Четверо против оборотня - Сухинов Сергей Стефанович - Страница 11
- Предыдущая
- 11/30
- Следующая
Антон печально кивнул.
– В том-то и штука… Помните, как два года назад в третьем Б умерла от пневмонии рыженькая такая, маленькая… Федорова, кажется. А имя я ее забыл.
– Я тоже забыл… – отозвался Родик. – А ведь она как-то мне яблоко на переменке подарила! Большое такое, красное. В первом классе это было. Все ребята вышли в коридор да яблоки стали грызть. А я залез в свой портфель, гляжу – забыл завтрак! И яблоки тоже забыл, а ведь мама их мне целых три штуки в пакет положила. Так обидно стало, что я даже заплакала. А эта Федорова подошла ко мне и протянула свое яблоко. На, говорит, у меня их целых два. Настя ее, кажется, звали! Точно, Настя.
– Получается, что человека помнят только за добрые дела, – хмуро промолвил Тёма. – Верно? А какие мы добрые дела успели в жизни сделать? Никакие. Я вот все собирался совершить много-много подвигов… Да так и не успел.
– И я не успел, – грустно отозвался Антон. – Столько времени было, а я все дурака валял… Ну что ж, ничего тут не поделаешь. Не за что нас вспоминать, это факт. Скоро, наверное, даже ребята из школы забудут, как нас звали… Родители будут приходить на наши могилки, и ладно.
– Ну, чья бы корова мычала, – фыркнул Родик. – К тебе-то все наши девчонки стаями будут ходить! И цветами твою могилку засыпят. Ты же у нас красавчик первый сорт!
– А ты дурак первый сорт, – зло прошипел Антон и показал другу кулак. – Но вообще-то, парни, мы уже не такие маленькие, какими были в первом или втором классе. Если оборотень нас не прикончит, то… Пора и нам что-то хорошее в жизни сделать. А то на самом деле случится что с нами – и забудут нас скоро. А я не хочу, чтобы меня забывали! Вон у мамы над столом висит рисунок. Пушкин там нарисован и его жена Наталья Гончарова. Так нарисованы, что даже дух порой перехватывает. А нарисовала их одна талантливая девочка, Надя Рушева. Была она чуть постарше нас. Умерла Надя довольно давно, а ее до сих пор помнят, потому что оставила она после себя много хороших рисунков. По-моему, люди ради этого и должны жить – чтобы память о них была долгая и добрая.
– Верно! – поддержал его окрепшим голосом Тёма. – А когда человек злым был, и память о нем остается недоброй. Эй ты, оборотень проклятый, я о тебе говорю! И не клацай зубами, не боюсь я тебя! Ну что ты хорошего сделал людям? Подумаешь, боярин Прозоровский тебя однажды выпорол! Может, за дело? А ты обозлился так, что стал людей убивать. За что? И за что нас убить хочешь, дьявол ты мохнатый?
Сам не сознавая, что делает, Тёма вдруг яростно закричал и швырнул в оборотня камнем. Волк немедленно вскочил на ноги, зарычал – и вдруг повернувшись, спрыгнул с земляного вала и исчез из виду.
Ребята замерли на месте, не веря своим глазам.
– Неужели… убежал? – дрожащим голосом спросил Родик.
Антон нервно пожал плечами.
– А кто его знает. Может, просто притаился среди деревьев.
– Зачем? – возразил Тёма.
– Ну… Наверное, он ждет, когда мы выберемся из котлована.
В котлован-то ему явно прыгать не хотелось… Боялся, наверное. Ведь он столько веков здесь провел, один, среди костей мертвых людей. И притом, некоторых он сам когда-то убил! Так что страшно ему было здесь, наверное, даже побольше, чем нам сейчас.
Эта неожиданная мысль заметно приободрила ребят.
– Ты гений, Тошка! – хлопнул его по плечу Тёма. – Конечно, оборотню сейчас страшно! А значит, мы можем отсидеться здесь, в котловане, до утра. А тогда уж эта тварь уберется куда-нибудь в лес. Ведь все создания Тьмы жуть как боятся света!
Ночь тянулась удивительно долго. Сначала ребята сидели на корточках, прислонившись спинами к земляной стене. Потом Родику пришла в голову мысль, что оборотень может тихонько обойти вокруг котлована и внезапно спрыгнуть им прямо на головы. Ребята так перепугались, что немедленно перебрались в центр котлована. Они сели спина к спине – так, чтобы каждый наблюдал за своей стороной огромной ямы.
Ветер еще больше усилился, и стало довольно холодно. Поеживаясь, ребята обхватили себя за плечи.
– Костер бы разжечь, – стуча зубами, пробормотал Антон. – Э-эх, были бы у нас спички!
– А где взять дрова? – мрачно отозвался Тёма. – Дров-то все равно нет. Разве что если лестницу откопать…
– Откопаешь ее, как же, – дрожащим голосом возразил Родик. – Того гляди, этот дьявол на спину прыгнет… Ну, блин, и вляпались мы! А все наша жадность виновата… Я где-то читал, что от этой самой жадности многие и взрослые, и ребята просто сейчас помешались. Мол, некоторые даже рыщут по местам боев Великой Отечественной войны – там, где остались не захороненными наши воины, и ищут там всякие дорогие вещицы. Даже зубами золотыми не брезгуют.
– Вот гады! – буркнул Антон.
– Точно – гады, – сипло отозвался Тёма. – Своими бы руками таких кладоискателей передушил!
– Хм-м… А мы что, многим лучше, что ли? – заметил Антон. – Тоже ведь ворошим землю, в которой захоронены наши предки. Из-за какого-то дрянного гаража! Нет, братцы, здесь что-то не то. Этот оборотень не просто так ожил. Это мы его снова на землю выпустили, своими руками! А теперь он нас же разорвать готов. И за дело, если подумать! Словно в наказание за глупость да за жадность… Эй, Лёнька, ты чего молчишь? Всю эту кашу заварил, а теперь молчит!
– Да он же спит! – хмыкнул Родик. – Спит, словно сурок! Вот это нервы у Книгочея – и на самом деле железные!
Антон зевнул, чувствуя, что словно бы проваливается куда-то в мягкую яму. Он сонными глазами посмотрел на небо, где среди облаков кое-где проблескивали дрожащие звезды, и зевнул еще шире.
– Я тоже, кажется, сейчас засну… Тёмка, сейчас сколько времени?
Тёма долго всматривался в темный циферблат (он единственный среди ребят сегодня надел часы), а потом неуверенно ответил:
– Кажется, полтретьего… Темно очень, цифры плохо видно.
– Полтретьего… – пробормотал Антон, безуспешно борясь с зевотой. – Сейчас июнь, ночи короткие… Часа в четыре уже начнет светать. Значит, еще часа полтора нам надо продержаться… Будем по очереди дежурить, чтобы оборотень на нас внезапно не напал. Кто первый?
Но никто не отозвался. Антон услышал тихое сопение, словно его друзья разом заснули. Тогда он резко встряхнул головой. «Мне нельзя спать! – промелькнуло в его утомленном мозгу. – Ребята отключились – теперь их бери хоть голыми руками. Но если я буду сидеть на земле, то скоро… засну… Надо встать, и ходить… ходить…»
Но он не нашел в себе сил даже для того, чтобы пошевелиться. Веки предательски слипались, и бороться с этим мальчик просто не мог. Он закрыл глаза, и почувствовал, что словно бы сползает в какую-то яму. Собрав последние силы, он разлепил веки и с ужасом увидел, как в нескольких метрах от него на краю земляного вала стоит волк и, ощерив пасть, со злобной ухмылкой смотрит вниз.
«Настала пора отведать кровушки, – услышал Антон тихий, шуршащий голос. – Молодой, свежей кровушки! Вот тогда-то я, Васька Бешенный, и оживу по-настоящему!»
Антон хотел было вскочить на ноги и закричать во все горло, дабы разбудить своих друзей, но вместо этого окончательно провалился в бездонную яму сна.
- Предыдущая
- 11/30
- Следующая
