Атака седьмого авианосца - Альбано Питер - Страница 47

• Предыдущая
• 47/76
• Следующая

— Я хочу кое-что сказать вашим людям, старшина, — проговорил, оглядывая замерший строй, адмирал. — Сегодня днем двое подводников проведут с вами, ребята, предварительный инструктаж, раздадут вам документы и бирки с личным номером. Думаю, они принесут видеомагнитофон, для большей наглядности покажут вам кое-какие картинки и постараются ответить на все ваши вопросы. Перед вами две задачи — освоить в самые сжатые сроки материальную часть и соблюдать строжайшую тайну. Поэтому увольнений в город пока не будет. Потом посмотрим, но все равно — на вольготную жизнь рассчитывать не советую. Я сам служил здесь когда-то, — он махнул рукой на юг, — на старой Бруклинской верфи. Вон там — столовая, — он показал в сторону одного из бараков. — Когда разложите вещи и оборудование, вас покормят. За пределы расположения не выходить. И фотоаппараты ваши советую спрятать подальше — снимать лодку запрещено. Пока все. Ведите людей, старшина.

— Равняйсь! Смирно! Левое плечо вперед — шаго-ом… марш!

Вскинув на плечо мешки, матросы во главе с Фудзиварой двинулись в сторону бараков.

— Ну, джентльмены, — сказал Аллен Бернштейну и Бренту. — Пора и нам познакомиться с нашим новым домом. «Блэкфин» стоит у четвертого причала, вон за тем пакгаузом.

В эту минуту как раз оттуда, куда он показывал, лихо вывернул и затормозил в двух шагах от них джип. Сидевший за рулем чернокожий офицер с двумя золотыми полосками старшего лейтенанта на воротнике и золотым дельфином на груди — эмблемой подводных сил американского флота — спрыгнул на землю и вскинул ладонь к виску. Он был чуть пониже Брента, но такой же широкоплечий, и при каждом движении под тонкой тканью играли и перекатывались рельефные мышцы. Тонкая талия была туго схвачена поясом. Видневшиеся из-под фуражки волосы блестели, как мокрый антрацит, а кожа была такой черной, что под яркими лучами солнца отливала синевой. У него было четко очерченное лицо с высоким лбом мыслителя и приплюснутым сломанным носом уличного забияки, а черные глаза блестели умом, силой, гордостью и готовностью к немедленному отпору — это выражение не исчезало и от широкой, белозубой, однако не очень искренней улыбки, силящейся выразить дружелюбие, но лишенной тепла.

— Старший лейтенант Реджинальд Уильямс, временно исполняю обязанности командира подводной лодки «Блэкфин», — сказал он густым басом, пожимая руку Аллену. — Много слышал о вас, сэр. Рад буду служить под вашим началом.

— Спасибо. Принимаю командование. Вот, ознакомьтесь, — он предъявил Уильямсу предписание.

Тот мельком проглядел его и снова отдал честь:

— Командование лодкой сдал.

Адмирал с улыбкой поднес руку к козырьку и спрятал документ в карман:

— Я первый в мировой истории адмирал, командующий одной-единственной лодкой.

— Полковник Ирвинг Бернштейн, разведслужба, — представился израильтянин.

Слегка озадаченный Уильямс пожал ему руку.

— Полковник Бернштейн прикомандирован к нам для выполнения особого задания и будет обеспечивать нашу безопасность. У него допуск к совершенно секретным материалам, — пояснил Аллен.

Негр так же быстро ознакомился с предписанием полковника и кивнул, показывая, что все в порядке. Потом повернулся и протянул руку Бренту: тот почувствовал массивную квадратную ладонь и сильные пальцы, обхватившие его руку в крепком пожатии. Он мучительно вспоминал, отчего ему так знакомо это лицо.

— Лейтенант Брент Росс. Скажите, мы раньше с вами не встречались?

— Да чуть было не встретились, мистер Росс.

— То есть?

— Я играл среднего защитника за Калифорнийский университет, когда ваша академия вышла в финал и взяла кубок. — Он оглядел Брента с головы до ног, и в голосе его прозвучало искреннее сожаление и нескрываемый вызов. — Не встретились, потому что мы вас проморгали. А встреча могла быть захватывающе интересной.

Брент рассмеялся:

— Да уж!..

Аллен и Бернштейн молча и с интересом прислушивались к этому диалогу.

— Здоров ты, однако, даже для защитника… — Уильямс оценивающе разглядывал Брента.

— Когда играл, весил двести сорок.

— Тебя, наверно, придерживали и валили, а такого дылду надо было сносить.

— И сносить пытались.

— Но не я.

— Эти сносы часто кончались носилками.

— Джентльмены, — с улыбкой вмешался адмирал, — поверьте, я никогда бы не позволил себе прервать ваш вечер воспоминаний, но у нас тут одна маленькая неприятность — война, знаете ли.

Уильямс помог Аллену и Бернштейну закинуть ранцы в джип, усадил их и Брента, сел за руль и выехал к докам.

«Блэкфин» отрылся Бренту издали — когда негр, обогнув пакгауз, покатил по пирсу не меньше мили длиной. Лодка стояла в одиночестве: ближе тысячи ярдов других судов пришвартовано не было. Работал подъемный кран, матросы в синих робах грузили ящики с консервами и оборудование. Повсюду виднелись морские пехотинцы-часовые. Аллен тронул Уильямса за плечо, и тот затормозил у носа лодки. Все вылезли на пирс и медленно пошли вдоль борта «Блэкфина».

— Построена «Электрик Боут Компани» в Гротоне, штат Коннектикут, — сказал Аллен.

— Точно так, — удивился Уильямс. — Откуда вы знаете, сэр?

— Видите, какие низкие зализанные обводы рубки? «Манитовок Шипбилдинг» и на верфях Портсмута — а больше лодки этого типа нигде не строили — сделали бы по-другому.

— Черт возьми! — с восхищением воскликнул Уильямс.

Брент обменялся с Бернштейном понимающей улыбкой: они-то знали, что адмирал обладал феноменальной эрудицией.

Даже теперь, когда подводный корабль неподвижно стоял у причала, в очертаниях его обтекаемого корпуса чувствовалась скрытая стремительная мощь. Рубка была сдвинута к носу, чтобы дать место двум машинным отделениям с четырьмя мощными дизель-электрическими установками, и скорострельная палубная пушка находилась почти на середине палубы, но все же ближе к корме, где были смонтированы еще два 20-мм орудия. Рубка своими округленными обводами напоминала классический автомобиль тридцатых годов. В центре ее находилась стальная шахта, из которой торчали два перископа, напоминавшие молоденькие саженцы. На палубе и надстройке виднелись фигуры матросов, сдиравших ржавчину и оставлявших на корпусе красные пятна сурика.

— О Боже мой! — сказал адмирал. — Ни одного нового винтика, все «родное».

— Соблюдаем соглашение с Департаментом парков Японии, — ухмыльнулся Уильямс.

— А вы считаетесь их сотрудником?

— Да, сэр. Вышел в запас и поступил на службу в ЦРУ. А потом меня нанял этот самый Департамент. Тут мы все и встретились, — он показал в сторону своих матросов. — Чем не служба? Платят вполне прилично и рису дают — от пуза.

Все рассмеялись, вступая на сходни.

— Лодки этого класса называются «эскадренные» и по своим скоростным данным и дальности радиуса предназначались сначала для действий в составе флота. Но, конечно, в этом качестве их мало использовали, и славу они себе стяжали как рейдеры, топившие в основном транспорты. Лейтенант, будьте добры, напомните мне ее основные характеристики — склероз, знаете ли… — скокетничал он.

Заметно польщенный Уильямс стал со скоростью компьютера сыпать данными, которые помнил наизусть:

— Длина — триста двенадцать футов, ширина — двадцать семь, водоизмещение в погруженном состоянии — две двадцать четыре, в надводном — тысяча пятьсот двадцать шесть тонн. Старые шестнадцатицилиндровые двигатели «Винтон» заменены новыми «Фэрбенкс-Морзе» мощностью по шесть тысяч лошадиных сил каждый, что позволяет дать ход до двадцати четырех узлов на поверхности и девять — в погруженном состоянии. Аккумуляторные батареи — новые и заряжены полностью. Вооружение: одна пятидюймовка, две по двадцать, и в ближайшее время установим в «курилке», — он показал на участок палубы от рубки до кормы, — еще две по полсотни. А там, — палец его ткнул туда, где к передней части рубки уже была приварена небольшая площадка, — еще две по пятьдесят и одну двадцатку. Цельнометаллический корпус, оперативная глубина погружения — триста футов. По сравнению с ПЛАРБами[15] — немного, конечно.

• Предыдущая
• 47/76
• Следующая