Мир приключений 1962 г. № 8 - Платов Леонид Дмитриевич - Страница 79

• Предыдущая
• 79/131
• Следующая

— Так, а теперь руки вверх! — сказал Фикс. — И не шевелиться, а то будет очень плохо.

«Роботы» обалдело воззрились на Фикса, с которым происходила необыкновенная метаморфоза. Он снял очки, сдернул парик, и на солнце засверкала серебряная шевелюра, похожая на берет.

— Ну, ну, быстро! — раздалась команда.

«Роботы» огляделись: их окружало более двадцати одетых в очень элегантные костюмы мужчин. У каждого в руке было по большому автоматическому пистолету.

«Роботы» привыкли покоряться силе и без ропота сдали оружие.

— Заберите этого поросенка, — сказал мужчина с седой головой своим приятелям. — Он нам больше не нужен. И отнесите его к хозяйке, а то это у нее последний, и она очень волнуется за его судьбу.

Затем седоголовый прошел в замаскированную дверь, к диктору.

Вот в это-то мгновение суфлировавший жрецу и оракулу диктор и начал повторять слова «в ней», «в ней», как патефон, иголка которого застряла на одной борозде и не может двинуться дальше.

Впрочем, продолжать диктору не пришлось. Его аккуратно вывели из пещеры и присоединили к гангстерам.

Генри Кларк — а вы, вероятно, уже догадались, что мнимый Фикс был не кем иным, как нашим старым знакомым, — сел за дикторский пульт и взглянул на экран телевизора. Бесстрастное стекло отразило все происходящее в пещере.

Лица гостей выражали крайнюю степень ожидания и удивления. Жрец смятенно прислушивался к замаскированным трубкам телефона. А оракул, для которого наступила минута заговорить после тысячелетнего поста, почему-то замолчал.

Президент Слябинс, скучая, поглядывал на какую-то обливудскую звезду.

Ржавый Гарри переминался с ноги на ногу, засунув руку в карман. Он с опаской посматривал на телохранителей президента, лениво перекатывавших сигареты из одного угла рта в другой.

— Страна должна быть свободной… — вдруг снова раздался голос оракула, усиленный мощью скрытого в углу репродуктора.

Зрители затрепетали. Ржавый Гарри счел этот момент самым подходящим для того, чтобы приблизиться к президенту. В соответствии с инструкциями он должен был незаметно для публики ткнуть пистолетом в бок президента и шепотом потребовать беспрекословного подчинения. Он должен был произнести тихие, но внушительные слова: «Ваше время кончилось, уважаемый… Слагайте полномочия или… сложите голову…»

Ржавый Гарри начал было вынимать руку из кармана, как неожиданно оракул торопливо произнес:

— Господин президент, вас хотят схватить!.. Эй, телохранители! Держите рыжего гангстера, который стоит по правую руку от Слябинса. Это Ржавый Гарри, один из наемников, который должен заставить президента отказаться от власти. Держите его!

Хорошо натренированные телохранители мгновенно опомнились и скрутили опешившего гангстера. Гарри отбивался, как лев, и кричал во все горло, что он не виноват, что его заставили…

Поднялась невероятная суматоха. Визжали женщины. Жрец, путаясь в собственной бороде, уполз на четвереньках в клубы красного дыма.

— Араканга! — раздался голос одного из корреспондентов. — Опять Пшиш опростоволосился!

А оракул продолжал греметь:

— Свержение президента — это только одно из звеньев заговора путчистов! Его организовали Лярд, Шизофр, Портфеллер, Пшиш. Задержите их, пока они не удрали! Телохранители и сыщики из личной охраны Слябинса, повинуясь этому таинственному голосу, бросились к генералу Шизофру, Портфеллеру и Пшишу.

— А Шкафт? — закричал Портфеллер. — Сенатор Шкафт тоже был с нами!

— Идиот! — сказал генерал Шизофр и выстрелил из пистолета себе в рот, прямо в платиновые зубы мудрости.

Однако Лярда схватить не удалось. Сидевший ближе всех к выходу, этот старый политикан и заговорщик, как только оракул указал на Ржавого Гарри, сразу же вышел из пещеры. Не успели сыщики выскочить за ним вслед, как его бронированный лимузин уже спускался по шоссе вниз, к Нью-Торгу…

— Большую группу свидетелей охрана может получить у верхней пещеры, — объявил оракул. — Союз мозолистых рук приносит вам, господин президент, свои поздравления по поводу избавления от ареста или чего-нибудь еще и похуже… Союз надеется, что заговорщики получат по заслугам. А невинно арестованные будут освобождены.

— Благодарю! — сказал Слябинс растроганным голосом. — Я всегда был уверен, что народ не оставит меня в трудные минуты. А невинные будут освобождены, как только будет установлена их непричастность.

Пещера постепенно опустела. Только еще, кашляя в клубах пара, сыщики гонялись за глухонемым жрецом, который визжал не хуже бывшей мисс Хрю…

Заговорщиков по одному выводили из пещеры.

Сверху гнали табунок гангстеров — «роботов».

Машины корреспондентов наперегонки мчались в Нью-Торг, чтобы поведать миру о новой сногсшибательной сенсации.

В Город Улыбок почтальон не заходит — безработные не состоят подписчиками толстых газет и журналов, разбухших от новостей, как удавы от обильной пищи.

Но о заговоре против президента и о том, что газеты вдруг начали снова писать о войне и что почти всех знатных заговорщиков выпустили на свободу, — об этом все жители Города Улыбок знали, даже не читая лево-правой и право-левой прессы.

— Зачем это опять все про войну да про войну пишут! — спрашивала у Генри Кларка пожилая женщина. — Я хочу, чтобы мои сыновья были живы, а не превратились в горсточку пепла… Я не хочу урны с прахом вместо сына! Зачем они кричат о войне, эти генералы и сенаторы?

— Они не боятся за своих сыновей, — объяснил Генри Кларк. — Это во-первых. А во-вторых, им хочется заработать больше денег — ведь выгоднее всего торговать оружием, товар не залеживается. А в-третьих, во время войны легче нас, рабочих, держать в руках.

Президент Слябинс, верный своему обещанию, наказал виновных и помиловал невинных. Однако почему-то среди первых оказались почти одни гангстеры — «роботы». Сенаторы Шкафт и Портфеллер были освобождены из-под стражи как случайно замешанные в заговор люди. И, разумеется, никто не посмел тронуть и пальцем всемогущего Лярда.

Пшиш тоже полусухим вышел из воды. Полностью репутацию преподобному Пшишу нельзя было восстановить, если бы даже сенат принял специальный декрет по этому поводу.

Стоило епископу выйти из дому, как первые встречные мальчишки начинали кричать:

— А когда будет третья араканга?

Даже в храме во время богослужения и то нет-нет да и раздавалось какое-то подозрительное хихиканье. Нервы епископа не выдержали, и он ушел на покой, обеспечив себе весьма внушительную пенсию. Епископат передали другому.

Но как же поступили с арестованными еще раньше Бобом Гутером и Рэдом?

Хотя, повторяем, президент публично обещал, что невинные будут освобождены, следователи не очень спешили. Новый министр внутренних дел адмирал Дубинг, сменивший так бесславно закончившего свою карьеру самоубийцу Шизофра, дал приказ об освобождении Гутера и Рэда лишь после того, как лево-правые и право-левые газеты перепечатали из «Свободы» всю историю «заговора Шизофра» (так было приказано именовать несостоявшийся путч) и рассказали о роли, которую сыграли в его разоблачении Гутер и Рэд.

— Давненько мы не виделись. — важно сказал Рэд, когда Ной и Лиз встретили его после возвращения из тюрьмы. — Как вас зовут? Я не припомню что-то…

— Давайте я сниму вас всех вместе, — сказал Боб Гутер. — Сначала одних ребят, а потом и вас, Генри Кларк! Ну-ка, вставайте вот сюда, спиной к солнцу. И улыбайтесь веселее!

— У нас в Городе Улыбок есть верная примета, — сказал Генри Кларк. — Чем лучезарнее улыбки на рекламах, тем, значит, хуже идут дела в Потогонии. Но улыбки наших ребят — это будущий смех. Ведь если не нам с вами, Боб, то им-то уж придется здорово посмеяться над всеми этими Пшишами, Лярдами и Портфеллерами…

— Когда будете смотреть на свою старую фотографию, ребята, — произнес Гутер, — то вспомните и тех, кто смеялся первыми. Хотя бы нас с Генри… Ну-ка, улыбнитесь пошире, так, чтобы рекламам тошно стало от настоящей человеческой улыбки! У тех улыбок уже всё позади, а у вас всё впереди. Может, и поплакать еще придется не раз, да ведь помните — последнее слово останется за вами. И хорошо будет смеяться тот, кто будет смеяться последним!..

• Предыдущая
• 79/131
• Следующая