигателей, все обернулись на юго-запад. После воздушного боя на юге стали возвращаться первые самолеты с «Йонаги». За сорок минут Брент насчитал только семь «Зеро», одиннадцать «Айти» и ни одного «Накадзимы». Офицеры молча наблюдали за тем, как один за другим самолеты низко шли над самой водой и со всплеском садились рядом с эскортом. За ними последовал боевой воздушный патруль, и через каких-нибудь полчаса небо опустело.

Пришли хорошие новости об устранении повреждений. Все пожары были потушены, переборки укреплены. Танэсаки пообещал Фудзите в случае крайней необходимости обеспечить двадцать четыре узла.

Перекличка подействовала на всех отрезвляюще. В результате попадания в корму погибло двадцать три человека, ранено четырнадцать, уничтожено одно пятидюймовое орудие и две двадцатипятимиллиметровые установки. Бомба, ударившая в среднюю часть корабля, убила тридцать семь человек, ранила пятьдесят одного и вывела из строя полетную палубу. Торпеды погубили по меньшей мере семьдесят семь человек, еще шестьдесят три пропали без вести и считались погибшими. Но могучее судно продолжало двигаться, тридцать девять пятидюймовых орудий и сто восемьдесят зенитных двадцатипятимиллиметровых пушек были целы.

Наоюки сообщил адмиралу.

— Сэр, радиорубка докладывает: наши самолеты садятся на Палаване и аэродромах Борнео и Суматры. Все они передают сообщение о потоплении трех вражеских авианосцев.

Потирая руки, старый моряк прошептал:

— Хвала богам.

А мысли Брента упорно возвращались к Йоси Мацухаре. Может, бравому воину не удалось уйти от своей судьбы? И сможет ли он сказать об этом Кимио? Боже, прошу, избавь меня от этой участи, подумал он.

— Адмирал, — заговорил телефонист. — Радиорубка докладывает: два крейсера уходят от Баликпапана по направлению к Макасарскому проливу, курс один-девять-ноль.

Бернштейн и Аллен радостно обменялись рукопожатием и похлопали друг друга по спине. Брент со смехом присоединился к ним.

Фудзита показал на обломки стола для прокладки курса и распорядился:

— Отделите столешницу и прикрепите к ней карту.

Выполняя приказ, матрос оторвал верхнюю часть стола от ножек, на которых засохла кровь Демпстера, и прикрепил карту.

• Предыдущая
• 65/70
• Следующая