Вопрос крови - Рэнкин Иэн - Страница 5
- Предыдущая
- 5/95
- Следующая
Шивон, кивнув, приняла угрозу. По первому же слову начальства набегут следователи Отдела претензий, замаячат папки с вопросами, начнутся скептические ухмылки. Полное наименование всей этой свистопляски — Отдел жалоб и претензий по служебным преступлениям и случаям превышения власти.
— Спасибо, мэм.
Вот и все, что сказала Шивон, открывая дверь и закрывая ее за собой. Дальше по коридору был туалет, и она вошла в кабинку и немножко посидела там, дыша в вытащенный из кармана бумажный пакетик. В первый раз, когда ее охватил такой приступ паники, она подумала, что у нее вот-вот не выдержит сердце: оно колотилось как бешеное, было трудно дышать, мышцы напряглись, как под электротоком. Доктор сказал тогда, что ей требуется отдых. Она поспешила к нему в кабинет, думая, что он направит ее на обследование, но вместо этого он порекомендовал ей книгу, где описывается ее состояние. Книгу эту она купила в аптеке. Там в первой же главе перечислялись все ее симптомы и говорилось, что надо делать. Сократить потребление кофеина и алкоголя. Поменьше соленого и жирного. А при приближении приступа подышать в бумажный пакетик.
Доктор сказал, что давление у нее несколько повышено и велел заниматься спортом. Она стала приходить на работу на час раньше и проводить этот час в спортзале. Неподалеку был и общественный бассейн, и она дала себе слово заняться и плаванием.
— Питаюсь я хорошо, — сказала она доктору.
— Ведите дневник своего состояния за неделю, — сказал он.
Дневник она все еще не потрудилась начать. И постоянно забывала дома купальник.
Нет ничего проще, чем обвинить во всем Мартина Ферстоуна.
Ферстоун привлекался к суду по двум статьям — нарушение неприкосновенности жилища и нападение. Одна из соседок застукала его, когда он покидал ограбленную им квартиру. Ферстоун, схватив женщину, стукнул ее об стену головой, а потом ударил ногой по лицу так сильно, что на лице отпечатался след его подошвы. Шивон выступала в суде и делала все от нее зависящее. Но злополучного ботинка так и не нашли, и дома у Ферстоуна не обнаружилось ничего из пропавших вещей. Соседка описала своего обидчика, указала на фотографию Ферстоуна, а затем на опознании и на него самого.
Но существовали обстоятельства, на которые не преминуло обратить внимание следствие. Не было свидетелей. Не было ничего, способного связать Ферстоуна с данным преступлением, кроме опознания и того факта, что он был известным взломщиком и неоднократно привлекался за нападения.
— Ботинок очень бы пригодился, — сказал исполняющий обязанности следователя, почесав бороду, и спросил, нельзя ли попытаться снять одно из двух обвинений, а может быть, пойти на мировую.
— И дать ему возможность праздновать победу? — возмутилась Шивон.
На судебном заседании защитник указал Шивон на то, что первоначальное описание преступника соседкой мало напоминает сидящего на скамье подсудимых. Дальнейшие показания были не многим лучше — потерпевшая сама признавала, что не уверена; за эти сомнения ухватилась защита. В своем выступлении Шивон изо всех сил старалась намекнуть на криминальное прошлое подсудимого, так, чтобы довести это до всеобщего сведения. Дело кончилось тем, что судья не мог не внять возражениям защиты.
— Последний раз предупреждаю вас, сержант Кларк, — сказал он. — Если у вас нет причины намеренно уводить в сторону суд, потрудитесь быть аккуратнее в своих показаниях.
Ферстоун бросал на нее злобные взгляды, отлично понимая, куда она клонит. И позднее, после оправдательного приговора, он вылетел из суда как на крыльях или будто в его кроссовки вставили пружины. Попутно он остановил выходившую из зала Шивон, ухватив ее за плечо.
— Это можно расценить как нападение, — сказала она, пытаясь скрыть, насколько огорчена и взбешена.
— Спасибо, что помогли мне выбраться отсюда! — сказал он. — Возможно, представится случай отплатить вам услугой за услугу. А сейчас я отправляюсь в бар — праздновать. Вы что пить предпочитаете?
— Катись ты куда подальше!
— Похоже, я влюбился. — По его худому лицу расплылась улыбка. Его окликнули — девушка, крашеная блондинка в черном тренировочном костюме. В руке пачка сигарет, мобильник возле уха. Обеспечила ему алиби на время нападения. Как и двое его приятелей.
— Похоже, ты пользуешься успехом.
— Это ты пользуешься успехом у меня, Шив.
— Вот как? — Она дождалась его кивка. — Тогда пригласи меня в следующий раз, когда станешь нападать на незнакомого человека.
— Скажи свой телефон.
— Он есть в телефонной книге под рубрикой «полиция».
— Марти! — недовольно вмешалась его подружка.
— Увидимся, Шив! — Все еще улыбаясь, он попятился, потом отвернулся от нее и пошел. Шивон же прямиком направилась в Сент-Леонард, чтобы еще раз проглядеть его досье. Час спустя на коммутатор поступил звонок. Это был он — звонил из бара. Она бросила трубку. Через десять минут он опять позвонил… еще через десять — опять.
На следующий день — так же.
Он названивал ей всю неделю.
Поначалу она не знала, как ей себя вести, и, похоже, молчание ее успеха не имело — оно лишь смешило и раззадоривало его. Шивон искренне надеялась, что ему это надоест и он найдет себе какую-нибудь другую забаву. Потом он заявился в Сент-Леонард и попытался проводить ее до дома. На этот раз она вовремя его заметила и перехватила инициативу, запросив помощь по мобильнику. Его забрала патрульная машина. Но на следующий день он опять попытался ее перехватить возле парковки в задах Сент-Леонарда. Она оставила его там, выйдя через черный ход вместо парадного и добравшись до дома на автобусе.
Однако и тут он не сдался, и она поняла, что начатое как бы в шутку стало носить характер игры более серьезной. Поэтому она решила выложить один из своих козырей. Ребус и так уже заметил неладное: то, что она не отвечает на звонки, частенько поглядывает в окно служебного кабинета; заметил он и как она озирается, когда они вдвоем спешат на задание. В конце концов она все ему рассказала, и они вдвоем заявились в муниципальное жилище Ферстоуна.
С самого начала все не заладилось. Шивон быстро поняла, что ее «козырь» привык играть по собственным правилам, а не подчиняться общепринятым. Началась драка, в ходе которой у кофейного столика подломилась ножка — не выдержала накала страстей. В результате положение Шивон осложнилось и того пуще. Она чувствовала себя слабаком: прибегла к помощи Ребуса, вместо того чтобы самой отшить этого негодяя. От смутного подозрения, что она знала, чем все кончится, и даже стремилась к этому, ее бросало в дрожь.
На обратном пути они сделали остановку, чтобы выпить.
— Думаешь, теперь он отстанет? — спросила Шивон.
— Он сам заварил эту кашу, — отвечал Ребус. — Пусть теперь знает, что будет, если он опять примется за старое.
— Ты хочешь сказать, что хорошенько ему всыплешь?
— Я ведь только защищался, Шивон. Ты же была там и все видела. — Он не сводил с нее глаз, ожидая кивка. Он был прав: Ферстоун первым бросился на него, Ребус оттолкнул его, кинул на столик и пытался удержать на нем, пока у столика не подломилась ножка, после чего оба свалились на пол и, сцепившись, катались, продолжая тузить друг друга. Все это заняло считаные секунды. Голосом, дрожащим от ярости, Ферстоун велел им убираться. Ребус погрозил ему пальцем, вновь повторив, чтобы тот «держался подальше от сержанта Кларк».
— А ну, выметайтесь-ка отсюда, вы оба! Она тронула Ребуса за плечо:
— Все, все. Идем.
— Думаете, все? — В углах рта у Ферстоуна закипала слюна.
— Лучше пусть будет так, приятель, не то ведь и красным петухом все может окончиться. — Это были последние слова Ребуса, уже напоследок.
Ей хотелось спросить у него, что он имел в виду, но вместо этого она заказала еще по стаканчику. Вечером, улегшись в постель, она долго глядела в темный потолок, потом задремала и вдруг очнулась от приступа страха. Она вскочила, адреналин в крови так и бурлил. Она выползла из спальни на четвереньках, уверенная, что если встанет в полный рост, то тут же и умрет. Мало-помалу страх оставил ее, и она поднялась на ноги, держась за стену. Медленно она вернулась к постели и легла, свернувшись калачиком.
- Предыдущая
- 5/95
- Следующая
