Золотой город - Престон Дуглас - Страница 23

• Предыдущая
• 23/28
• Следующая

Несколько долгих секунд Годдар, не произнося ни слова, по очереди буравил взглядом участников экспедиции сквозь завесу дыма. Затем, разжав ладонь над кожаным мешочком, прямо через костер бросил его Арагону, сидевшему ближе.

– Потрите камни один о другой, – распорядился он. Глуховатый голос едва перекрывал треск поленьев. – А потом передайте по кругу.

Приняв кошель у Арагона, Нора нащупала внутри два гладких камушка, извлекла наружу и рассмотрела в свете костра. Прекрасные образчики отполированного речной водой кварца, покрытые ритуальным рисунком в виде спиралей. Подобными узорами анасази украшали сипапу, священные предметы, предназначенные для указания человеческим душам пути в иной мир.

Неожиданно она сообразила, как с ними поступить. И действительно, стоило потереть их друг о друга, они тут же извергли целый сноп искр. Подобно потустороннему видению, крошечные звездочки медленно растаяли в темноте. Годдар одобрительно покачал головой.

– Это огненные камни анасази, – произнес, он обычным тихим голосом.

– Их действительно сделали древние индейцы? – Холройд забрал камушки у Норы и рассматривал в свете костра.

– Разумеется, – кивнул Годдар. – Они обнаружены в пещере вместе с лекарскими инструментами и снадобьями. Принято считать, будто анасази использовали их для обрядов, призванных остановить дождь. Возможно, камни символизировали зарождающийся свет, подобно молнии. Но все это – обычные предположения. Например, вот эти спирали говорят о том, что перед нами сипапу, указатели иного мира. Однако подобными узорами украшали также предметы, участвующие в весенних ритуалах. В общем, мы ничего не можем утверждать с уверенностью. – Слегка откашлявшись, Годдар продолжил: – Я явился сюда затем, чтобы напомнить вам именно об этом. В шестидесятые годы мы воображали, будто знаем об анасази абсолютно все. Я прекрасно помню, как выдающийся археолог Генри Эш советовал своим студентам поискать иные объекты научных изысканий. «Американский юго-запад – это высосанный апельсин», – частенько говаривал он.

Но три последующих десятилетия принесли немало неожиданных и загадочных открытий. И теперь мы сознаем, как ничтожны наши знания об анасази. Мы не понимаем их культуры, не знаем даже, каким богам они поклонялись. Мы не можем расшифровать пиктограммы и петроглифы. Не знаем, на каких языках они говорили. Не знаем, зачем они устроили в пустыне множество маяков и сигнальных приспособлений, зачем прокладывали дороги и возводили вдоль них гробницы. Нам неизвестно, какие причины побудили их во второй половине двенадцатого века внезапно покинуть Чако, уничтожить дороги и скрыться в самом отдаленном и запутанном лабиринте каньонов на юго-западе. Именно там они устроили в скалах множество неприступных крепостей. Что произошло? Какие неведомые враги угрожали анасази? Век спустя они оставили жилища в скалах, и с тех пор плато Колорадо и бассейн реки Сан-Хуан стали необитаемыми землями. Что же во второй раз вынудило анасази стронуться с обжитых мест? Мы можем утверждать лишь одно – новые открытия неизбежно порождают новые вопросы. И некоторые археологи полагают, что ответы на них не будут найдены никогда.

Голос Годдара упал почти до шепота. Несмотря на исходившее от костра тепло, Нора ощутила, как по спине ее побежали мурашки.

– Однако я убежден в обратном, – едва слышно прошелестел профессор. – Я убежден, что, отыскав Квивиру, мы разгадаем множество загадок.

Он по очереди взглянул в лицо каждому из участников экспедиции.

– Вам выпала редкая возможность совершить грандиозное открытие. Быть может, величайшее археологическое открытие века. Но давайте посмотрим правде в глаза. Квивира – это и город-тайна, и город-откровение одновременно. Она хранит и вопросы, и ответы. Возможно, вас ждут испытания, как физические, так и духовные. Возможно, вы пока не представляете себе всей тяжести этих испытаний. Вам предстоит пережить мгновения триумфа и мгновения отчаяния. Но никогда не забывайте о том, что вы представляете Институт археологии Санта-Фе. А наш институт известен не только своими высочайшими научными стандартами, но и неукоснительным соблюдением этических норм.

Взгляд его уперся в лицо Норы.

– Нора Келли проработала у нас всего пять лет, но успела зарекомендовать себя как превосходный полевой археолог. Ей поручено руководство экспедицией, и я полностью ей доверяю. Хочу, чтобы все вы помнили об этом. Когда в Пейдже к вам присоединится моя дочь, она тоже поступит в распоряжение доктора Келли. Никаких разногласий относительно руководства быть не может.

С этими словами Годдар, отступив на шаг, снова растворился в тени скалы.

– Я знаю, далеко не все верят в существование затерянного города.

Нора подалась вперед, боясь не расслышать его тихий голос, заглушаемый пением костра.

– Кое-кто считает эту экспедицию чистейшей воды безумием. Некоторые говорят, мол, я швыряю свои деньги на ветер. Кое-кто даже опасается, что подобная авантюра подорвет научный престиж института.

Годдар умолк на несколько мгновений, затем произнес раздельно и веско:

– Квивира существует. Я убежден в этом, и вы разделяете мою убежденность. Так идите и найдите ее.

В тот же день, около двух часов пополудни, экспедиция прибыла в город Пейдж, штат Аризона. Целый караван, состоявший из фургонов с лошадьми, грузовика и автобуса, прокатившись по городским улицам, оккупировал асфальтированную стоянку на берегу озера Пауэлл. Пейдж относился к числу современных городов юго-запада, тут и там возникавших в пустыне, подобно наростам на древесной коре. Несмотря на относительную молодость, он имел вид обшарпанный и довольно ветхий. Автопарки, заводы и фабрики, обступившие его со всех сторон, тянулись до самого озера, перемежаясь с участками голой, почти лишенной растительности земли. Поверх всех городских строений в небо упирались три высоченные трубы, каждая высотой почти в четверть мили. Электростанция Навахо работала на каменном угле.

Основными городскими достопримечательностями являлись гавань и само озеро – огромная изумрудная прожилка на каменистой поверхности пустыни. Длина его составляла триста миль, протяженность береговой линии – несколько тысяч миль. По контрасту с унылым, нагоняющим скуку городом озеро являло собой восхитительное зрелище. С восточной стороны над ним возвышался исполинский купол горы Навахо, похожий на огромную черную шапку, расшитую искристо-белым узором из вечных снегов. Вдоль всего озера тянулись плато и каньоны, и поверхность воды казалась сверкающей тропой, рассекающей бесконечные каменистые пространства.

Затаив дыхание, Нора потрясенно созерцала развернувшуюся перед ней картину. Тридцать пять лет назад здесь находился каньон Глен, названный Джоном Уэсли Пауэллом[11] самым красивым каньоном в мире. После возведения дамбы Глен воды реки Колорадо медленно поднялись, образовав озеро Пауэлл. И пустыня, некогда необитаемая и безмолвная, наполнилась ревом моторных катеров, запахом выхлопных газов, бензина и сигаретного дыма. Несмотря на собственную реальность, город, расположенный вдали от остальной цивилизации, подчас казался миражом, готовым вот-вот растаять в туманной дымке.

Свайр нахмурился, взглянув в окно. В автобусе их места оказались рядом, и большую часть пути они проговорили о лошадях. Нора успела проникнуться к ковбою уважением, признав в нем настоящего знатока своего дела.

– Не уверен, что водная прогулка придется по вкусу моим зверюгам, – пробурчал он. – От них можно ожидать всяких сюрпризов.

– Может, погрузить их на баржу прямо в трейлерах? Тогда лошади даже не догадаются, что оказались среди озера.

– Разумная мысль. – Свайр потеребил пышные усы. – Кстати, а где юная доктор Годдар? Что-то ее не видать.

Нора пожала плечами. Профессор обещал, что Слоан прилетит в Пейдж и встретит их прямо на пристани. Люди возле причалов толклись во множестве, однако основную их массу составляли толстозадые тетки и мужики с пивными брюшками. Никого даже отдаленно похожего на недавнюю выпускницу университета среди них не наблюдалось. Скорее всего, девица испугалась жары и солнцепека и удрала в спасительную прохладу административного офиса.

• Предыдущая
• 23/28
• Следующая