Убийства по алфавиту - Кристи Агата - Страница 18

• Предыдущая
• 18/39
• Следующая

– …полиция уверена, что поймает…

– …его могут арестовать, и с минуты на минуту…

– …наиболее вероятно, что он в Торки…

– То была женщина, а не…

Мистер Каст аккуратно сложил газету и положил на сиденье. Затем встал и спокойно пошел по направлению к городу.

Мимо прошли девушки в белом, в розовом, в голубом, в летних платьях, халатах и шортах. Они разговаривали и смеялись. Их глаза оценивали проходящих мужчин.

Их взгляды не задерживались на мистере Касте…

Мистер Каст сел за небольшой столик и заказал чай с девонширскими сливками.

После убийства сэра Кармайкла Кларка дело о загадке ABC достигло наивысшей популярности.

В газетах только и говорилось об этом. Сообщалось о раскрытии различного сорта «тайн». Было объявлено о скорых арестах. Были фотографии каждого человека или места, хоть как-то связанных с убийством. Были интервью с каждым, кто мог дать его. Были запросы в парламент.

Андоверское убийство было приобщено к двум другим.

В Скотленд-Ярде были убеждены, что полнейшая гласность является лучшей возможностью поймать преступника. Население Великобритании превратилось в армию сыщиков-любителей.

«Дейли фликер» вдохновенно выдала заголовок:

Пуаро, конечно, был в гуще событий. Письма, которые он получил, были опубликованы и воспроизведены факсимильно. Его обвиняли в том, что он не предотвратил преступлений, и защищали, говоря, что он вот-вот назовет убийцу.

Репортеры беспрестанно изводили его интервью.

«Что мсье Пуаро говорит сегодня?»

Далее обычно следовало полколонки глупостей:

«Мсье Пуаро пессимистически оценивает ситуацию».

«Мсье Пуаро на пороге удачи».

«Капитан Гастингс, старый друг мсье Пуаро, рассказал нашему специальному корреспонденту…»

– Пуаро, – я готов был зарыдать, – умоляю, верьте мне, я ничего подобного не говорил!

Мой друг мягко отвечал:

– Я знаю, Гастингс, я знаю. Произнесенное слово и напечатанное – какая пропасть между ними. Вот вам способ переиначивания, который полностью меняет смысл.

– Не хотелось бы мне, чтобы вы подумали, что я сказал…

– Вы сами-то не волнуйтесь. Это не важно. Эти глупости могут даже оказать нам услугу.

– Каким образом?

– Хорошо! – сказал Пуаро. – Если наш сумасшедший прочитает сегодняшние газеты, он потеряет всякое уважение ко мне как к противнику. А это уже кое-что!

С другой стороны, Скотленд-Ярд и местная полиция без устали выдвигали различные догадки. Вокруг места преступления были опрошены люди, сдающие квартиры, меблированные комнаты. Внимательно были изучены сотни рассказов людей, которые «видели очень подозрительного человека с бегающими глазами» или с «лицом грешника». Ни одна информация, даже самого неопределенного характера, не была игнорирована. Множество людей были задержаны и опрошены об их действиях в ту злополучную ночь.

Если Кроум и его коллеги работали не покладая рук, то Пуаро казался мне ленивым…

Мы все время спорили.

– А что вы от меня хотите, мой друг? Рабочее расследование – полиция справится с этим лучше меня. Вы хотите, чтобы я бегал взад-вперед, как собака?

– Вместо того, чтобы сидеть дома, как… как…

– Как здравомыслящий человек! Моя сила, Гастингс, в голове, а не в ногах! Всякий раз, когда вам кажется, что я бездействую, я размышляю.

– Размышляете?! – вскричал я. – Разве сейчас время для размышлений?!

– Да, тысячу раз – да!

– Но вы уже наизусть знаете факты трех преступлений.

– Я размышляю не над фактами, а над психологией, над умом убийцы.

– Умом убийцы?

– Точно. Когда я узнаю, на что похож убийца, я узнаю, кто он. Что мы знали об убийце после андоверского преступления? Почти ничего. После убийства в Черстоне? Немного больше. Я начинаю видеть не очертания лица и формы, а очертания ума. Ума, который движется и работает. После следующего преступления…

– Пуаро!

Мой друг бесстрастно посмотрел на меня:

– Да, Гастингс, думаю, наверняка последует еще одно. Многое зависит от случая. Интересно, насколько незнакомец окажется удачлив. Удача может отвернуться от него. Но в любом случае после следующего преступления мы будем знать больше. Преступление сильно обнажает преступника. Изменяйте методы, привычки, а ваша душа обнажится поступками. Существуют беспорядочные приметы, – иногда кажется, будто бы не один – два ума работали, но его очертания прояснятся, я узнаю.

– Кто это?

– Нет, Гастингс, я не узнаю его имени и адреса! Я узнаю, что он за человек…

– А потом?

– А потом я отправлюсь… «на рыбалку». – Пока я глядел, сбитый с толку, Пуаро продолжал: – Понимаете, Гастингс, опытный рыбак точно знает, какого червячка какой рыбке предложить. Я предложу верного червячка.

– А потом?

– А потом? А потом? Вы так же несносны, как и прагматик Кроум с его вечным «неужели?». Ладно, а потом он клюнет. Ну, и мы вытащим его на крючке.

– А тем временем люди гибнут и гибнут…

– Три человека. А ведь около… ста двадцати человек гибнет каждую неделю на дорогах, не так ли?

– Это совсем другое.

– Наверное, это то же самое для тех, кто гибнет. Для остальных – родственников, друзей – да, есть разница; но по крайней мере одно меня радует в этом деле.

– Да, все-таки скажите мне что-нибудь радостное.

– Напрасно вы столь саркастичны. Радует то, что нет и тени вины, брошенной на невинного. Жить в атмосфере подозрения – видеть глаза, смотрящие на тебя, сменяющие выражение любви на ненависть… Это отрава, зловоние. Нет, отравление жизни невинного – этого, по крайней мере, мы не можем приписать ABC.

– Вы скоро начнете оправдывать его, – съязвил я.

– Почему бы и нет? Мы и закончим на сочувствии его точке зрения…

– Браво, Пуаро!

– Боже, я поразил вас! Сначала моя инертность, а потом мои взгляды.

Я покачал головой вместо ответа.

– Все равно, – сказал Пуаро, – у меня есть план, который порадует вас, – он активный, а не пассивный. А также он повлечет много разговоров и практически ни одной мысли.

– Какой план? – осторожно спросил я.

– Выжимка из друзей, родственников и слуг всего, что они знают.

– Вы подозреваете, что они утаивают что-то?

– Не преднамеренно. Но рассказ обо всем, что знаешь, всегда подразумевает отбор. Если бы я попросил вас рассказать о вчерашнем дне, вы, возможно, ответили бы: «Я встал в девять, позавтракал в половине десятого, ел яичницу с беконом и кофе, потом я пошел в клуб» – и так далее. Вы бы не включили: «Я сломал ноготь, и его пришлось обрезать. Я позвонил, чтобы принесли воды для бритья. Я пролил немного кофе на скатерть…» Никто не может рассказать всего. Следовательно, они выбирают. Люди выбирают то, что, по их мнению, важно. Но очень часто они думают неправильно!

– И как же нам быть? Как заполучить нужные факты?

– Путем разговоров! Надо обсуждать какое-то событие, или какого-то человека, или какой-то день снова и снова, дополнительные детали всплывут.

– Что за детали?

– Детали, которые я и хочу выяснить. Прошло достаточно времени, чтобы переосмыслить ценности, – то, что в трех случаях убийства нет ни одного факта, за который можно зацепиться, противоречит всем математическим законам. Какое-нибудь тривиальное событие, тривиальное высказывание должно отыскаться, чтобы указать путь! Это все равно что искать иголку в стогу, признаю, но в стогу есть иголка – вот в чем я убежден!

Его слова показались мне туманными.

– Вы не видите? Вы не так находчивы, как простая служанка.

Пуаро передал мне письмо. Оно было написано аккуратным круглым ученическим почерком.

«Уважаемый сэр, надеюсь, вы простите мою смелость написать вам. Я много думала после тех ужасных двух убийств, подобных убийству тетушки. Мы словно находимся в одной лодке. Я видела в газете фотографию молодой леди, то есть я хочу сказать, что это сестра молодой леди, той, что была убита в Бексхилле. Я набралась смелости и написала ей, и сказала, что я поеду в Лондон искать работу, и спросила, могу ли я приехать к ней или к ее матери, так как я сказала, что две головы лучше одной и мне не потребуется большое жалованье, только бы узнать, кто тот дьявол…

• Предыдущая
• 18/39
• Следующая