Расчет или страсть? - Царькова Яна Евгеньевна - Страница 22

• Предыдущая
• 22/59
• Следующая

– Напротив. Мортоны – изумительные хозяева. – Порция улыбнулась Мине, которая ответила ей жалким подобием улыбки. – Особенно приятно общаться с леди Миной. Такой интересной собеседницы я ни разу не встречала, живя в Лондоне.

Уайтфилд с сомнением взглянул на Мину и, раздувая ноздри, многозначительно пробормотал:

– Не сомневаюсь.

Похоже, он решил, что она так шутит. Порция была возмущена.

Мина, отвернувшись, помешивала ложечкой чай в своей чашке. Как бы храбро она ни держалась, Порция заметила, как Мина пару раз зажмурилась, словно отгоняя непрошеные слезы.

– Выходит, вы приехали, чтобы взять в плен нашего неуловимого графа, – жизнерадостно сказал мистер Хатли. Порция чуть не выронила чашку. Со стуком опустив ее на блюдце, она деликатно покашляла, прочищая горло, тем временем пытаясь придумать подходящий ответ.

– Она та самая, – утвердительно кивнув, провозгласила леди Мортон с одобрительной улыбкой. – Та самая, кого мы ждали. – Она наклонилась вперед и с видом заговорщицы громко прошептала: – Я это чувствую.

– Это так? – переспросил викарий, с интересом посмотрев на Порцию. – Итак, вы думаете, что можете загнать его под каблучок, миледи?

– Ммм… – Порция натянуто улыбнулась, понимая, что если она начнет отнекиваться, то выглядеть это будет глупо. Зачем же еще она приехала сюда, если не для того, чтобы поймать в силки графа Мортона? Мистер Хатли смотрел на нее, выжидая. Облизнув губы, Порция произнесла сдавленным шепотом: – Я сделаю все, чтобы загнать его под каблучок, мистер Хатли.

– Хорошо, хорошо, – со смешком сказал викарий и, подняв вверх толстый, как сарделька, палец, вольно процитировал Библию: – «И ввиду порочности человеческого рода, да будет каждому мужу дана жена, и каждой жене да будет дан муж».

Порочности? Порция натянуто улыбнулась, не зная, как реагировать. Неужели викарий видел ее насквозь и сумел заглянуть туда, где она лелеяла греховные мысли, что пробудил в ней граф? Неужели знал о том жаре, что растекался внизу живота при одном воспоминании о нем?

– Хорошо сказано, – звонко объявила леди Мортон и подняла чашку в шутливом салюте. – За то, чтобы загнать Хитстона под каблук.

Порция сжала блюдце в дрожащей руке. Тонкий фарфор грозил надломиться. Между тем все послушно повторили тост леди Мортон. Порция поднялась. Ей вдруг стало не хватать воздуха.

– Сегодня такая хорошая погода. Чудный день для прогулки по саду. Мина, ты не составишь мне компанию?

Мина обрадовано вскочила.

– Вы не позволите мне к вам присоединиться? – Уайтфилд с ловкостью лиса бросился вперед и распахнул двери на балкон.

Не придумав, как вежливо ему отказать, Порция молча взяла Мину под руку и вышла на балкон. Солнце светило не слишком ярко. Уайтфилд в два шага нагнал их, и все трое спустились по каменным ступеням в сад. Порция бросила на Уайтфилда выразительный взгляд, давая понять, что не потерпит от него хамства по отношению к Мине. Она ни от одного джентльмена пренебрежительного отношения к Мине не потерпела бы.

– Ничто не сравнится с нашей йоркширской весной, – сказал Уайтфилд, когда они, все трое, направились по тропинке к пустоши, заросшей утесником. Он обвел вокруг себя рукой: – Вскоре это все покроется чудными желтыми цветами.

– Красиво, – пробормотала Порция, украдкой взглянув на молчащую Мину, гадая, как втянуть ее в разговор. – Я хорошо понимаю тех, кто предпочитает жить за городом.

– А вы часто выезжаете за город, леди Порция?

– К несчастью, нет, – ответила она.

– А разве ваша семейная усадьба не находится в Ноттингемшире?

Порция кивнула, прищурив глаза. Похоже, он неплохо подготовился. Интересно, что еще он о ней знает?

– Должно быть, там красиво. Расскажите мне о вашем поместье, – попросил он, тряхнув кудрями.

Порция едва сдержала смех. Хотелось бы посмотреть, как он отреагирует, если она сообщит ему, что это семейное гнездышко уже два года как стоит с заколоченными окнами и дверями. Что Бертрам распустил всю прислугу. Что все ценное давно распродано. В том числе и коллекция редких книг ее матери. При мысли об этом у Порции до сих пор сжималось сердце. А сам дом разваливался на глазах. И чтобы вернуть ему прежний вид, придется потратить целое состояние. Увы, денег в семье Дерринг как раз и не было.

– Говорят, в Ноттингемшире красиво, – продолжал Уайтфилд, все ближе придвигаясь к Порции. – Должен признаться, очень хотелось бы узнать, правдивы ли слухи.

Порция едва не хмыкнула презрительно. Неужели он считает, что вот так, беззастенчиво напрашиваясь в гости, добьется приглашения?

Мина резко остановилась и, высвободив руку, подняла на Порцию серые, как у брата, глаза, полные слез.

– П-простите, но у меня разболелась голова. – Она прикоснулась к виску. – Мне надо отдохнуть.

Порция открыла рот, чтобы предложить проводить Мину домой, но та стремительно развернулась, вспорхнув кружевными юбками, и бросилась бежать прочь по тропинке к дому. Порция долго смотрела вслед подруге. Сердце сжалось от обиды за нее. Мина не скрывала своих ожиданий, связанных с этим чаепитием. Но как оказалось, не столько брат с сестрой не давали ей наслаждаться обществом, сколько само общество не желало ее принимать.

Уайтфилд проявил полное безразличие к уходу Мины. Он лишь крепче взял Порцию под руку и повел ее дальше по тропинке в заросли утесника. Вдалеке журчал фонтан, своим жизнерадостным звучанием резко контрастируя с мрачным настроением Порции.

– Чудесно, – пробормотал Уайтфилд и фамильярно похлопал Порцию по руке. – Теперь вы вся моя.

Порция отвернулась и, закатив глаза, спросила себя, что бы такое придумать, чтобы избавиться от этого идиота и вернуться домой поскорее.

– Я не ошибся? – с придыханием спросил он, при этом большим пальцем он уже рисовал маленькие окружности на внутренней стороне ее запястья. Порция поежилась, словно по руке проползла муха, и, высвободив руку, заявила:

– Я хотела бы пойти посмотреть, как там Мина. – Уайтфилд проворно закрыл ей путь к отступлению.

Она подняла глаза на светловолосого повесу и вопросительно приподняла бровь.

– И оставить меня совсем одного? – Шутливо надув губы, он приложил ладони к сердцу, словно она нанесла ему смертельную рану.

Порция скрестила руки и нетерпеливо постучала носком; туфельки по дорожке. Не мог же он в самом деле посчитать, что такая примитивная тактика принесет плоды. С семнадцати лет она практиковалась, отваживая кавалеров, намного более искусных в науке обольщения и куда, более обаятельных, чем он, и сейчас, в двадцать два, могла считать себя экспертом по этой части.

– С моей стороны было бы невежливо не проведать Мину.

– Я уверен, с ней все в порядке…

– Мне бы хотелось в этом убедиться лично. – С этими словами она опустила руки и, обойдя его сбоку, направилась к дому не оглядываясь. Ей было все равно, идет он за ней или нет. Но он шел. Она слышала, как под его тяжелыми шагами поскрипывал гравий.

За спиной она услышала его досадливое ворчание:

– И что, хотелось бы знать, с того, если она и заболела? – Порция остановилась и резко развернулась к нему. Не может быть! Она, верно, ослышалась.

– Простите?

Он щелчком сбросил несуществующую пылинку с сюртука и гордо вскинул голову. Непререкаемым тоном, без малейшего намека на чувство вины, он повторил:

– Что с того, если она заболела?

Поражаясь бесчувственности своего провожатого, Порция окинула его презрительным взглядом и довольно резко сказала:

– Для меня это имеет большое значение.

Он засмеялся тонким, почти женским смехом:

– Она же из рода Мортонов. – Он смотрел на нее так, словно это все объясняло.

– Простите, если мой вопрос покажется вам глупым, но какое это имеет значение?

Он махнул рукой, словно этот жест мог дать ей подсказку.

– Скажем так, что если она нездорова, то это не та болезнь, которую можно излечить.

Порция молча уставилась на него. Уайтфилд вздохнул, прежде чем продолжить:

• Предыдущая
• 22/59
• Следующая