Уникум - Шитова Наталья - Страница 45

— Нет, у этого зеркала особая функция, а вообще-то все шесть поверхностей этой комнаты зеркальны, я просто задрапировал их. Когда я работаю, зеркала экранируют мои поля, и я добиваюсь направленного усиления…

Егор скептически хмыкнул.

Марьян взглянул на него с некоторым подозрением, потом покачал головой:

— Прошу прощения, я автоматически говорю вам то, что говорю каждому клиенту…

— Я не клиент.

— Я знаю. Вы человек сведущий. Мои сказочки не для вас… — ласково улыбнулся Марьян, но его мечтательная улыбка вдруг поблекла, он нервно сглотнул и взглянул Егору в глаза:

— Ну что, господин Березин, влипли всеми четырьмя?

Егор почувствовал, как у него вспыхнули щеки. Он покосился на себя в зеркало. Так и есть, щеки пылали, как у школьника.

— Присаживайтесь, я не привык разговаривать с человеком, который нервно топчется на месте, — любезно пригласил Марьян.

Егор присел на край кресла. Его длинные ноги оказались чуть ли не на ушах.

Марьян только пожал плечами и заметил:

— Что вы скрючились, как петух на жердочке? Вовсе не обязательно создавать трудности своему позвоночнику.

Егор чуть поерзал, устраиваясь, и взглянул на Марьяна повнимательнее.

Тот сидел на подлокотнике второго кресла, скрестив руки на груди. Выражение его лица из предельно вежливого неожиданно стало жестким. Он поморщился и сухо сказал:

— Лирических отступлений о продавщице бутика больше не будет. Мы с вами вдвоем, и пока никто нас не отвлечет нас, можем говорить начистоту… Что же вы наделали, Егор?

— Что конкретно я наделал? — удивился Егор. — Я не трогал Кошарского!

— Я это знаю, — кивнул Марьян. — Но вас это не спасет. Свидетельство ясновидящего не имеет веса для правоохранительных органов…

— Но я пришел не за свидетельством! — возразил Егор.

— А за чем? — с нажимом уточнил Марьян.

Егор растерялся. В принципе он шел к Марьяну задать те же самые вопросы, которые вчера пытался задать Кошарскому. Марьян вдруг кивнул с усмешкой:

— Ясно. Вы просто хватаетесь за соломинку, которую по доброте душевной подкинул вам Кошарский. Покойный Джан Серафимович хитрец был. Его соломинка

— это довольно тяжелый булыжник. Нельзя вам было приходить ко мне. Мне не надо, чтобы меня подставляли всякие неудачники…

— Да на что вы мне сдались, подставлять вас?! — со злостью перебил его Егор. — Кому вы нужны?!

— Кому я нужен, про то вам, Егор, лучше не знать… — с досадой сказал Марьян. — Не хочу ввязвываться в истории Кошарского. И не хочу, чтобы вы или люди вашего брата тянули меня туда. Многим может не поздоровиться, Березин. Лучше бы вы об этом подумали, прежде чем продолжать свои изыски с таким похвальным рвением…

— Честно говоря, мне плевать… — начал Егор.

— Плевать на всех, кроме брата? — грустно усмехнулся Марьян.

Что-то было во всем этом ненормальное. Егор приехал учинить допрос с пристрастием, а вместо этого ему не дают слово вставить, наперед зная все, что он собирается сказать.

Марьян наблюдал за его реакцией, потом с укоризной покачал головой:

— Ладно, что толку винить вас. Я сам, бывает, делаю ужасные глупости, когда близкому человеку грозит опасность. Так что в принципе я понимаю вашу горячность, Егор… Что вы хотите знать?

— Что случилось с Родионом, — вздохнул Егор. — Если я буду знать, что произошло, я соображу и то, кто в этом виноват.

— Ой, сомневаюсь, — покачал головой Марьян и вскинул руку. — Чур не обижаться… Почему вы решили, что я должен знать ответ на ваш вопрос?

— Потому что вы член совета Гильдии. Потому что именно на совете прозвучали прямые угрозы.

Марьян надул щеки, шумно выдохнул:

— Неважный из вас сыскарь… В том смысле, что нельзя же действовать так прямолинейно. Но в целом вы на правильном пути, Егор. Джан Серафимович несомненно приложил руку к событиям. Но Родион Березин уже отмщен, как я понимаю… И я не думаю, что ваш брат сейчас нуждается в помощи кого-нибудь из нас. Он в этой истории пострадал меньше, чем хотелось Кошарскому, и все не так уж страшно.

— Родиона хотели убить?

— Не только хотели, его попытались убить, — спокойно подтвердил Марьян. — Но не смогли.

— Не успели? — переспросил Егор.

— Не смогли, — повторил Марьян, потом поспешил равнодушно отмахнуться: — Впрочем, если вы не видите разницы, то и Бог с вами.

Разницы Егор действительно не видел, но внезапно продемонстрированное кудесником равнодушие насторожило его:

— И каким же образом Кошарский достал Родиона?

— Сам он, естественно, никого не доставал, — пожал плечами Марьян.

— Так кто же здесь руку приложил?

— Откуда я могу знать?

Егор порывисто вскочил с кресла.

— Я не знаю, — по слогам выговорил тот, не меняя позы.

Егор тяжело сел обратно.

— Есть много тех, кто может обойтись с человеком подобным образом,

— заметил Марьян. — Разметать защитные силы человека можно множеством способов… Кроме членов Гильдии имеется энное количество неформальных уникумов. Кошарский мог воспользоваться своими неофициальными связями. Да мало ли существует возможностей!..

— Киллеры-волшебники? — с усмешкой процедил Егор.

— Зря смеетесь, — серьезно сказал Марьян. — Волшебников в наших кругах я лично ни одного не встречал, а вот киллеров — сколько угодно. На любой вкус и жанр. Так мозги запудрят — закачешься. От мгновенного результата через гипнотическое внушение до постепенного доведения до самоубийства посредством изощренной травли. Это вам не понос вызывать…

— А вы сами, Марьян, тоже можете убить человека? — насторожился Егор.

— Мой профиль — гадания, привороты, биополярная защита… — отрезал Марьян.

Егор нетерпеливо подался с кресла:

— Отвечайте на вопрос: можете убить?!

— Могу, — не то вздохнул, не то усмехнулся маг.

— Но вы же БЕЛЫЙ Марьян!

Марьян только покачал головой:

— Ну, белый. Штаны у меня, как видите, белые. А могли бы быть серые. Или желтые. И назваться я мог бы как угодно… Никогда не надо верить тому из официально практикующих экстрасенсов, кто объявляет о том, что творит одно лишь добро во имя человеколюбия…

— А как же «дар от Бога»?..

— Ох, не смешите меня, — кисло захихикал Марьян. — Настоящий дар открывает оба пути: и черный, и белый. И каждый из этих путей кого-то спасает, а кого-то губит… И тот, кто владеет даром всерьез, никогда не руководствуется высшей добродетелью, а единственно своими собственными разумениями…

— Вот об этом в ваших газетенках почему-то не пишется! — злорадно заметил Егор.

— Не пишется, — с улыбкой согласился Марьян. — Потому что это никому не нужно. И так всем ясно, на чем держится этот мир: власть, богатство, слава. Человек осознано или неосознано выбирает себе одно из трех в качестве высшей цели, а два остальных становятся его инструментами для достижения этой цели. Все истинные или мнимые кудесники в этом ничуть не отличаются от прочего человечества… Даже дети знают: хорошими делами прославится нельзя. Нельзя прийти к власти верхом на благих деяниях. Как, впрочем, и обогатиться тоже…

— Этот подземный дворец свидетельствует об обратном, — вставил Егор, пораженный столь циничными откровениями популярной личности.

— А кто вам сказал, Егор, что все это построено на доходы от гаданий и приворотов? — Марьян вскинул почти бесцветные брови и поджал губы.

— Вот как? Значит, за Вашей спиной стоит кто-то очень денежный?

Марьян снисходительно посмотрел на Егора и пожал плечами:

— А почему бы и не наоборот? А вдруг это я стою за чьей-то спиной?

— А я думал, что салон Белого Марьяна занят лишь благопристойными делами.

— Салон — да, — кивнул Марьян. — Правила у меня строгие. Пусть попробовал бы кто-нибудь из моих служащих причинить вред, оскорбить, обмануть кого-то или разрушить крепкую семью в угоду клиенту. Официальная деятельность всегда имеет рамки. Мне же никто не сможет установить ограничения в делах, над которыми я один властен. Изгнание злых духов и чтение чужих мыслей, привороты и заговоры — это все мои милые забавы, нечто вроде хобби. Настоящие деньги я зарабатываю совсем иными занятиями. И Гильдия может о них только догадываться, и уж конечно, никто из официальных администраторов от чудес не захотел бы иметь к этому никакого отношения…