Сын епископа - Куртц Кэтрин Ирен - Страница 6

Сейчас это было слабым утешением для Келсона, взвешивавшего неопытность Конала по отношению к возможным опасностям предстоящей схватки. Он не мог не вспомнить предостережение Моргана касательно разницы в повадках воителей, и призадумался, а что, если деринийский лорд знал, что предсказывает будущее.

Для пограничных драк больше всего годились легко вооруженные летучие отряды, а не тяжелые кони и броня, к которым привык Конал и которыми они нынче располагали. Если только местность впереди предоставит им чуть меньше пространства для маневра, нежели та, что непосредственно вокруг, самые малоопытные из воинов Келсона могут оказаться в невыгодном положении, несмотря на превосходство в численности, оружии и броне.

И все же Келсон полагал, что сможет позволить своему кузену хотя бы думать, будто тот выполняет важную обязанность, а сам будет держать его в относительной безопасности и под надежным присмотром.

Как только он приладил шлем и затянул ремень, он опять бросил суровый взгляд на изнывающего Конала, затем смягчился и кивнул Трегерну. Конал немедленно подвел своего скакуна между ними двумя и потянулся за королевским знаменем, тесно сжав челюсти, но торжествуя, в то время как его рука в перчатке сомкнулась вокруг отполированного древка.

— Только без игры в героев, — предупредил Келсон.

— Не беспокойся.

Алое полотнище растворилось в мрачной зелени окружающего леса, но золотой лев Халдейнов засиял и шевельнулся, как живой, когда Конал встряхнул шелк и упер нижний конец древка в свое стремя.

Усмешка принца была радостной, и Эван с Трегерном, равно как и Келсон, обнаружили, что улыбаются в ответ, как только стал приближаться приглушенный стук копыт. Келсон попытался уловить неявную опасность, пока возвращающийся разведчик прорывался сквозь деревья и постепенно замедлял коня до полной остановки, но не учуял ничего, кроме горстки людей впереди.

— Воины в ливреях, легко вооруженные, верхом — против людей, смахивающих на разбойничью шайку, государь, — доложил он.

— Чьи ливреи? — спросил Келсон.

— Трурилловы, государь. Два меча Андреевским крестом над третьим стоймя, и все — на голубом фоне.

Келсон взглянул на Эвана, который кивнул в знак подтверждения.

— Да, это и впрямь ребята Брайса. У нас есть пространство для маневра, сынок?

— Ну, уж всяко не хуже, чем здесь, ваша светлость. Часть местности — открытая поляна. Робард остался следить, а не то вдруг они сдвинутся, пока мы решаем.

— Молодцы, — Келсон обнажил меч и оглянулся на ожидающих воинов. — Превосходно, господа, думаю, для нас настала пора показать себя. Если удастся обойтись без кровопролития, тем лучше. Трегерн, поедете по другую сторону от Конала. Джодрелл — справа от меня. Эван, разворачивайте отряд.

Молча, с помощью скупых жестов, Эван отдал необходимые приказы. И Келсон, как всегда, восхитился про себя его ловкостью и быстротой, которые проистекали из его более чем тридцатилетнего опыта командования в бою.

Бряканье сбруи и влажные, чавкающие звуки, которые извлекали копыта из лесных мхов, на время перекрыли отголоски боя, в то время как всадники рассыпались в обе стороны и выстроились веером — безупречно, прямо как на параде. Эван и один из старших рыцарей приняли командование флангами. Келсон поторопил своего гнедого вперед рысью, держа меч наготове.

Он и его ближайшие спутники образовали центр все углубляющегося полумесяца, который должен был равно поглотить нападавших и оборонявшихся. Вот уже впереди за деревьями стали различимы признаки боя. Келсон услыхал крик Эвана:

— Сдавайтесь, во имя короля! — в то время, как королевские рыцари рванулись в схватку. А затем: — Остановитесь, во имя Келсона Гвиннедского!

Все они держат по мечу, опытны в бою; у каждого меч при бедре его ради страха ночного.[3]

Первое, что поразило Келсона, когда он со своими спутниками вырвался на поляну — это то, что происходившее смахивало, скорее, на свалку, нежели на битву. Хотя большинство труриллцев были вооружены мечами или короткими копьями, любимыми в пограничье, противники их, казалось, удовольствовались дубинами, палками с железными наконечниками, да порой — кинжалами. Да и труриллцы явно не были склонны сколько-нибудь пользоваться своим преимуществом. Даже когда кольцо сомкнулось, Келсон увидел, как один из труриллских воинов ухватил противника за плед, сдернул с пони и треснул по спине рукоятью меча, хотя запросто мог бы его прикончить. По нескольку с обеих сторон лежали на земле, кто тихо, кто — слабо стеная, но лишь немногие казались по-настоящему ранеными. Труриллские ливреи и перья хаотически проносились и взмывали вокруг тартанов, чужих и знакомых, пони, лишившийся седока, и отбившаяся от стада перепуганная овечка еще больше осложняли положение тех немногих, которые продолжали биться на земле. Ржание коней да исступленное блеяние овец звучали как музыкальное сопровождение крикам и возгласам противников.

Драка быстро прекратилась. С криками «За Халдейна!» королевские рыцари сомкнулись, ловко втолкнув своих здоровенных коняг между невеличками-лошаденками здешних краев, дабы остановить последних, кто еще не унялся, лупя упрямцев клинками плашмя, а порой расталкивая лошаденок изумленных всадников с обеих сторон. Келсон и прочие рядом с ним держались поодаль, готовые вмешаться, но их помощь так и не потребовалась. Единственным, что внес Келсон в происходящее, был испуганный прыжок его коня после того, как одна из овец внезапно сиганула между передними копытами коня.

Вскоре разбойники принялись бросать оружие и поднимать руки в знак того, что сдаются. Труриллцы с воплем сплотились, чтобы их окружить. Когда отряд Келсона подался назад к краю поляны, дабы успокоить лошадей, все еще окружая кольцом и победителей, и пленников, труриллцы стали помогать разбойникам спешиваться и связывать их, а некоторые — осматривать раненых. Эван, поглядев, нет ли раненых у него в отряде, и не увидев их, направил своего скакуна к Келсону и отдал ему честь, подняв перчатку.

— Забавная вышла стычка, государь, — заметил он негромко, кивнув в сторону пограничного сброда. — А вы… Кто тут старший от Трурилла! — воззвал он зычно. — Немедленно к нам!

По его команде один из труриллцев, постарше и получше вооруженный, оглянулся, затем отделился от остальных и медленно поехал к ним, посматривая на знамя Халдейнов не без некоторого подозрения. Он небрежно отдал честь мечом, встав перед ними, и бросил взгляд сперва на Келсона и Конала, а затем на Эвана.

— Добро пожаловать, сударь, — сказал он, убирая меч в ножны. — Судя по вашему пледу, вы горец. Вы, случайно, не Клейборн?

Но, прежде чем Эван успел ответить, тот с не меньшей уверенностью перевел взгляд с Келсона на Конала и обратно.

— И вам того же, высокочтимые. И благодарю за помощь. Мы редко видим Халдейнов так далеко на западе.

«И, несомненно, не больно-то желаете видеть», — угрюмо подумал Келсон, также убирая в ножны свой меч и снимая шлем.

Вряд ли, разумеется, ему следовало досадовать, что этот человек его не признал. Если не считать его собственного краткого налета на Кулди два года назад по случаю плачевно обернувшейся свадьбы Кевина Мак-Лайна и Бронвин, сестры Моргана, никто из Халдейнов, скорее всего, не проникал так далеко в западные земли многие годы до смерти его отца. Его поездка нынешним летом свелась к посещению самой Меары, а также равнин Кирни и Кассана.

И даже если бы местные жители не славились своим безразличием к титулам знати с равнин, следовало ли ожидать, что заурядный сержант с границы непременно узнает короля в лицо?

— Я Келсон, — терпеливо сказал он, срывая пропитанный потом подшлемник с мокрых черных волос и вручая шлем ожидающему оруженосцу. — Похоже, присутствие здесь Халдейна оказалось своевременным. А вы…

Тот наклонил голову с подобающим, пусть и холодным уважением.