Завещание змееносца (СИ) - Филоненко Вадим Анатольевич - Страница 40

Отец поселил их в живописном безлюдном месте на берегу лесного озера. На следующий же день они отправились на прогулку в лес. Мюрр ушел чуть вперед, а Веста отстала, собирая в траве какую-то ягоду. Внезапно она коротко вскрикнула, словно от страха или боли. Мюрр встревожено остановился, прислушиваясь. От жены его отделяла целая полоска деревьев. Сейчас он не видел Весту глазами, а лишь ощущал ее присутствие внутренним взором. Он знал, что она жива, а вот ранена или нет, определить не мог.

– Веста! Что с тобой?

В ответ раздался новый крик. Повелитель Холода бросился на звук. Внезапно вернулось острое чувство опасности. А вместе с ним и новое странное ощущение – Мюрру вдруг показалось, что его с ног до головы закутывают в плотное невидимое покрывало. Он затряс головой и заозирался по сторонам. Вроде ничего необычного. Лес, как лес. Веста застонала вновь, и Мюрр отмахнулся от ощущений – некогда разбираться. Он побежал, едва не спотыкаясь о корни деревьев. Выскочил на прогалинку и еле успел затормозить перед узким круглым отверстием, почти скрытым в высокой траве. Осторожно приблизился, лег на живот и заглянул внутрь. Колодец. Глубокий. Очень. Хотя воды внутри вроде нет. Стены необычные – красноватые, блестящие. Будто покрытые льдом, в котором растворилась кровь.

– Веста!

Ответа не последовало, но из глубины колодца явственно доносилось чье-то прерывистое, со всхлипами, дыхание. Мюрр потянулся в колодец внутренним взором и опешил – он ослеп! Его внутренний взор перестал действовать! Ощущение плотного, давящего покрывала усилилось. А сам колодец теперь внушал ужас. Повелитель Холода отшатнулся.

– Мюрр! – внезапно раздался из колодца усиленный эхом голос Весты. – Я здесь! Мне больно… Не могу шевельнуться, трудно дышать… – Она закашлялась. – Кровь идет горлом… Мюрр! Ты слышишь меня? Помоги!

– Веста! Потерпи. Я сейчас спущусь к тебе.

Повелитель Холода торопливо размотал с пояса веревку. Этому научил его еще Костас: будь ты хоть трижды магом, но, выходя из дома, не забудь взять флягу, кремень, нож и веревку. А если идешь в лес, то прихвати еще и топор.

Мюрр огляделся, ища, к чему бы привязать свободный конец, но все деревья росли довольно далеко, а глубину колодца сразу определить трудно, во всяком случае, дна не видно. Поэтому мог пригодиться каждый дюйм веревки. «Срублю дерево и положу поперек отверстия». Он выбрал ствол потолще и направил на него поток магии. Вернее, попытался. Но невидимое покрывало, словно пиявка, всосало в себя большую часть волшебной энергии, а той, что осталось, хватило лишь, чтобы срубить с дерева щепку.

– Мюрр! – позвала из колодца Веста. – Больно! Не могу дышать! Скорее, Мюрр!

Повелитель Холода плюнул на магию и схватился за топор. Вскоре срубленное дерево лежало поперек колодца. Мюрр крепко привязал веревку к стволу и начал спуск. Конечно, он мог бы спланировать на крыльях, но колодец оказался слишком узок для такого маневра. Веревка надежнее.

Вскоре Мюрр оказался висящим в колодце, а до дна оставалось расстояние примерно еще в два его роста. Он попытался рассмотреть, куда прыгать. Гладкий блестящий камень, из которого был сделан колодец, слабо светился, создавая призрачный розоватый сумрак. В его свете Мюрр различил на дне женский силуэт.

– Веста! – окликнул он.

Женщина не отозвалась. Ее тело напоминало сломанную, разбитую куклу, а вокруг расплывалась темная лужа. В ноздри ударил резкий запах крови и мочи. Мюрр поспешно разжал руки, спрыгивая на гладкий пол колодца. Надо торопиться! Он хорошо знал этот запах – так пахла смерть…

Мюрр склонился над Вестой. Мертва! Но если вязь жизни еще цела, он сможет ее спасти. Повелитель Холода разорвал на женщине одежду, жадно разглядывая видимый лишь ему рисунок на ее теле. Вязь жизни – так он называл про себя эти узоры. Мюрр не просто видел их, для него они были материальны. Он мог связать разорванные линии в узелки, и тогда человек оживал, а раны излечивались.

От падения с такой высоты вязь жизни Весты превратилась в спутанный клубок. Мюрр распутывал линии, завязывал разорванные узелки, восстанавливая узор, и старался прогнать от себя мысль, что может не успеть. Ведь тогда Веста уйдет от него навсегда! Как Костас. И как Ронна…

Повелитель Холода едва не выл от беспокойства, его сердце сжималось от тревоги, но руки продолжали спокойно и методично работать. Наконец Веста шевельнулась, приоткрыла веки и тотчас застонала от боли.

– Потерпи, милая, скоро боль пройдет, – пообещал Мюрр.

– Ты… плачешь?

– Что? – Повелитель Холода провел рукой по своей щеке, удивляясь, почему она вдруг стала мокрой. – Нет, это… так… Я просто очень испугался потерять тебя, малышка. А теперь молчи и закрой глаза, так мне будет легче закончить работу.

Мюрру показалось, что прошли века, прежде чем он завязал последний из узелков. Вконец обессиленный, прислонился спиной к гладкой стене. Он устал так, что дрожали руки, а во рту стояла горечь. Зато Веста была цела и невредима, и лишь испачканная в крови одежда напоминала о том, что случилось.

– Ты как? – Веста попыталась заглянуть ему в глаза.

– Нормально, – соврал он. – Сейчас передохну немного и подсажу тебя к веревке.

Веста села рядом, вся дрожа:

– Холодно… Этот камень прямо-таки ледяной! Одно слово, Кровь Проклятых.

– Что ты сказала? – удивился Мюрр.

– Кровь Проклятых. Розовый нефрит. – Веста провела пальцем по стене. – Так называется этот камень. Ты что, не слышал о нем?

– Нет. Расскажи.

– А что рассказывать… Он очень ценен. Никто не знает, откуда он берется. Говорят, когда Боги победили Проклятых в Великой Битве, они превратили их кровь в камень… Он волшебный. Ходят слухи, что может лечить, защищать, а может и убивать. Для магов этот камень очень опасен.

– Чем же?

– Розовый нефрит забирает у них волшебную силу.

Точно! Сила! Мюрр перестал чувствовать ее еще наверху у колодца. То самое давящее покрывало. Пиявка, которая высасывала магическую энергию. Так вот, что это было такое! Повелитель Холода напрягся, пытаясь сплести самое простенькое заклинание огня, но тщетно. Он чувствовал себя магически сухим, словно пустыня в разгар жаркого дня. Впрочем, стихия Холода по-прежнему повиновалась ему.

– Стихия – не магия, – пробормотал Мюрр. И его способность видеть вязь жизни и завязывать узелки, выходит, тоже не магия. Поэтому-то эти две способности розовый нефрит и не сумел погасить. Мюрр поежился, без доступа к магии он чувствовал себя как голый. – Поганое местечко… Надо выбираться отсюда.

– А как? – спросила Веста.

– Я подсажу тебя, чтобы ты смогла дотянуться до веревки, а потом тебе придется подняться вверх. Опирайся ногами о стены, так будет легче. Осилишь?

– Попробую… А как потом выберешься ты? Тебе удастся дотянуться до веревки?

– Нет. Но ты потом сбросишь мне кусок дерева, чтобы я смог встать на него. Вот, возьми с собой топор. Сумеешь отрубить полено?

– Д-да.

– Ты справишься, я уверен. – Мюрр ласково поцеловал Весту прямо в измазанные кровью губы и заметил, что они дрожат.

«Что ж, не удивительно, после того, что ей пришлось пережить, – подумал Повелитель Холода. – А вообще, она молодец. Другая бы давно билась в истерике».

Мюрр еще раз поцеловал ее, долго, нежно, и неожиданно для себя самого сказал:

– Я люблю тебя, Веста.

– Я тебя тоже, милый… У тебя есть вода? Дай попить.

Он протянул ей флягу. Веста жадно пила, едва не захлебываясь водой. Часть лилась мимо рта, по подбородку, размывая засохшую кровь и оставляя на лице грязные красноватые дорожки. Напившись, она машинально сунула флягу за пояс, к топору.

– Оставь ее, не бери с собой лишнего, – посоветовал Мюрр.

– А? – Веста выглядела сосредоточенной и напуганной одновременно. – Когда я поднимусь, мне наверняка захочется пить.

Мюрр понял, что отобрать у нее флягу теперь можно только силой. От волнения Веста почти не соображала, что делает. Мюрр махнул рукой. Ладно, кожаный сосуд для воды достаточно легкий, вряд ли он сильно осложнит ей подъем.