Раскаленная стужа - Домнинг Дениз - Страница 11

• Предыдущая
• 11/68
• Следующая

На зов Темрика из ближайшего домика вышел человек. Хотя он и поклонился перед ними, его узкие глаза глядели на них с подозрительностью, пока он не понял, чего от него требуют и что за это собираются заплатить деньгами. После нескольких минут переговоров Темрик повернулся к лорду Грэстану.

– Он сказал, что здесь позаботятся о повозках, а люди расположатся в сарае, – он показал на пристройку, – что касается вашей госпожи, то она может остановиться в его доме.

Рэннольф перебил:

– За какую цену?

– Вы не считаете благоразумным спросить у меня, собираюсь ли я остаться в этом месте, прежде чем открывать кошель и попусту тратить свои деньги? – резко спросила Ровена. – Как далеко мы от Грэстана?

Муж бросил на нее оценивающий взгляд.

– Может быть, в четырех часах, если ехать без повозок.

– Тогда я намереваюсь продолжить путь. – Она подтянула перчатки и плотнее завязала платок. – Если вы не заботитесь о моих нуждах, тогда мне придется позаботиться о них самой. Кроме того, я имела возможность посещать подобные места. Ночью скотина разделяет жилье со своими хозяевами. Зимой тепло может пригодиться, но вони от них достаточно. Темрик, вы едете со мной?

На какой-то миг Ровена могла бы поклясться, что изумила этого человека, но даже, если это было и так, на его лице немедленно появилось обычное бесстрастное выражение.

Рэннольф гневно обернулся к жене.

– Ты хочешь унизить меня перед моими людьми? Я думаю, что ты неправильно оценила как их самих, так и их преданность своему господину. Избавь меня от твоих когтей.

– Мой дорогой господин муж, – огрызнулась она, – я отказываюсь оставаться в грязном хлеву, когда через несколько часов могу быть в том месте, где можно с удобствами помыться, поесть и поспать.

На миг показалось, что Рэннольф хочет что-то сказать, но его рот превратился в твердую и узкую линию.

– Как тебе угодно. – Он повернулся к Темрику. – Если миледи хочет ехать, пусть едет.

– Как скажете, милорд, но пусть леди узнает, что между Грэстаном и этой деревенькой нет ни одного места, более подходящего для нее. Должен заверить, что поездка будет не из легких.

Ровена улыбнулась. Монастырская жизнь, если на самом деле следовать принципам католической церкви, воспитывает выносливость и внутреннюю силу. Но были и такие, кому монашество представлялось прежде всего, как покой и убежище, но она была не из таких.

– Вы можете сказать вашему помощнику, что я не обременю его.

Темрик любезно кивнул, больше не соблюдая обычного этикета и обращаясь прямо к своей хозяйке.

– Тогда дайте мне одну минуту, миледи, чтобы разобраться с повозками. Милорд, чтобы оставить здесь повозки, накормить людей и волов, вам придется заплатить не больше двух пенсов. Еще за два пенса этот человек со своими сыновьями поможет отвезти их завтра в Грэстан, если мы дадим людей, которые охраняли бы их по дороге.

– Пусть будет так, – кивнул Рэннольф.

Темрик извлек несколько монет из кошелька, который носил у пояса, и кинул их крестьянину.

Крестьянин позвал из хижины своих сыновей, чтобы помочь отвести волов и поставить повозки в огороженное место.

Рэннольф засунул кожаный мешочек в рукавицу.

– Гилльям знает, что мне нужно, все должно быть готово в ожидании твоего приезда. Передохни день, если хочешь. У Эшби будет достаточно припасов, чтобы позаботиться о наших людях.

Лорд Грэстан рассмеялся, и Темрик почти улыбнулся какой-то их тайной шутке, потом муж повернулся к Ровене.

– Передай Гилльяму мои слова, что ты можешь поступать со слугами, как тебе захочется, и они должны слушаться тебя, как слушаются меня. Нет, не говори этого. – Он поднял вверх руку и на миг закрыл глаза. – Скажи ему, что тебя должны слушаться во всем, как слушались бы его мать. Темрик, – он оглянулся, – будь свидетелем для всех, кто усомнится в том, что я так сказал.

На мгновение ними воцарилось молчание, и Рэннольф устремил свой взгляд куда-то в сторону. Потом он снова повернулся к ней и добавил:

– Твои земли слишком близко соседствуют с моими, и я не мог позволить им ускользнуть в другие руки. Ты не будешь одна в Грэстане. Гилльям позаботится о том, чтобы к тебе там хорошо относились.

Это было извинением? Лучше посчитать так. Ровена откашлялась, потом, наконец, сказала:

– Пусть Господь Бог сохранит вас целым и невредимым в ваших делах.

Она произнесла эту фразу, как и подобает говорить жене.

– И тебя в твоих, – отозвался он.

Но Рэннольф ни словом, ни жестом не попрощался с ней, только резко послал своего гнедого по заледеневшему полю.

Вскоре кавалькада всадников исчезла в лесу, а тех, кто остался позади, окружила тишина.

Как и утверждала Ровена, ее присутствие никак не задержало их в пути, хотя она чувствовала, что Темрик этого ожидал. Но гордость за себя не согрела ее онемевшие пальцы и не заставила забыть свои невзгоды. Только когда день превратился в ледяные синие сумерки, широкая наезженная дорога привела их в Грэстан.

Взорам Ровены предстал большой каменный замок, стоявший на высоком холме, который был отделен от остального мира речной излучиной. Большую квадратную башню окружала массивная стена с оборонительными башнями. Доказательством силы и видного положения ее мужа служил не только этот мощный замок, но и городок внизу. Он безопасно устроился между родовым поместьем лорда и своими собственными стенами. При виде этого сердце Ровены воспарило – где была торговля, там было богатство.

Они проскакали мимо поселений фермеров, лугов, садов, потом миновали городские ворота. Здесь лошади замедлили свой бег, петляя по узким улочкам. Приближалась ночь, и на улицах встречались только лишь одинокие прохожие.

Тоскливые завывания бродячих котов нарушали застывшую тишину.

Высокие дома из темных толстых бревен стояли по обеим сторонам улиц. Одни из них находились на отшибе, а другие тесно жались друг к другу. Хотя в сумерках цвета выглядели блеклыми, на каждом доме можно было заметить затейливые фигурки из крашеного дерева, некоторые фасады были отделаны причудливой резьбой. Дома купцов и ремесленников имели собственные эмблемы, висевшие на дверях и указывавшие на род занятий своих владельцев, будь то плотник, гончар или виноторговец. Мясники дубильщики, торговцы рыбой занимали дома, которые сразу можно было определить по их терпкому запаху, как и жилища пекарей, кондитеров и торговцев свечами.

Всадники свернули за угол, и Ровена увидела ювелирную лавку. Мысли о богатстве развлекли ее. Усталость сменилась возбуждением. Она пришпорила лошадь и въехала в открытые ворота Грэстанской крепости, охраняемые вооруженными людьми, проехала мимо сараев, хлевов, амбаров и конюшен внешнего двора, которые не привлекли ее внимания. То, о чем она мечтала, находилось за внутренней стеной. Стать госпожой огромного замка и города – это был вызов, и Ровена с радостью его приняла.

Проехав через внутренние ворота, Темрик пронзительно свистнул, тотчас же из конюшен высыпала конюхи. Мальчишки из прислуги, сопровождаемые сворой рычащих собак, выбежали на двор.

Светловолосый великан, даже более высокий, чем ее муж, и немногим старше ее пробирался к приезжим сквозь толпу мальчишек и собак. Волнение сморщило его лоб и ясно отразилось в простодушных голубых глазах.

– Темрик, где Рэннольф? – крикнул он. Голос юноши эхом прокатился по нависающим стенам замка.

Ровена вгляделась в молодого человека. Тонкая вышивка по вороту ярко-красной туники и богато украшенный кожаный пояс указывали на то, что он был родственником лорда Рэннольфа. Темрик спешился, отогнав от себя собак.

– Он поехал в Ноттингем. Сэр Гилльям, подайте руку вашей новой леди.

– Новой леди? – в удивлении выпалил юноша. – Но я думал…

Ровена закусила губу, чтобы удержаться от улыбки при виде его испуга. Гилльям рассеянно провел рукой по копне курчавых золотистых волос и одернул свою тунику, чтобы скрыть свою неловкость, потом подошел и встал рядом с ней. Он был так высок, что Ровена, даже сидя верхом, могла заглянуть в его глаза.

• Предыдущая
• 11/68
• Следующая