«На суше и на море» - 73. Фантастика - Балабуха Андрей Дмитриевич - Страница 3
- Предыдущая
- 3/23
- Следующая
— Мой бог! — воскликнул профессор Гретс. — Лучше бы я попробовал «Уэллсину» сам. Вы в чем-то ошиблись.
— Во всяком случае не ошиблись мы, — удовлетворенно заметил детектив. — Дедуктивный метод привел нас сюда. Сударыня, позволите ли вы отвезти вас в Лондон, где вас ждет отец?
Вилена заплакала. Сэр Уильям Гретс растерялся. Он вынул клетчатый платок и стал утирать слезы… но не Видены, а свои.
Детектив и его помощники почтительно смотрели на плачущих.
Профессор Юлий Сергеевич Ланской, сидя с дочерью в самолете на обратном пути в Москву, говорил:
— Я знаю, что ты далека от математики, но сейчас постарайся понять меня. Время непреложно течет всегда только в одном направлении. И время никак нельзя приравнять к координатам пространства. Минковский, оформляя математически теорию Эйнштейна, ввел понятие о четырехмерном континууме «Пространство-Время».
— Но я не слышала о Минковском! — упавшим голосом отозвалась Вилена.
Стараясь говорить школьно-понятным языком, профессор математики объяснял своей дочери-пианистке:
— Каждому известна теорема Пифагора.
— Конечно! — кивнула Вилена.
— В двухмерном пространстве, на плоскости, квадрат гипотенузы равен сумме квадратов катетов. А что такое катеты? Это же координаты точки. Гипотенуза же — диагональ прямоугольника со сторонами, равными координатам точки. В трехмерном пространстве то же самое. Только вместо плоских фигур объемные. И там три катета — X, У, Z. Гипотенуза же, например диагональ куба, равняется там корню квадратному из суммы трех квадратов его сторон! Понятно?
— Я думаю! — почти обиделась Вилена.
— Так вот. Основной парадокс теории относительности — это укорачивание длины тела в направлении его движения со скоростями, близкими к световым. Укорочение! Минковский ввел четвертую координату, равную времени, помноженному на скорость света. Гипотенуза же в таком четырехмерном континиуме «Пространство-Время» будет равняться сумме четырех квадратов катетов. Однако, чтобы гипотенуза получилась короче, как следует по Эйнштейну, четвертое слагаемое должно быть отрицательным. Ясно?
— Значит, гипотенуза в четырехмерном пространстве короче, чем в трехмерном, — неуверенно сказала Вилена.
— Вот видишь, — обрадовался ее отец. — Ты поняла! А это главное. Четвертый катет, отложенный на воображаемой оси времени, возведенный в квадрат, должен уменьшить гипотенузу. Так что это за катет такой? Волшебный?
— Не знаю, — призналась Вилена.
— А ты подумай. Квадрат какой-то величины отрицателен. Чему же равняется сама величина?
— Очевидно, корню квадратному…
— Из чего? Из отрицательной величины? Корень квадратный из квадрата скорости света извлекается. Это просто. Но под корнем остается минус квадрат времени! То есть в конечном счете сомножителем останется корень квадратный из минус единицы!
— Мнимая величина? — вспомнила Вилена.
— Вот именно! Время, фигурирующее в четырехмерном континиуме «Пространство-Время», — величина мнимая! Оно не равноценно пространственному измерению. Его нельзя отсчитывать вперед или назад! Другими словами — нельзя двигаться в любом направлении по оси времени, нельзя! Вот в чем вывод! Понятно?
— Может быть… не знаю, — потеряла всякую уверенность Вилена. Она силилась понять, но чувствовала, что суть ускользает от нее.
— Ну, хорошо, — смягчился профессор. — Мне показалось, что ты поняла.
— Почти… — прошептала Вилена.
— Это же так просто! Если величина в квадрате отрицательна, то корень квадратный мнимый и по своим физическим свойствам с остальными координатами пространства несопоставим.
Вилена, подавленная, обескураженная, беспомощно смотрела на отца. Тому стало жаль дочь. Он потер бритый череп и сказал:
— Попробуем подойти к этому с другой стороны. Может быть, будет понятнее. Общеизвестна формула Эйнштейна: энергия равна массе, помноженной на квадрат скорости.
Вилена кивнула. Кто же не знает: Е = МС2?
— Скорость света С можно представить себе как некое ускорение, помноженное на время. Сэр Уильям говорил, что в предполагаемых им антимирах масса отрицательна?
— Говорил.
— Вот и прекрасно. Посмотрим, что из этого следует! В антимирах профессора Гретса С2 окажется равной отрицательной величине. Коль скоро ускорение мы приняли положительным, чтобы «разогнаться» до скорости света, время такого разгона, возведенное в квадрат, окажется величиной отрицательной! Ясно?
— Как будто.
— Не «как будто», а так оно и есть! Теперь, чтобы получить время для антимира, нужно извлечь корень квадратный из отрицательной величины. Пойми, что в воображаемом антимире не время будет отрицательным, а его квадрат — отрицательным, само же время — мнимым! И получается, что воображаемый антимир так же мним, как и движение по времени вспять… Попробуй представь себе образно, скажем, куб отрицательным… или любой другой объем. Не все в Природе имеет свой отрицательный антипод. Вот так.
Вилена не могла себе представить отрицательный куб или отрицательный шар. И она поняла… поняла, что бесконечно несчастна. И… заплакала. Ей хотелось быть «сильнее времени», но она пока не знала, как этого добиться.
А способ был…
Способ этот оказалось найти проще, чем понять математика-отца. Почему он сам не додумался до этого?
Вилена, как и все ее современники, знала, что такое парадокс времени. Если звездолет достигал скорости, близкой к скорости света, то время на нем как бы останавливалось по сравнению с земным… Потому и вернутся звездолетчики через полвека по-прежнему молодыми! Но из этого следует еще кое-что…
Вилена боялась поверить в это, когда спешила к отцу в кибернетический центр.
Отец почувствовал, что дочь пришла неспроста. Он вопрошающе посмотрел на нее.
— У меня один вопрос — математический, — сказала она.
— Неужели? — удивился профессор. Вилена кивнула.
— Скажи, если звездолет… не тот, на котором полетели наши, а другой направится в противоположную сторону, но тоже с субсветовой скоростью… Те и другие звездолетчики вернутся на Землю через полвека молодыми?
— Конечно, — сказал профессор и потер бритый череп. — Если продолжительность рейсов в световых годах будет одинаковой, то экипажи встретятся через столько лет, сколько прошло между стартами кораблей… по-прежнему молодыми.
— Спасибо, папа. Теперь я знаю, что мне делать. Клин клином вышибают!
Профессор откинулся на спинку кресла и с изумлением посмотрел на дочь:
— Хочешь лететь в звездный рейс? — догадался он.
— Да. Догнать мужа, если не в пространстве, то во времени. Так?
— Так-то так, но… Для этого нужно быть необходимым в экипаже. Пианисты в звездном рейсе не так уж нужны.
— Да если только за этим дело, то я… астронавигатором стану. На любой подвиг готова!
— Подвиг, друг мой, — вздохнул профессор, — не в том, чтобы совершить «невозможное», выучиться чему-нибудь… Подвиг будет в том, что ты примешь участие в звездной экспедиции. Это не отсиживаться в подвале Кембриджа…
— И все-таки теперь я знаю способ перенестись на полвека вперед без «Уэллсины».
— Да, такой способ есть, — подтвердил отец, с тревогой смотря на дочь.
Он боялся потерять ее. Вернувшись через полвека, она его не застанет. А она счастлива! «Разве не эгоистична любовь?» — подумал профессор и сам же возразил себе: «Нет, это просто закон природы! Иначе человечество не было бы бессмертным». И он встал.
— Значит, клин клином, — сказал он.
Казанцев Александр Петрович, член Союза писателей СССР. Родился в 1906 году в Акмолинске (ныне Целиноград). Но специальности инженер, окончил Томский технологический институт в 1930 году. Работал в промышленности, руководил научно-исследовательским институтом. После войны перешел на литературную работу. Автор популярных научно-фантастических романов «Пылающий остров», «Подводное солнце (Мол Северный)», «Арктический мост», «Льды возвращаются», «Сильнее времени» и других. Его произведения переведены более чем на двадцать иностранных языков. Активный публицист. Автор ряда научно-фантастических гипотез, член редколлегии нескольких журналов и сборников. Действительный член Московского общества испытателей природы (секция физики). В нашем сборнике публиковался неоднократно.
- Предыдущая
- 3/23
- Следующая