Казачьи сказки - Коллектив авторов - Страница 30

• Предыдущая
• 30/85
• Следующая

Давно это было, при царе Иване Васильевиче Грозном. Взял он тогда татарскую столицу город Казань, все царство татарское покорил, всех татарских князей и самого царя ихнего казанского в плен взял. Один только князь Уруп со своею свитою от него ускакал. Поскакал он к своему родному брату Крымскому хану, чтобы там большую рать собрать и с нею на Москву идти, царю Ивану Васильевичу за покорение Казани отом¬стить, за позор своего царя Казанского и всех его князей отплатить.

Услышал Иван Васильевич, что бежал от него князь Уруп, разгневался на своих воевод он, что они так зазевались и оплошали, князя татарского упустили. Грозит им немилостью своею, казнями лютыми, чтобы они живым или мертвым князя Урупа к нему представили.

Сидят воеводы, загорились, не знают, что им делать, как князя татарского поймать, где его искать. Прослышал об этом Ермак Тимофеевич Чигин. В ту пору он со своими казаками царю Ивану Васильевичу подсоблял Казань брать. Пришел он к воеводам и говорит:

– Я вам услужу, ваши головы обороню. Князя Урупа живым или мертвым к царю Ивану Васильевичу представлю.

Возрадовались все воеводы, и говорят они Ермаку:

– Чем же, скажи, тогда наградить мы тебя должны?

Ермак им в ответ:

– Никакой мне награды от вас не требуется, будет мне наградою моя слава и честь казачья.

Сел на коня и поскакал со всеми своими казаками за татарским князем Урупом в погоню, своей казачьей славы и чести искать. Скакал Ермак от самой Волги-матушки полями широкими, лесами дремучими, через реки глубокие на своих добрых конях с казаками вплавь переплывал. Дни и ночи три недели скакал, все за татарским князем Урупом гнал.

На четвертой неделе в степи среди ковылей Ермак Тимофеевич с казаками увидел: стан татарский раскинулся, стоит. Посреди малых палаток черных стоит большая палатка белая, а в ней сам князь Уруп лежит себе, в тени отдыхает, прохлаждается, беды на себя и напасти никакой не чает. Налетели казаки -на татарский стан. Всю свиту князя Урупа порубили, один лишь князь Уруп на коня успел вскочить и поскакал.

Увидел Ермак Тимофеевич, что хочет он уйти от него, коня через лоб плетью вытянул и за ним. Скачет князь Уруп, назад оглядывается, а Ермак Тимофеевич все ближе и ближе к нему, настигает его. Оробел князь Уруп, то в одну сторону своего коня повернет, то в другую, а Ермак Тимофеевич все ближе. Уже видит князь Уруп, как конь его гривою потряхивает, слышит он, как конь Ермака Тимофеевича слегка пофыркивает. Оробел еще пуще тут татарский князь Уруп и повод из рук своих упустил.

Почуял его конь, что не правит им хозяин, вдарился напропалую. С разлета взял в болото, в невылазную твань, вместе с князем Урупом и влетел, по самую шею в грязи увяз. Видит князь Уруп, что некуда ему податься, взмолился он Ермаку Тимофеевичу о пощаде, чтобы не предавал он его лютой смерти. Пощадил Ермак Тимофеевич татарского князя Урупа, смилостивился над ним и взял его в плен, к царю Ивану Васильевичу в стан привез. Воевод от немилости царской и казни лютой избавил, а себе славы и чести казачьей прибавил.

С тех-то вот пор болото, что на берегу реки Хопер было, и в каком князь татарский увяз, по его имени Урупом называется. Прошло лет сто, болото пересохло, и на его месте, на самом берегу Хопра построилась станица, какую от того болота тоже Урюпинской назвали.

Шел походом Ермак на Кучума. Сибирское царство он с казаками для России хотел покорить. Пришли на реку Иртыш, начали казаки деревья рубить, баркасы делать, чтобы на этих баркасах вниз по реке спуститься до самой Кучумовой столицы дойти и приступом ее взять. Две недели казаки деревья валили да две недели баркасы делали. Когда все баркасы были готовы, погрузились на них все казаки вместе со всеми своими коня¬ми и чугунными пушками. На передний, самый большой баркас сам Ермак Тимофеевич Чигин с полковым знаменем сел. Хотели было казаки в путь уже трогаться, шестами от берега отпихнуться, как вздумалось Ермаку Тимофеевичу перед походом свой баркас осмотреть. Знал он, что предстоит ему с казаками путь дальний и нелегкий в чужую сторону татарскую, Сибирью называемую. Обошел он весь баркас от носа и до кормы – и видит, что из-под кормы какая-то веревка черная длинная торчит. Потянул он ее за конец и видит, что это вовсе не веревка, а гад ползучий ужом прозываемый. Поднял его Ермак, размахнулся и хотел в воду бросить. Но тут уж заговорил человеческим голосом.

– Погоди, казак донской, Ермак Тимофеевич Чигин, меня в воду бросать. Дай мне время и срок – я тебе слово одно нужное скажу.

Приостановился Ермак и говорит ужу:

– Ну, говори свое нужное слово.

А уж опять ему человеческим голосом:

– Царь сибирский Кучум всех мышей подговорил, богатыми посулами подкупил, хочет он тебя со всеми казаками твоими погубить, чтобы ты до его Кучумовой столицы не дошел, приступом ее не взял и царства его Сибирского России не покорил.

Удивился Ермак:

– Да что же они могут мне, мыши, сделать? Я один их не одну тысячу без всякого оружия одолею, ногами подавлю. А уж не унимается:

– Подолеть-то ты их в открытом бою, не только что не одну, а сотни тысяч одолеешь, порешили они тебя с Кучумом своею хитростью извести. Погляди под кормою, откуда ты меня вытащил, там дыра прогрызена. Ее мыши прогрызли, а я своею головою заткнул, чтобы в нее вода не шла. Поди на каждый баркас, погляди – и на каждом под кормою дыра прогрызена, а в каждой дыре уж, мой родной брат, сидит, своим телом дыру затыкает.

Дается диву Ермак Тимофеевич, и больше еще он удивляется, когда пошел с баркаса на баркас, а там на каждом баркасе под кормою он дыру прогрызенную мышами нашел, а в каждой дыре по ужу сидит, своею головою и всем телом ее закрывает, старается, воду в баркас не пускает. Подумал Ермак, подумал и смекает, а ведь и вправду, если бы не уж со всеми своими родными братьями, то пропал бы он в пути вместе со всеми своими казаками, прежде времени в реке Иртыше утонули и Сибирского царства Ку-чумова России не покорили. Велит Ермак Тимофеевич казакам в баркасах дыры заделывать, все щели паклею забить и проконопатить, а ужа, что на его баркасе своим телом дыру заткнул, – к себе зовет и говорит ему:

– Хоть ты и ползучий гад, хоть и род твой издавна с людьми во вражде живет – я тебя и всех твоих детей от других гадов за великую передо мною и всеми казаками услугу на весь век отличу, не будут люди ни тебя самого, ни братьев, ни детей твоих никогда понапрасну обижать.

С этими словами Ермак взял и коснулся ужа двумя пальцами чуть пониже головы. Там, где коснулся Ермак ужа пальцами, там у него стали два желтых пятна. С тех пор не стали люди обижать ужей, отличая их от всех других гадов ползучих по двум желтым пятнам, что пониже головы лежат. Так Ермак Тимофеевич отличил ужа и. его братьев и отблагодарил их за ту помощь, какую они оказали ему во время похода его на столицу Сибирского царства.

• Предыдущая
• 30/85
• Следующая