Книга Бытия - Локнит Олаф Бьорн - Страница 3

Огонь дошел до камней и погас. Кейлаш осторожно выглянул. Фургон, потрескивая, догорал. Повсюду валялись обугленные кости и оплавленное железо – бывшие кольчуги и мечи. Тошнотворно воняло паленым. Сундучок же преспокойно лежал в небольшой ямке, нисколько не пострадав.

Из-за камней появились уцелевшие горцы – все, что осталось от большого отряда нападавших. Один настороженно коснулся сундучка.

– Холодный, – с бледной улыбкой сообщил он.

Кейлаш подошел, взял вещицу, повертел в руках и жестом велел остальным спрятаться. Когда же все быстро скрылись за валунами, изо всех сил хватил сундуком о землю и прыгнул за камень.

Ничего не произошло. Лишь что-то жалобно звякнуло.

Горцы опять сгрудились вокруг сундука. Ключ от замка испарился вместе с цепочкой в магическом пламени, а взломать сундук никто не решался. Вдруг опять произойдет какая-нибудь гадость…

Наконец, один из кезанкийцев с оттягом рубанул по крышке саблей. Остальные в это время предусмотрительно отскочили подальше. Горец рубил и рубил, пока замок не выдержал и не сломался. Горец оглянулся, Кейлаш знаком подбодрил его. Парень откинул крышку, над сундуком взлетело облако пыли, человек непроизвольно вдохнул ее и…

Остальные с ужасом увидели, как воин безмолвно упал рядом с открытым сундучком.

– Черный лотос, – догадался Кейлаш и, выждав немного, направился к ларцу. Действительно, если замок просто взламывали, а не открывали ключом, то коробочка с порошком лотоса оставалась неповрежденной и ее содержимое поднималось вверх со слабейшим порывом воздуха. Достаточно одного вдоха.

Кейлаш, стараясь не дышать, заглянул в ларец и его лицо расплылось в улыбке, а губы прошептали:

– Веренелельд…

Кейлаш бережно вытащил жезл и еще более бережно отряхнул с него мелкую черную пыль. Талисман сиял и искрился в лучах проглянувшего из-за туч зимнего солнца.

Утро для начальника стражи Закатных ворот выдалось из рук вон плохим. Ну скажите, почему эти идиоты из Пограничного королевства всегда умудряются явится либо еще до восхода солнца, либо задолго после его заката?

Хорошо, в этот раз солнце уже успело взойти… Ладно, признаем, оно находилось почти в зените, но это ничего не меняет! Разве нормальные люди ночью спят? Нет, они играют в кости и пьют вино, а стражники что, не люди? Утром же надо как следует выспаться… Так ведь не дают!

…Они подъехали к Закатным воротам столицы Бритунии почти в полдень. Однако, к немалому удивлению Конана и Тотланта, ворота стояли закрытыми. Эмерт, как всегда, был невозмутим, а Эртель скорчил гримасу и съехидничал:

– Ну что, Велл, опять стража твоей родины дрыхнет после попойки?

– Во-первых, моя родина в Келбаце, а во-вторых, там подобные стражники давно отправились бы чистить нужники при казармах, – гордо ответствовал Веллан, откидывая рукой непослушную светлую челку.

– Ага, ага, – согласился Эртель. – Помню, как ты, я и дядюшка куковали у ворот твоей Келбацы чуть ли не до полудня. А все потому, что стража упилась до того, что не могла даже до ведра доползти и блевала под себя, да не только блевала…

Конан оглушительно расхохотался и, подъехав к воротам, забарабанил в огромные створки. Никакого ответа. Сзади Веллан пытался отбрехиваться от нападок Эртеля, но слишком невразумительно, вызывая новые насмешки.

– Эй, наследнички демоновой матушки! – заорал выведенный из себя киммериец. – Да открывайте, ублюдки, а то всех на ремни порежу!

Вопль канул в безответную тишину.

Конан зловеще прищурил глаза и повернулся к улыбавшемуся бледными тонкими губами стигийцу:

– Тотлант, если не затруднит, сломай ворота! Или обрушь на их головы огненный дождь! Сколько же можно ждать!

– По-моему расходовать магическую силу на столь примитивное и скучное действо отнюдь не следует, ибо мое искусство не приспособлено служить для пробуждения ото сна бритунийской стражи. Следовательно… – с той же улыбкой изрек Тотлант, но ему не дали договорить резким:

– Сколько раз просил – говори по-человечески!

– А я и говорю по-человечески, – не обращая внимания на возмущение киммерийца, продолжил Тотлант, – не всем же употреблять похабный жаргон наемников, в мире существует гораздо больше иных, красивых и ярких словес. А теперь, Конан, остынь. Мне кажется, кто-то внял твоим проклятьям и направляется сюда.

– Если ты еще раз в моем присутствии начнешь говорить напыщенным языком придворных лизоблюдов и храмовых служек, я тебе… – Конан на мгновение призадумался.

– И что ты сделаешь, Конан? – мгновенно встрял Эртель, ухмыляясь. Киммериец уже успел усвоить, что бороться с вечным насмешником бесполезно и потому пропустил его слова мимо ушей.

– Значит, я тебе… Выкину из отряда! И тогда ты без нас даже на корку хлеба себе на заработаешь! Маменькин сынок!

Тотлант лишь тяжело вздохнул и, поежившись, преувеличенно смиренным голосом ответил:

– Я все понял. Я исправлюсь, обещаю… Клянусь всеми великими силами Трех Сфер, мира невидимого, тайного и зловещего.

Конан безнадежно махнул рукой и печально бросил:

– Ой трепачи! И тебя Эртель испортил – заболтаете любого до смерти. Скоро нормально поговорить не с кем будет…

– Да, варвар, я кого хочешь испорчу! – с готовностью подтвердил Эртель и захихикал.

– Смотри, как бы тебя кто не испортил, – вполголоса буркнул Веллан.

– Ты бы тоже лучше язык держал за зубами, – дружелюбно посоветовал Конан, потирая костяшки пальцев.

– А я-то здесь при чем? – искренне возмутился бритуниец.

– Хватит, – подал голос молчун-боссонец Эмерт. – Там действительно кто-то идет.

Споры и ругань тут же прекратились. Никто, естественно, не обиделся – подобные препирательства повторялись каждый день и обычно заканчивались совместным потреблением темного пива в ближайшем трактире.

Конечно, многие из вас уже догадались, что под воротами Пайрогии Бритунийской околачивались известные охотники на оборотней, спасители Пограничья и так далее, и тому подобное…

Для тех же, кто не имел возможности ознакомиться с подробным изложением сей захватывающей истории,[1] приведем ее краткое содержание, ибо нынешние события в Бритунии являются прямым следствием из действий, учиненных небезызвестным Конаном со товарищи в Пограничье.

Начало сей повести было положено в Нумалии, в убогой харчевне с громким названием «Драконья кровь». Именно так сидел и, от нечего делать, напивался Конан Киммериец – известный бродяга, наемник, варвар по происхождению и по духу. Там же произошла его встреча с неким Омалом из Султанапура, набиравшим людей для охраны купеческого каравана. Караван шел в Пограничное королевство и уже почти возле самой столицы был разгромлен шайкой Чернолицых. Конан и несколько охранников уцелели, мгновенно заработав репутацию героев и приглашение отобедать у короля Дамалла. Обед состоялся, и на нем Его величество пожаловался на оборотней, которые, дескать, бессчетно губят и без того немногочисленных жителей Пограничья. Однако предложение короля за щедрое вознаграждение расправиться с напастью было решительно и дружно отвергнуто.

На следующий же день Конан сменил мнение – оборотни убили его друга, решившего с очередным караваном вернуться домой, в Немедию. Сделка была заключена, а вдобавок Конан получил в свое распоряжение подчиненных десятника Эрхарда – разношерстную, но дружную и опытную компанию.

Около месяца варвар и его компаньоны провели в разъездах по Пограничью, уничтожили шайку оборотней и попутно встряли в несколько опасных заварушек, из которых им посчастливилось выбраться живыми.

Тем временем власть в Пограничном королевстве снова перешла в другие руки. Новый король подтвердил условия договора, и Конан вместе с изрядно поредевшим в боях десятком помчался на полночь, к заброшенному капищу таинственного Бога с Черным Лицом. Путь туда оказался не прост – десятку встретились и вампиры, населявшие заброшенную деревушку Ло-Салим, и снежные ящерицы-дрохо, и гномы… Впрочем, встреча с последними прошла довольно мирно, и отряду даже удалось заручиться обещанием помощи подземных карликов.