Шесть дней Кондора - Грейди Джеймс - Страница 34

• Предыдущая
• 34/43
• Следующая

У него мучительно болела голова и ломило все тело, но он знал, что должен вести себя вполне естественно.

Занавеска раздвинулась, и девушка вернулась в комнату. Глаза ее неестественно ярко блестели. На ней была черная ночная рубашка с длинными рукавами, сквозь расстегнутый перед которой была видна ее грудь – худая и плоская. Все ее тело тоже было худое, почти костлявое. Голос девушки прозвучал издалека:

– Прошу прощения, что я так долго отсутствовала, сладость моя.

Она забралась на кровать и притянула его голову к своей груди.

Долгое время они лежали так. Наконец Малькольм взглянул на девушку. Ее тело слегка вздрагивало. Она спала. Малькольм встал с кровати и пошел в душ.

На бачке грязного туалета он обнаружил ложку, кусок резинового шланга, коробку спичек и самодельный шприц. Маленький пластиковый пакетик был еще на две трети заполнен белым порошком. Теперь Малькольму стало ясно, почему ночная рубашка девушки была с длинными рукавами – чтобы скрыть следы от уколов.

Малькольм осмотрел квартиру. Он нашел четыре смены нижнего белья, три кофточки, две юбки, два платья, одну пару джинсов и красный свитер, идентичный фиолетовому, валявшемуся на полу. В стенном шкафу висел порванный плащ. В коробке из-под туфель, которую он обнаружил на кухне, Малькольм увидел шесть квитанций за возвращенные личные вещи, выданные девушке при освобождении из Вашингтонской тюрьмы. Там же он нашел билет ученицы средней школы двухгодичной давности. Мэри Рут Розен. Из съестного он ничего в квартире не нашел, кроме пяти шоколадных батончиков, остатков кокосового ореха и грейпфрутового сока. Он проглотил все. Под кроватью Малькольм обнаружил пустую бутылку из-под вина «Морен Дэвид» и поставил ее в распорку к двери. По теории, если кто-то откроет снаружи дверь, то бутылка разлетится с шумом на кусочки. Он поднял с кровати отяжелевшее тело девушки, положил в обшарпанное кресло и прикрыл сверху одеялом. Девушка даже не пошевелилась.

Вряд ли для нее будет иметь какое-нибудь значение то, что она проведет эту ночь не в обычных условиях комфорта. Малькольм вынул линзы из глаз и улегся в кровать. Через пять минут он уже крепко спал…

Малькольм проснулся вскоре после семи, но провалялся в кровати еще почти целый час, прикидывая всевозможные варианты. В конце концов, он все же решился провести задуманную операцию. Он бросил взгляд в сторону кресла.

Девушка ночью сползла с него на пол и сейчас, натянув одеяло на голову, тяжело дышала во сне.

Малькольм встал и с большим трудом поднял ее и положил на кровать.

Девушка даже не пошевельнулась.

Импровизированный душ представлял собой не что иное, как протекавший шланг, присоединенный к водопроводному крану. Поэтому Малькольму пришлось вымыться едва-едва теплой водой. Ему удалось даже побриться, воспользовавшись безопасной бритвой, которой, очевидно, кто-то уже брился.

Однако он побрезговал почистить зубы чужой зубной щеткой.

Перед тем, как покинуть квартиру, Малькольм взглянул на спящую девушку.

Их договоренность была на сто долларов, а он заплатил ей пока что лишь пятьдесят. Он знал, на что девушка употребила эта деньги, поэтому с большой неохотой положил вторую половину условленной суммы на комод. В конечном счете, ведь это были не его деньги.

В трех кварталах от квартиры девушки он нашел ресторанчик «Хот шоп», где позавтракал в шумной компании местных жителей, направлявшихся на работу.

Покончив с завтраком, он сначала зашел в ближайший магазин «Драг стор», а затем в пустом туалете автозаправочной станции «Галф» почистил зубы. Было 9.38 утра.

Найдя свободный телефон-автомат, Малькольм при помощи монет, разменянных в «Галфе», сделал два звонка. Сначала он позвонил в «Справочную», а затем, получив номер телефона, соединился с небольшим учреждением в Балтиморе.

– Бюро регистрации автомобилей. Чем я могу помочь вам?

– Меня зовут Уинтроп Эстес, я живу в Александрии, – ответил Малькольм. – Я хотел поинтересоваться, не могли бы вы помочь мне отблагодарить одного человека за оказанную им любезность.

– Я не очень хорошо понимаю, чего вы хотите.

– Дело в том, что вчера я возвращался с работы домой на машине и вдруг прямо посреди улицы у меня перевернулся аккумулятор. Я поставил его на место, но часть электролита, очевидно, вытекла, и я никак не мог снова завести двигатель. Я уже собирался бросить это дело и убрать хотя бы машину с проезжей части, толкая ее руками, как вдруг сзади подъехал этот человек на своем «мерседесе». С большим риском для своей машины он толкал бампером мою до тех пор, пока двигатель не завелся. Прежде чем я успел поблагодарить его, он уехал. Хорошо еще, что я сумел запомнить номер его автомашины. Так вот, я хотел бы послать ему хотя бы открытку с выражением своей признательности, или выпить с ним, или еще как-нибудь отблагодарить его. В Вашингтоне не так уж часто приходится встречаться с таким благородным отношением к ближнему.

Человек на другом конце линии был тронут:

– Да, такие случаи встречаются чертовски редко. Толкать чужую машину своим «мерседесом»! Вот это парень! Значит, я так понял – у него номерной знак штата Мэриленд, и вы хотите, чтобы я проверил по нашей картотеке и сказал вам, кто этот человек, не так ли?

– Совершенно верно. Вы можете сделать это?

– Ну… официально нам запрещено это делать, но что значит маленькое отклонение от правил ради такого необычного случая? Вы можете назвать номерной знак автомашины?

– Мэриленд Е-49387.

– Е-49387. Записал. Подождите секунду, и я дам вам его фамилию и адрес.

Малькольм услышал, как на другом конце линии трубку положили на какую-то твердую поверхность. Послышался звук шагов, которые сначала затихли на фоне стрекота пишущей машинки и неясных голосов, а затем приблизились вновь.

– Господин Эстес? Я все нашел. Черный «мерседес» зарегистрирован на имя некоего Роберта Т. Этвуда, проживающего в доме 42 по переулку Элвуд, говорю по буквам – Э-л-в-у-д, район Чеви-Чэйс. У этих людей, видимо, денег куры не клюют. Это ведь один из самых фешенебельных пригородов Вашингтона. Он, пожалуй, может позволить себе сделать одну-две царапины на своей машине. Только это все же странно, что он так поступил. Обычно эти люди совершенно равнодушны к бедам других, если вы понимаете, что я имею в виду.

– Да, я понимаю, что вы хотите сказать. Ну, что же, огромное вам спасибо.

– Эй, не благодарите, не за что. Очень рад был помочь вам ради такого случая. Только, прошу, не очень-то распространяйтесь об этом. Вам ясно, о чем идет речь? Можно и Этвуда предупредить. Хорошо?

– Договорились.

– Вы уверены, что все правильно записали? Роберт Этвуд, дом 42, переулок Элвуд, Чеви-Чэйс.

– Да, я все записал. Еще раз благодарю.

Малькольм повесил трубку и сунул листок с записанным адресом в карман.

Вряд ли он вообще понадобится ему, чтобы запомнить фамилию Этвуд. Не зная почему, он вернулся в ресторанчик, где выпил еще кофе. Насколько он мог судить, пристально оглядывая посетителей, никто не обращал на него никакого внимания.

На стойке бара лежал экземпляр утреннего выпуска «Вашингтон пост».

Машинально Малькольм начал просматривать газету. Сообщение для себя он нашел на двенадцатой странице. Да, они решили действовать наверняка. Объявление длиной почти в десять сантиметров и набранное крупным шрифтом гласило:

Малькольм ухмыльнулся и даже не удосужился взглянуть на зашифрованное объявление о результатах лотереи, помещенное рядом. Если он позвонит, то они попросят его или приехать, или, по крайней мере, получше спрятаться. Как раз этого-то он и не собирался делать. Они не могли ему сообщить в шифровке ничего такого, что могло бы представлять для него хоть какой-нибудь интерес.

Теперь это не имело никакого значения. Их инструкции потеряли всю свою ценность вчера на Капитолийском холме.

• Предыдущая
• 34/43
• Следующая