Каникулы строгого режима - Крестовый Федор - Страница 62

– Лена? Что такое?!

Бичкина, не получившая от воспитателя указаний насчет вожатого, повторила историю.

– Когда он ушел?!

– Только что.

Кольцов мчался к штабу быстрее, чем на соревнованиях профессионального мастерства.

«Как обидно! Всего четыре дня… Как обидно!»

Он ворвался в кабинет Зинаиды Андреевны. Начальницы на месте не было. Бросился к телефону. Набрал номер, который помнил наизусть.

– Серега!.. Тревога! Поднимай своих!..

* * *

Сумрак немного сбился с пути, потеряв минут двадцать. Что и неудивительно. На полянке после истории с осами он не был, а дорогу уже подзабыл. Сначала ринулся не в том направлении, но потом сосредоточился и повернул в нужную сторону. Продираясь через тайгу, порвал новый пиджак. Наверное, попадись он сейчас на глаза грибнику, последний несказанно бы удивился. Тайга, и вдруг человек в костюме-двойке с портфелем в руке… Приведения среди нас.

Приближаясь к полянке, сбавил темп. Метров за пятьдесят до нее, услышав детский плач, остановился и спрятал под сосной портфель, прикрыв его мхом. «Мы еще поглядим, что вы за поцы». Потом, крадучись, почти вплотную подобрался к месту событий. Листва хорошо маскировала его, а мох поглощал звук шагов. Корчить из себя спецназовца и бросаться с голыми руками на автомат он не собирался. Вряд ли автомат деревянный.

Он лег на мох и аккуратно убрал ветку от лица.

Дети сидели на земле под большой сосной, сбившись в кучу. Девочки плакали.

Шаман… Я почему-то так и думал… Откуда ж ты тут взялся, златозубый? Ленка не ошиблась: с ним еще трое. Двое черных пристебаев и третий… Красавец. У Шамана пестик, как говорит Шандыбкин, у Красавца – «калаш». Возможно, у остальных тоже не рогатки.

И с чего, интересно, ты, Казбек, решил, что я сюда приду? Это ж не мои дети, плюну и отвалю. А ты наверняка должен был знать…

Арсений… Ну конечно же… Сын любимой женщины. Остальные случайно под раздачу попали. И кто ж тебе, гаду, про любовь напел? Кругом суки-стукачи…

Ладно, Шаман, поговорим. Объясним, кто здесь старший.

Сумрак поднялся и вышел на поляну. Надо же, осы новое гнездо построили. Натравить бы их на добрых людей…

– Вай-вай, а вот и Витя… Здравствуй, уважаемый. – Шаман криво усмехнулся и на всякий случай поднял пистолет. – Какой клифт у тебя деловой. А на говнодавы что, бабла не хватило?..

Только тут Сумрак вспомнил, что позабыл надеть ботинки и остался в кедах. Он посмотрел на детей. Их перепуганные лица мгновенно просветлели, а Лиза даже улыбнулась: «Все, Виктор Сергеевич с нами, а значит, бояться не надо. Он, конечно же, освободит нас и прогонит злых бандитов. Он умный и сильный…»

– Виктор Сергеевич! – крикнула Яна, девочка, приехавшая в лагерь на третью смену.

– Надо же, Виктор Сергеевич! – засмеялся Шаман и повернулся к детям: – Кто это?

– Наш воспитатель, – испуганно прошептала Лиза, заподозрив неладное.

Вся взрослая компания дружно заржала. Только Красавец мелко и коротко хихикнул. Сумрак не боялся ни Шамана, ни его земляков. Но при виде этого четвертого по спине пробежал противный холодок. Красавец чем-то напоминал опарыша, долгое время поедавшего падаль в земле и вдруг оказавшегося на поверхности. Серое, как застиранная простыня, лицо. Такие же бледные, пустые глаза. Белые, с желтизной волосы… Чувствовался мокрый опыт за сутулыми плечами. Богатейший опыт. Мистер Трупер.

– И как же он вас воспитывал?

– Хорошо, – ответила за всех Лиза.

– А не рассказывал, случайно, где последние двадцать лет куковал?

– Закрой пасть! – Сумрак почти вплотную подошел к Шаману. Конечно, в иных обстоятельствах он ответил бы по-другому. Менее вежливо. Но сейчас здесь были дети. – И пушку спрячь, пока не отобрал. Чего тебе надо?

– Тебе же передали… Отдаешь общак, и мы расходимся.

– У меня его нет… Он там… Да даже если б и был. Губу не раскатывай…

Где там, Виктор Сергеевич уточнять не стал.

– Ай-ай-ай, – покачал головой Казбек, – обманывать нехорошо. Какой же ты пример подаешь воспитанникам… Общак у тебя, уважаемый… Зря ты тогда того парнишку пожалел. Надо было ему клешню сломать. Глядишь, и не сдал бы тебя. Очень ему плохо сиделось. Пришлось откупиться информацией.

Сумрак не удивился услышанному. Зона ломает слабых. А уж Милюкова…

– Хе-хе-хе, – заперхал опарыш.

– Короче, Сумрак, – жестко продолжил Шаман, – мы и так из-за тебя время потеряли. Или тарань общак, или начнем недоносков валить. Сначала их, потом тебя. Быстро, козел!

Один из земляков Казбека выдернул Арсения. Тот сопротивлялся и кричал. Бандит зажал ему рот ладонью, а когда Арсений цапнул его за палец, резко саданул ребром ладони по шее пацана.

– Заткнись, ублюдок… Хахалю своей мамки спасибо скажи…

Арсений обмяк.

Опарыш снова захихикал.

Сумрак понял, что дело не разойдется со словом. Будут валить. Сам-то Шаман припухнет, побоится, но этот красавчик на гашетку автоматную нажмет не задумываясь. Он мать родную завалит и не дрогнет. И как они друг друга находят?

– Хорошо… Банкуй пока… Не бойтесь, дети. Они вас не тронут.

– Это как сказать.

Виктор Сергеевич сбегал к сосне, раскрыл портфель, достал пакет. Вернулся на полянку.

– Отпусти детей.

– Дай сюда! – Шаман призывно махнул рукой.

– Подавись.

Сумрак кинул пакет ему под ноги. Опарыш нацелил автомат на воспитателя. Шаман заглянул внутрь и довольно улыбнулся.

– А говорил, нет…

– Я тебя все равно достану… Ботаник.

Шаман не знал, кто такой ботаник. Но по тону, которым Сумрак произнес последнее слово, он понял, что это гораздо серьезней, чем какой-нибудь пидор или чушок. И еще он понял, что авторитет сдержит обещание. Обязательно сдержит. И в Закавказье найдет, и в Антарктиде.

И то ли от страха, то ли от нанесенного оскорбления он нервно вскинул пистолет и, зажмурившись, дважды нажал на крючок.

– Не достанешь!

Птицы вспорхнули с деревьев, лесные жители рассыпались по норкам. Дети закричали.

Шаман подхватил пакет, кивнул своим корешам и, как тень, исчез за деревьями. Кореша исчезли следом, оставив детей в покое…

Сумрак устоял на ногах. Схватился за сосну и медленно сполз на мох. Он не почувствовал боли. Только резкий, пронизывающий, жуткий холод, идущий от земли.

– Виктор Сергеевич!!! Миленький…

– Надо остановить кровь! Лизка, дай платок… Расстегни ему рубашку!

Виктор Сергеевич приоткрыл глаза и покачал головой:

– Не надо рубашку…

– Костян, беги в лагерь! Зови Зинаиду!

– Ага!

– Виктор Сергеевич, миленький, не умирайте, – плакала Лиза. – Пожалуйста! Вы такой хороший… Потерпите… Виктор Сергеевич, ну, пожалуйста…

– Виктор Сергее-е-е-вич…

Воспитатель еще раз приоткрыл глаза и едва заметно улыбнулся…

Он уже почти не видел детей, почти не слышал их голосов. Он не слышал грохот выстрелов на окраине леса. Не видел, как Сергей Гагарин автоматной очередью срезал отстрелявшегося Шамана, как «тайфуновская» пуля настигла опарыша… Как вожатый Кольцов сцепился с одним из кавказцев, кувыркаясь по мокрой траве и пытаясь вырвать нож…

Он видел только море и белый удаляющийся парус, как тогда во сне, во время родительского дня. Он плыл за парусом по бескрайним волнам, и с каждой секундой вода становилась холоднее. Он замерзал и уже совсем не чувствовал своего тела.

И единственным, что его согревало и заставляло плыть дальше, были едва различимые крики его детей:

– Виктор Сергееви-и-и-ч!..

* * *

Как вам, уважаемый читатель, известно из далекого детства, все сказки имеют конец. Счастливый или реалистичный. И данная сказка – не исключение. Кто-то любит хеппи-энды, кому-то нравятся драмы. На вкус и цвет… И обрадовав одних, невольно огорчишь других. Чего, если честно, не хотелось бы.

Поэтому мы предлагаем два финала нашей сказки. Счастливый и реалистичный. Вам остается только выбрать, какой из них прочитать.