Земля лишних. За други своя - Круз Андрей "El Rojo" - Страница 47

• Предыдущая
• 47/94
• Следующая

Снова «армалайт» толкает меня в плечо, снова я передергиваю затвор, захватив его рукоятку сгибом большого пальца, и не попадаю. Фонтанчик земли выбивается в метре от снайпера, левее. Ветер изменился. Я ввожу поправку по сетке, но снайпер резко сдает назад. Корректировщик запаздывает, и я стреляю в него. Не убил, но, похоже, попал в руку. Он откатывается в сторону, исчезает за изломом холма. Все же стрельба на километр – это не с трехсот метров работать. Подлетное время и изменения ветра начинают играть почти решающую роль. Если при стабильном ветре и неподвижной мишени я попаду в нее сто раз из ста, то при изменении условий меняется все. Хотя не так все уж безнадежно: снайпер с дальнобойной винтовкой без корректировщика, и к тому же уже обнаруженный, – половина врага. Я смогу сейчас просто отползать от его пуль. Заметил вспышку – и чуть сдвинулся. А он заметил, как я сдвигаюсь, и с упреждением…

– Цели?

Сейчас снайпера можно не опасаться. Снайперы – народ осторожный. Корректировщик ранен, позиция обнаружена, так что в ближайшее время мы его не увидим. Попытается доразведать местность перед собой, найти новую позицию. Да и товарищу надо первую помощь оказать.

– Ориентир «задница», вправо двенадцать тысячных, пулеметчик. Обстреливает нас.

Действительно, над головой посвистывают пули, и слышно, как они бьют в камни вокруг нашей позиции. Пулеметчик нас обнаружил, но за счет расстояния всерьез прижать не может. Но это вопрос времени. Итак, в магазине один патрон, так что промахиваться не надо. Поправку на изменившийся ветер учел, если он, конечно, вновь не изменился. Странно выглядят все же люди в оптическом прицеле – как будто фотографические двухмерные изображения. Я вижу пулеметчика, вижу огонь, периодически вспыхивающий у пулеметного дула, вижу даже, как отлетают в сторону стреляные гильзы. Но при этом он мне напоминает плоскую фотографию. Монокулярное изображение. Стреляю. Пулемет затих, пулеметчик упал лицом в землю. Я меняю магазин.

Неожиданно стрельба начинает усиливаться, причем с нашего левого фланга. Понятно: подошли те, кого мы прижали в минной засаде. И теперь егерские группы атакованы с двух направлений. И что прикажете делать? Куда нам, с такими-то силами?

– Сова, уточнения по обстановке! – заорал я в трансивер.

– До роты противника, спешились, ведут огонь со склонов западного дефиле.

– Техника?

– Не видна, осталась за поворотом. Огонь плотный.

Я переключился на Чайку-Один, то есть Барабанова:

– Чайка-Один, как принимаешь? Здесь Паук-Один.

– Принимаю, – послышался голос Николая в наушнике. – Заправка закончена, технари взлетают. Остальным – оторваться от противника и приступить к эвакуации.

Приказ замечательный. Особенно его часть про «оторваться». И как мы будем отрываться по практически открытой местности от наступающего с двух сторон противника? Ну на машинах можно рискнуть, это даже выглядит реально, но если подошедшие с флангов догадаются взять на прицел обратный склон той гряды, на которой засели егеря, то они просто всех выбьют, пока те будут спускаться.

– Сова, Туча, приказ слышали? – запросил я егерских командиров.

Сова ответил мгновенно:

– Не оторвемся. Им пройти по горочке метров пятьсот, и они нам в тыл будут бить, а обратный склон лысый. Перещелкают на хрен.

Не один я так обстановку оценил. Это мне польстило, конечно, но настроение тоже испортило.

– Значит, так… – начал командовать я, вспомнив, что после Барабанова в этой операции я второй человек. – Отстреляйте все, что у вас есть, по вершине гряды, куда вели огонь до этого. На новых не отвлекайтесь. И сразу дуйте к машинам. Как понял?

– А ты?

– Как понял?

– Понял. Выполняю.

Я обернулся к Дмитрию:

– Дима, тебе приказ персональный. Беги к машине и обеспечь эвакуацию Бониты. Понял?

– Ты с ума сошел? Один против всех хочешь? – возмутился тот.

– С твоей «эсвэдэхой» толку не будет. Дистанция боя будет другая, понял? За меня не беспокойся: отстреляюсь и уйду.

– Куда уйдешь? – даже заорал он.

– Ты дурак или где? – тоже заорал я, злясь на его недогадливость и пытаясь заглушить собственный страх, – я же здесь за своего! Оторвусь, винтовку спрячу – и все! Сам за собой погоню возглавлю. А тебе оставаться нельзя. Ты меня понял?

До него дошло, кажется. Да и он уже знает, что геройствовать я не люблю, так что наверняка план у меня есть.

– Дима… Бонита, понял? – схватил я его за плечо. – Даже если драться будет, она должна улететь. Хоть свяжите ее. Меня сейчас ничто не должно стеснять. Как понял?

– Понял. Сделаю.

– И связь я сейчас выключу, понял? Так что пусть и не пытается меня вызывать. Я сам с ней свяжусь, позже. Как понял?

– Понял.

– Тогда – бегом марш! Не теряй времени.

И мы оба сорвались с места, каждый в своем направлении. Я побежал по склону, постепенно забирая вверх, в ту сторону, откуда мы недавно приехали. А Дмитрий рванул вверх, через увал, к машине. Я услышал, как егеря на вершинах начали выполнять приказ. Оттуда разом улетели три ПТУР, зарычали крупнокалиберные «корды». Теперь им придавить противника хоть ненадолго – и рвануть к машинам. Оставшееся пространство открыто лишь частично, можно проскочить. При большом старании.

До места, которое наметил заранее, я добежал быстро, но запыхался чертовски. А мое колено начало давать о себе знать. А я было обрадовался, что с утра, несмотря на все наши скачки по склонам, оно еще не разболелось. Вот и накаркал. Упал у самого увала, быстро, тяжело дыша и отплевываясь густой грязной слюной, дополз до двух крупных камней, торчащих из травы возле кривого и раскидистого дерева, дающего обширную тень. Хоть бликовать не буду. Снова откинул крышки с прицела, схватил дальномер. Надеюсь, мою пробежку никакой «бипл» не засек и сюда мину никто не закинет.

Противник перемещается по обратной стороне ската. Над самой вершиной нет-нет да и мелькнет кто-то. Но огонь по позициям егерей ведут пока с другой возвышенности, по противоположную сторону дороги. А это почти что с фронта, даже не во фланг. А если те, кто бежит за скатом, выберутся на взлобок, то будут бить нашим в тыл.

Я повел биноклем по вершине и обнаружил двоих, присевших уже в кустах. Они почти не скрывались. И опять командир с «пейджером». «Пейджер» дал трубку начальству, а тот что-то орет в нее. До них – ровно шестьсот, почти без копеек. Прямой выстрел. Я снова обнулил прицел, навел перекрестие сетки «милл-дот» на командира и выстрелил. Винтовка уже привычно и даже по-дружески двинула меня в плечо, пуля вылетела из ствола и через доли секунды ударила офицера в середину груди, опрокинув его навзничь. Радист не сообразил сразу, что происходит, и тут же схлопотал вторую пулю. А я рванул назад от камней, пополз за ствол дерева, перекатился к кустам, прополз под их ветками и, очутившись за ними, перебежками рванул к следующей позиции. Два выстрела с одной – вполне достаточно.

Однако мою старую позицию пока никто не обстреливал, заметил я, засунувшись со своей лохматой винтовкой под низко свисающие ветки кустарника. Приложился к оружию, обежал вершины перекрестием. Есть еще несколько целей. Пулеметчик со своей машинкой на сошках. Рядом с ним еще боец. А вот еще кто-то непонятный, в тени, только силуэт вижу и блики на оптике, но не снайпер. Скорее всего, кто-то с биноклем. Или командир, или корректировщик огня. Ни тот, ни другой не нужны здесь.

Целюсь в середину силуэта, стреляю, перевожу прицел на пулеметчика и стреляю еще. С шестисот из этой винтовки и этим калибром я не промахиваюсь. И сразу же отползаю назад и в сторону. Вовремя: на этот раз мою позицию засекли. Очереди как минимум двух пулеметов начинают стричь ветки кустов и выбивать пыль из каменистой почвы. Но меня уже из стрелкового не достать. Скрываюсь за деревьями и бегом к позиции предыдущей, за камешками.

За спиной начали рваться сорокамиллиметровые гранаты. Где-то они успели автоматический гранатомет установить, гады. Я прибавляю ходу, чуть не падаю, когда левая нога подгибается в колене, но удерживаюсь, а вскоре валюсь на землю уже сам, перевожу дух и ползу к тем камням, откуда я начал стрелять. Их до сих пор не обстреливали, значит, позиция не засвечена.

• Предыдущая
• 47/94
• Следующая