Казачьи сказки - Коллектив авторов - Страница 41

• Предыдущая
• 41/85
• Следующая

Когда Емельян Иванович Пугачев шел на Казань, то повстречался в пути с башкирами. Увидя его, они остановились. Вперед к нему выехал молодой ловкий и статный всадник. Снял лисий малахай, говорит Емельяну Ивановичу:

– Прими меня и моих товарищей к себе!

Пугачев посмотрел на него и спрашивает:

– А кто ты такой будешь?

– Если надобно, то расскажу.

Емельян Иванович кивнул головой.

– Что же, говори!

– Отец мой служил конюхом у хана. Много у этого хана было всякого добра: и золота, и серебра, и драгоценных камней, но больше всего славился он своими копями. Ни у кого не было таких. А растил их для него мой отец. Съехались как-то раз к хану его друзья. Каждый их них стал похваляться своими богатствами. Хан сидит, слушает, а потом говорит:

– Во всем свете нет ничего дороже и лучше моих коней, нигде таких не сыщете.

Гости с ним заспорили. Хан позвал моего отца и приказал привести самых лучших коней. Отец пошел на конюшню. Он решил показать хану и его гостям трех жеребят. Эти жеребята были самых лучших кровей, хотя поглядишь, и как будто бы в них нет ничего особенного. Но отец знал: вырастут – станут красавцами конями с пышными гривами, длинными хвостами, такие быстрые, что степной ветер и тот не сможет догнать их. Вывели жеребят, гости поглядели и рассмеялись.

– Если эти паршивые жеребята у тебя самые лучшие, то каковы же остальные кони?

Разгневался хан на моего отца, не захотел слушать. Выколол ему глаза и прогнал. В насмешку отдал ему жеребят.

Отец взял их, холил, растил, и из них вышли такие кони, каких еще никогда не бывало. Позвал меня тогда отец, дал самого лучшего коня и сказал:

– Пойди, отомсти хану!

Собрал я отряд молодцев, налетели мы на ханский дворец, сожгли его, а хана убили. Думали, избавим народ от тяжкого гнета, но не тут-то было. Пришли царские солдаты, от них я и мои товарищи бежали в степь. Скрывались там, а когда дошли слухи, что ты против воевод и бар поднялся, решили просить, чтобы принял нас в свое войско. Сообща легче будет их бить.

Улыбнулся Емельян Иванович.

– Правильно ты говоришь, вместе можно любого врага осилить.

И зачислил башкир в свое войско. Они служили у него исправно и считались самой лучшею конницей.

Раньше Камышин был крепостью. И когда подошел к нему Емельян Иванович Пугачев, то все уже было начеку – солдаты в ружье, пушки все заряжены. Комендант и офицеры не думали сдаваться. Они от своих верных людей знали, что у Пугачева в обозе нет ни ядер, ни картечи, ни жеребеев. А так, с одними пиками и шашками крепости не возьмешь. Офицеры выйдут на крепостной вал, посмеиваются и кричат пугачевцам:

– У нас для каждого из вас свинцовой каши вдоволь приготовлено, поближе подходите, досыта накормим. Не то что у вас – раз выстрелить из пушки нечем.

Досада возьмет пугачевцев, бросятся па крепость, но не успеют добежать до ее вала, как по ним бить начнут картечью, да так, что волей-неволей назад повернешь.

Узнал об этом Емельян Иванович. Кликнул к себе своего главного начальника над пушками Ивашку Творогова.

– Это что же ты делаешь, почему у тебя пушкари гуляют без дела, ни одного выстрела не дали по крепости, почему ты не потешишь господ офицеров, да так, чтобы они от страха зубом на зуб не попадали?

Ивашка Творогов только руками разводит:

– Ведь нечем!

– Как так?

– Да так, когда мы брали Саратов, то все ядра, жеребей и картечь извели.

Задумался Емельян Иванович, а потом спрашивает у Ивашки Творогова:

– Никак мы в Саратове немалую казну захватили?

– Десять возов меди да два воза серебра – отвечает ему Ивашка Творогов, – только ведь на них сейчас ни жеребеев, ни картечи не купишь.

Емельян Иванович на него поглядел и говорит:

– Вижу, у тебя нет смекалки. Пали по крепости пятаками да целковыми, они будут не хуже жеребеев и картечи.

Ивашка Творогов не стерпел тут:

– Ведь жалко стрелять деньгами.

– Раз я приказываю тебе, выполняй и не вздумай ослушаться. Наше дело не казну наживать, а бить господ дворян.

Не посмел Ивашка Творогов ослушаться Емельяна Ивановича. Начали пушкари серебряными целковыми да медными пятаками по крепости палить. Не выстояла она, сдалась. Солдаты коменданта и офицеров веревками повязали, посадили под караул и открыли крепостные ворота.

Говорят:

– Мы вам не черти, чтобы каленые пятаки считать. Помилуйте!

И Емельян Иванович всех их помиловал, зачислил к себе в войско. К простому народу он всегда был милостлив, для него ему ничего не было жаль, за него он и сложил свою голову.

Царь Петр Первый спешил попасть поскорее в Воронеж: там строили корабли для похода на турецкую крепость Азов. В пути он неожиданно обнаружил, что у него сломался дорогой заграничный пистолет. Досадно царю: где он найдет таких мастеров, которые сумели бы исправить пистолет.

Вскоре Петр Первый остановился в одном селе, чтобы подковать лошадей. Кузнец кует лошадей, а царь прохаживается около кузни. Потом подошел к кузнецу и говорит:

– А не починишь ли ты мне заграничный пистолет? Кузнец отвечает:

– Это можно, только нужно мне его поглядеть. Царь велел принести пистолет. Кузнец поглядел.

– Хитрого тут, – говорит он, – ничего нет, починю. Утром за ним ко мне придешь.

На другой день царь пришел к кузнецу.

– Ну, как мой пистолет, готов?

– Нет, – отвечает ему кузнец, – придешь за ним завтра.

Царь строго посмотрел на него.

– Уж не испортил ли ты его? Смотри у меня!

– Если сломал, – отвечает кузнец, – так я весь в твоих руках, казнить ты меня волен, а починю – хочешь награди, а не хочешь, так и на том тебе будет спасибо.

Ушел царь, а на другой день опять идет к кузнецу. Только вошел, а кузнец ему подает два одинаковых пистолета.

– Ну, угадай, царь, который будет твой?

Царь глядит на пистолеты и дивится, не может узнать, который из них его будет.

– А откуда у тебя, – спрашивает он, – другой пистолет?

Кузнец только посмеивается.

– А ты что же думал, одни иноземные мастера все умеют делать? Наши, брат, им ни в чем не уступят и всегда заткнут их за пояс. За один день я исправил твой пистолет, а на другой – такой же сам сделал. Бери себе их оба.

Обрадовался Петр, обнял кузнеца, расцеловал и не знал, чем его наградить. Потом назначил на тульские оружейные заводы главным мастером.

Жил в Москве богатый боярин, жил и не тужил. Вдруг пришел указ от царя Петра Первого – ехать ему под турецкую крепость Азов, служить государеву службу. Собрался боярин в дорогу, велел заложить шестериком свою золотую карету. В пути остановился он в одном селе, а там как раз был сам царь. Он тоже ехал под турецкую крепость Азов. Увидал Петр Первый золотую боярскую карету и остановился. Вокруг него собрались знатные дворяне.

– Ну, как вы думаете, – спросил их царь, – что она стоит? Какова ей цена?

Стоят дворяне, друг на друга поглядывают и никак не могут определить цену золотой кареты. Царь от них так и не дождался ответа. Позвал тогда к себе мужичков, что гут неподалеку стояли, и говорит им:

– Вот дворяне никак не могут определить, что стоил эта карета. Не знаете ли вы ей цену? Мужички подошли поближе.

– Знаем, – говорят они.

– Так скажите.

Одни из них вышел наперед, посмотрел на царя и на дворян и так начал свою речь:

– В доброе и хорошее житье этой карете и цепы нет, а в трудное время она не стоит и черствой краюшки хлеба.

Дворяне начали тут над мужиком смеяться, а царь им говорит:

– Он сказал истинную правду, золотые кареты требуются только боярам да дворянам для праздных потех и глупых затей, а хлеб и государству, и народу нужен в любое время. Он всему голова, запомните это и никогда не забывайте.

• Предыдущая
• 41/85
• Следующая