Прилив - Кристи Агата - Страница 12

• Предыдущая
• 12/43
• Следующая

– Десять тысяч? – переспросил Дэвид.

– Это же целая куча денег! – испуганно прошептала Розалин.

– Да, конечно, – сразу же согласилась Франсис. – Иначе я бы не обратилась к вам. Но Джереми никогда бы не стал участвовать в этой сделке, если бы не рассчитывал на поддержку Гордона. К несчастью, Гордон умер так внезапно…

– Оставив вас в дураках? – неприятно усмехнулся Дэвид. – После беззаботной жизни у него под крылышком.

Глаза Франсис блеснули.

– Вы так образно выражаетесь…

– Вам известно, что Розалин не может прикасаться к основному капиталу – только к процентам. И она платит колоссальный подоходный налог.

– Знаю. Налоги сейчас ужасно высоки. Но ведь это можно как-нибудь устроить, не так ли? Мы все вернем…

Дэвид перебил ее:

– Это можно устроить, но мы не станем этого делать.

Франсис повернулась к девушке:

– Розалин, вы ведь такая великодушная…

Но Дэвид снова не дал ей договорить:

– Кем вы, Клоуды, считаете Розалин – дойной коровой? Все вы постоянно клянчите у нее деньги, а за ее спиной? Смеетесь над ней, презираете и ненавидите ее, желаете ей смерти…

– Неправда! – воскликнула Франсис.

– Вот как? Меня тошнит от вас всех, и ее тоже! Никаких денег вы не получите, так что перестаньте ходить сюда и хныкать! Понятно? – Его глаза потемнели от гнева.

Франсис поднялась. Черты ее лица стали деревянными и безжизненными. Она натягивала замшевую перчатку с напряженным вниманием, как будто это было необычайно важным делом.

– Вы изложили вашу позицию абсолютно ясно, Дэвид, – сказала она.

– Я очень сожалею… – пробормотала Розалин.

Франсис не обращала внимания на девушку, словно ее не было в комнате. Она шагнула к окну и остановилась, глядя на Дэвида.

– Вы сказали, что я презираю Розалин. Это неправда. Я презираю не ее, а вас.

– Что вы имеете в виду? – сердито осведомился он.

– Женщины должны как-то существовать. Розалин вышла замуж за очень богатого человека намного старше ее. Почему бы и нет? Но вы-то живете в роскоши за счет вашей сестры…

– Я стою между ней и стаей хищников.

Они смотрели друг другу в глаза. Дэвид видел, что в душе Франсис Клоуд бушует гнев, и понимал, что эта женщина – опасный враг, который умеет быть безжалостным и неразборчивым в средствах.

Когда Франсис открыла рот, чтобы заговорить, он даже ощутил страх. Но она всего лишь произнесла:

– Я запомню то, что вы сказали, Дэвид, – и, пройдя мимо него, вышла через окно.

Дэвида не покидало чувство, что ее слова таят в себе угрозу.

Розалин заплакала.

– О, Дэвид, ты не должен был так с ней говорить. Из всех Клоудов только она была добра ко мне.

– Замолчи, дуреха! – свирепо рявкнул Дэвид. – Хочешь, чтобы они выдоили тебя до последнего пенни?

– Но эти деньги… если они действительно не мои… – Она попятилась под его взглядом. – Я… я не это имела в виду…

– Надеюсь.

«Все-таки совесть – скверная штука», – подумал Дэвид. Он не учел совестливости Розалин, и это было чревато проблемами в будущем. В будущем? Дэвид нахмурился, глядя на девушку. Какое будущее у него и Розалин? Он-то всегда знал, чего хочет, а вот она…

При виде его помрачневшего лица Розалин неожиданно вздрогнула:

– Я чувствую, словно кто-то ходит по моей могиле!

Дэвид с любопытством посмотрел на нее:

– Значит, ты понимаешь, что дело может дойти до этого?

– О чем ты, Дэвид?

– О том, что пять… шесть… даже семь человек намерены сделать все, чтобы ты сошла в могилу преждевременно!

– Ты ведь не имеешь в виду… убийство! – В ее голосе звучал ужас. – По-твоему, такие приятные люди, как Клоуды, на это способны?

– Очень может быть, что убийства совершают именно такие приятные люди, как Клоуды. Но они не смогут убить тебя, пока я за тобой присматриваю. Сначала им придется убрать с дороги меня. А вот если у них это получится, тогда берегись!

– Дэвид, не говори таких ужасных вещей!

– Слушай! – Он стиснул ее руку. – Если когда-нибудь меня здесь не окажется, будь осторожна, Розалин. Помни, жизнь – опасная штука. И по-моему, она особенно опасна для тебя.

– Роули, ты не мог бы одолжить мне пятьсот фунтов?

Роули уставился на Линн. Она стояла перед ним, слегка запыхавшись от бега, с бледным лицом и плотно сжатыми губами.

– Полегче, старушка, – произнес он успокаивающим тоном, словно обращаясь к лошади. – Что произошло?

– Мне нужно пятьсот фунтов.

– Если на то пошло, мне бы они тоже не помешали.

– Это серьезно, Роули. Не мог бы ты одолжить мне их?

– Вообще-то я сейчас поистратился. Этот новый трактор…

– Да-да. – Линн отмахнулась от сельскохозяйственных подробностей. – Но ты ведь мог бы раздобыть деньги в случае необходимости?

– Для чего они тебе, Линн? Ты что, залезла в долги?

– Деньги нужны мне для него. – Она кивнула в сторону большого квадратного здания на холме.

– Для Хантера? Какого черта…

– Мама заняла у него пятьсот фунтов. Она… у нее сейчас туго с деньгами.

– Понятно, – с сочувствием промолвил Роули. – Ей приходится нелегко. Я бы хотел помочь, но сейчас сам в таком же положении.

– Я не могу вынести, что она занимает деньги у Дэвида!

– Не волнуйся, старушка. Деньги дал не он, а Розалин. В конце концов, почему бы и нет?

– Почему? Ты еще спрашиваешь, Роули?

– Не вижу, почему Розалин не могла вам помочь. Старый Гордон посадил всех нас в лужу, окочурившись без завещания. Если объяснить Розалин ситуацию, она сама поймет, что должна прийти на помощь.

– Ты хоть не брал у нее взаймы?

– Нет, я – другое дело. Я не могу просить денег у женщины.

– Неужели ты не понимаешь, что мне не нравится быть… быть обязанной Дэвиду Хантеру?

– Но ты ему ничем не обязана. Это не его деньги.

– Фактически его. Розалин полностью у него под каблуком.

– Да, но по закону они ему не принадлежат.

– Значит, ты не можешь одолжить мне пятьсот фунтов?

– Послушай, Линн, если бы у тебя были серьезные неприятности – шантаж или долги, – я постарался бы продать землю или скот, но это была бы отчаянная мера. Я сам с трудом удерживаюсь на плаву. А тут еще не знаешь, что придет в голову этому чертову правительству, – оно только и делает, что чинит препятствия и забрасывает анкетами, которые иногда приходится заполнять до полуночи. Для одного человека это чересчур.

– Знаю, – кивнула Линн. – Если бы только Джонни не погиб…

– Оставь Джонни в покое! – внезапно рявкнул Роули. – Не говори о нем!

Линн изумленно уставилась на него. Его лицо побагровело. Казалось, он вне себя от ярости.

Линн повернулась и медленно побрела назад, к «Белому дому».

– Ты не могла бы вернуть эти деньги, мама?

– Что ты, дорогая! Я пошла с чеком прямо в банк, а потом заплатила Артурам, Боджему и Небуорту. Небуорт в последнее время вел себя просто оскорбительно. Боже, какое облегчение! Я уже несколько ночей не могла сомкнуть глаз. Право же, Розалин оказалась очень чуткой и понимающей.

– Полагаю, теперь ты будешь обращаться к ней снова и снова? – с горечью осведомилась Линн.

– Надеюсь, этого не понадобится, дорогая. Я буду стараться экономить. Но в наши дни все так дорого. Жизнь становится все хуже и хуже.

– Да, и мы вместе с ней. Уже начали попрошайничать.

Адела покраснела:

– Не слишком приятное выражение, Линн. Я объяснила Розалин, что мы всегда полагались на Гордона.

– И были не правы. Мы не должны были так поступать. – Помолчав, Линн добавила: – Он имеет право нас презирать.

– Кто?

– Этот мерзкий Дэвид Хантер.

– Право, – с достоинством промолвила миссис Марчмонт, – я не понимаю, какое имеет значение, что думает Дэвид Хантер. К счастью, сегодня утром его не было в «Фарроубэнке» – иначе он повлиял бы на эту девушку. Она совсем у него под каблуком.

Линн переминалась с ноги на ногу.

• Предыдущая
• 12/43
• Следующая