Дыхание драконов (Россия, Китай и евреи) - Русаков Роман - Страница 13

Эти связи и симпатии, установившиеся в яньаньский период деятельности Мао, имели значение, которое на основе имеющихся у нас сведений оценить сколько-нибудь полно не представляется возможным. Но и доступные для исследователя факты многозначительны, в частности, о сионистах, которые в течение десятилетий постоянно жили в Пекине. Например, некий Риттенберг, профессор Элиоссер, Анна-Луиза Строит, И. Эпштейн, Д. Таннебаум, Ю. Шуман и др. Эти евреи пользовались в маоистском Китае особыми благами и привилегиями. Например, Риттенберг стал цензором пекинского радиовещания на зарубежные страны; Эпштейн — редактором журналов «Китай на стройке» и «Пекинское обозрение… М. Шапиро — руководителем издательства литературы на иностранных языках… Дэвид Крук, Соломон Адлер и Франк Кое возглавили департаменты в министерствах промышленности, сельского хозяйства, внутренней и внешней торговли, окружили себя людьми, пользовавшимися их полным доверием».[151]

Об Анне-Луизе Строит предложим вниманию читателей такую «информацию к размышлению». С 1 по 5 марта 1949 года в редакции газеты «Правда» проходило партийное собрание, на котором говорилось, что в коллективе «свила себе гнездо группа работников в составе С.Р. Гершберга, Л.К. Бронтмана, Б.Р. Изакова, А.Э. Корнблюма, Д.Г. Косова и других, которые активно поддерживали космополитов». Их обвинили в групповщине, националистическом уклоне, связях с руководством так называемого Еврейского антифашистского комитета. Д.Г. Косова — еще и в том, что он скрывал, что находится в родстве с американской журналисткой Анной — Луизой Стронг (Она была женой брата жены Косова). Стронг была обвинена советскими властями в шпионаже и в феврале 1949 года выслана за пределы СССР.[152]

Советские спецслужбы имели основания подозревать в принадлежности к американской разведке или сотрудничестве с ней и других «зарубежных друзей» Китая, в частности, Риттенберга, Элиоссера и др. Еще в 40-е годы об этом были предупреждены Мао Цзэдун и другие руководители КПК, которые, однако, игнорировали предостережения советской стороны.[153]

Все знают о безобразных эксцессах в Китае периода «культурной революции», но мало кому известно, что в этих эксцессах активное участие принимали упомянутые выше «пекинские американцы»: Строит присутствовала рядом с Мао на парадах хунвэйбинов. Риттенберг стал руководителем хунвэйбиновских организаций, а Ф.Кое пытался положить начало созданию «интернациональных отрядов хунвэйбинов» из числа иммигрантов, проживавших в КНР. Супруга Эпштейна вошла в штаб хунвэйбинов, возглавлявшийся Цзян Цин, и т. п. Эти же лица выступали в тот период на митингах и различных собраниях в поддержку «культурной революции», прославляли Мао Цзэдуна и произносили антисоветские речи.[154] Все эти «американские друзья» (вместе с Мао Цзэдуном, Цзян Цин, Чжоу Эньлаем, Дэн Сяопином и прочими) несомненно помогали дальнейшему сближению Китая с международным империализмом и сионизмом.

В заключение этой части нашего повествования укажем еще на одно обстоятельство: многие факты, приведенные выше, взяты из брошюры «Страницы политической биографии Мао Цзэдуна», подготовленной в свое время в ЦК КПСС; ее публикации придавалось большое значение. Оценивались же в ней эти сведения следующим образом: «Так осуществлялось проникновение американцев в руководящие органы КНР».[155] Только ли американское это было проникновение? И о таком проникновении в руководящие органы только ли КНР надо было беспокоиться, дорогие товарищи?

Целую четверть века Мао Цзэдун и его сторонники рисовали себя коммунистами, союзниками национально-освободительных движений, а в результате обнажились как их ярые враги. Лишь позднее стало известно, например, что еще 17 августа 1958 г. Мао позволил себе такое циничное заявление: «Пусть американцы и англичане подольше задержатся в Ливане, в Иордании… Каждый лишний день их пребывания там идет на пользу, он дает нам в руки материал для разоблачительных статей… Но когда мы ведем пропаганду, так говорить не следует, надо говорить, чтобы они немедленно убрались».[156] В своей ближневосточной политике Пекин преследовал собственные цели. В 1975 г. была предана гласности еще одна «стратегическая установка» Мао по ближневосточной проблеме: «Кровавая борьба придет на смену борьбе политической, ограниченная война превратится во всеобщую войну… центр противоречий расположен между Европой и Азией. В конце концов, вопрос не в том, кто кого победит, и не в том, что все евреи будут уничтожены или палестинский народ исчезнет с лица земли…».[157] Ничего не скажешь, масштабно мыслил «великий кормчий»!

Во время «шестидневной войны» 1967 г., когда Израиль одним ударом разгромил арабские армии, маоисты призывали арабов срочно продолжать бои, что можно сравнить, по выражению зарубежной прессы, лишь с «политикой подливания керосина в горящий дом».[158] После войны 1973 г. Пекин, по-прежнему рядясь в ультрареволюционную тогу, отказался поддержать резолюцию Совета Безопасности о прекращении военных действий и тем самым сыграл на руку Израилю. Ливанская газета «Аль-Яум» писала об этом: «Китайский представитель умышленно стремился затянуть дебаты и помешать принятию соответствующей резолюции… Он помог врагу продолжить агрессию, расширить зону своих военных действий на египетском фронте и занять новые позиции на другом берегу канала».[159]

Речь идет о Суэцком канале, который по вине Израиля был долго закрыт для судоходства. Но дело в том, что это как раз устраивало пекинских лидеров: закрытие Суэцкого канала значительно сужало маневренность нашего флота, в частности, мешало доставлять помощь истекавшему кровью Вьетнаму, а СССР маоисты уже тогда объявили своим «врагом номер 1». Вместе с тем, они ни разу не осудили поставки оружия из США в Израиль, с завидным упорством (на XXVI, XXVII, XXVIII и других сессиях Генеральной ассамблеи ООН) воздерживались при голосовании резолюций по Ближнему Востоку, что опять-таки вполне устраивало сионистов. Эмиссары Пекина промолчали даже тогда, когда на заседании Совета Безопасности в октябре 1973 года представители многих стран разоблачили израильских агрессоров, начавших применять против мирного населения напалм и шариковые бомбы.

Чем же была вызвана эта молчаливость маоистов, которые обычно отличались большой говорливостью и, мало того, крикливостью? Все теми же тайными замыслами, облекаемыми в форму «неприятия полумер». Известно, что сионистская пропаганда в 70-е годы пыталась оправдать агрессивный курс Израиля «неразрешимостью арабо-израильских противоречий» и фактически отвергала мирные пути урегулирования. Но то же самое делала и пекинская пропаганда, не забывая при этом произнести несколько пустых фраз с осуждением агрессора. Как верно выразилась одна из арабских газет, выступления китайских руководителей «внешне проникнуты сочувствием, а по содержанию полны предательства».[160]

Особенно ярко двуличие Пекина проявлялось в отношении палестинских арабов. Печать КНР очень много трубила о том, как китайцы, исполняя свой интернациональный долг, помогают народу, который империализм и сионизм изгнали с родной земли; как успешно палестинцы воспринимают маоцзэдуновский опыт «народной войны», и т. д. Однако американские специалисты-международники отмечали, что существование палестинского «партизанского движения было использовано Китаем скорее в тактических и пропагандистских целях… в то время как реальная помощь арабам не входила в планы КНР».[161] Палестинцы сами признавали, что они «не получили и одной четверти помощи, обещанной китайскими руководителями».[162]