Параллельный мальчик (сборник) - Житинский Александр Николаевич - Страница 78

• Предыдущая
• 78/86
• Следующая

Смотрю, а Файл уже дрожит от нетерпения. Ему тоже хочется поуправлять державой. Но, как договорились, – только правой, восточной, частью.

Пустил я его за клавиатуру, сам отошел в соседний зал, где впервые встретился с капитаном Комиком.

Смотрю, а он тут как тут. Сидит в кресле, скучает. В настоящем мире революция, все о нем забыли, в пиратов никто не играет.

– Как дела, юнга? – спрашивает.

– Отлично дела! За такое дело взялись! – у меня аж глаза горят.

– Знаю, знаю… Только ничего в этом хорошего нет.

– Почему?

– Потому что настоящий мир – не для игры. Он для жизни. Это мы с Джонни созданы, чтобы в игры играть. И Дылда для того же создан. А люди – они жить должны, а не играть…

– Но ведь играют, – осторожно возразил я.

– Это Повелитель ваш заставляет их играть. Он доиграется…

– А по-моему, неплохо получается. Джонни взял власть. То есть взяли власть. Теперь будет справедливость.

– Не произноси слова, значения которых не понимаешь, – заметил капитан, затягиваясь трубкой.

– Почему? – обиделся я. – Понимаю. Справедливость – это когда всем поровну, по справедливости…

– Чушь! – вскричал капитан. – Справедливость – это когда не суются в чужие дела. А вы суетесь!.. У тебя кто дома остался? – вдруг спросил он.

– Мамка, – сказал я. – Мы с Файлом ей коммунизм в два счета построим. И всем обездоленным.

– Тьфу ты! – сплюнул капитан. – Маркс и Энгельс нашлись! Ленин и Сталин! Доиграетесь, попомните мои слова!

И уплыл куда-то на своей шхуне.

После разговора с капитаном я стал дожидаться, когда Файл вдоволь наиграется с построением коммунизма на компьютере. А Файл вошел в раж: высаживал десанты, захватывал власть, разоружал военных… Между прочим, аннулировал несколько межконтинентальных баллистических ракет с ядерными боеголовками. Но системы в его действиях не было – вдруг ввязался в какую-то историю с огородами под Иркутском. Отряд Джонни под его руководством провел операцию по уничтожению садоводческих хозяйств. Порушили заборы, сломали домики…

– Зачем? – спросил я.

– Потом построим правильно, – сказал Файл. – Ты же видишь – сплошной беспорядок, домики все разные – из фанеры, из жести. Будут стандартные коттеджи! – Он вообще стремился к единообразию. Во Владивостоке на магазинах поменял все вывески. Написал их одинаковыми буквами.

Потом Файл распустил Тихоокеанский флот и пошел спать.

– Устал, – говорит. – Коммунизм строить трудно.

Ну, это я и без него уже знал.

Я уселся перед монитором, настроил экран на Питер. Стал рассматривать вечерний город с высоты.

На улицах было пустынно, расхаживали патрули по пять Джонни в каждом. Рестораны не работали, кинотеатры тоже были закрыты. Полный порядок, короче говоря. Мне стало как-то неуютно. Там, в родном городе, происходят перемены, а я сижу тут, вдалеке, пытаюсь командовать…

Я вдруг почувствовал непреодолимое желание посмотреть на все своими глазами, не через экран.

Я решился. Была не была!

Написал Файлу записку: «Вова, прости. Мне нужно быть дома. Желаю успеха!». Записку положил рядом с креслом, в котором, свернувшись калачиком, спал строитель коммунизма, и пошел настраивать компьютер на программу Comeback.

Только запустил программу, разделся, как положено, – вваливаются капитан Комик и циклоп Дылда.

– О! Голый мальчик! – опять восклицает капитан. – Что ты собираешься делать?

Голому всегда трудно говорить с одетыми. Я стушевался.

– Домой хочу… – говорю. А из экрана уже конус света протянулся. Ждет меня.

– Мы с тобой! – заявил капитан.

И они с Дылдой, не спрашивая моего согласия, принялись раздеваться. Я быстро соорудил на экране одежду для себя и для них: себе подобрал костюмчик пирата, капитану нарисовал почему-то форму пожарника с каской, а Дылду решил обрядить священником: длинная ряса до земли.

В таком виде мы и явились в родной, настоящий мир.

Попали в Мариинский дворец– в зал заседаний. Там, конечно, никого не было, потому что ночь. Мы пошли к дверям, гулко ступая по ночному залу: пират, пожарный и поп с третьим глазом во лбу. Хорошенькая компания!

Отворили двери – и наткнулись на двух Джонни, карауливших с той стороны.

– Привет! – говорю.

– Димка! – обрадовались Джонни. – Ты откуда?

– От верблюда. Как дела?

– О'кей! – говорят Джонни. – Наводим порядок.

До утра просидели мы в Мариинском дворце. Я сидел в кресле Собчака и читал свежие газеты, они были полны сообщений о делах новоявленных блюстителей порядка.

Разноголосица была полнейшая. Во-первых, газеты наперебой обсуждали тему: кто такие Джонни? откуда взялись? каково, так сказать, их происхождение? В этом вопросе большинство обозревателей сходилось на том, что Джонни – космические пришельцы. Эту версию, кстати, активно поддерживали мои друзья Светка Воздвиженская и Вадик Денисов. Они вдруг за два дня стали необычайно популярны, у них наперебой брали интервью. Светка и Вадик утверждали, что Джонни появились с планеты Симанука, чуть ли не по их собственному приглашению.

Сами Джонни от интервью отказывались. Единственная фраза, которую они говорили журналистам, звучала: «Меня послал Повелитель!».

В связи с этим активизировались священники. Батюшка Светы, в отличие от своей дочери, заявлял, что Джонни – это архангелы Господни, которые, как и сказано в Библии, явились перед возвращением Спасителя. Наводят они здесь ревизию, а скоро прибудет Повелитель, то есть Иисус. Таким образом, Файл уже стал Иисусом Христом – мало ему Маркса и Ленина.

Во-вторых, газеты пестрели сообщениями об акциях Джонни. Джонни прекратили кровопролития в Закавказье, проникли на все предприятия и в конторы, потребовали соблюдения законов и правил, а поскольку законов и правил было множество, неразбериха началась полная. К тому же Джонни продолжали размножаться, программа копирования работала исправно, так что каждые полчаса в стране образовывался новый Джоннитаун под соответствующим порядковым номером. Последним был зарегистрирован Джоннитаун-741 под Смоленском. В каждом по десять тысяч человек. То есть Джонни.

Гласность и плюрализм пока еще не были отменены, поэтому отношение газет к новым порядкам было разное. Газеты демократов сомневались: нужны ли нам Джонни в таких количествах? Но консерваторы, в особенности ветераны, были в восторге. Им не нравилось только одно – иностранное имя пришельцев. Они предпочитали называть их Иванушками.

Но самым любопытным образом повели себя военные. Разоружиться-то они разоружились… Файл их уже почти всех разоружил. Однако от попыток сопротивления перешли к полному подчинению Джонни и стали формировать собственные отряды, которые назывались просто Ивановыми. Фабрики по изготовлению армейского обмундирования уже срочно шили новую форму для Ивановых, а Министерство обороны закупило в Южной Америке тридцать мешков орлиных перьев для шлемов.

Короче говоря, убегал я из страны неустроенной, а вернулся в государство Джонни и Ивановых.

«Коммунизм – это молодость мира, и его возводить молодым!» – прочел я в газете «Единство» старый забытый лозунг. По-видимому, имелся в виду юный возраст Джонни.

Утром мы покинули здание Мариинского дворца, к которому уже стекались депутаты, чтобы под руководством Файла принять новые постановления, регулирующие отношения населения и Джонни.

По радио передавали Указ «О чрезвычайных мерах по защите чести и достоинства спасителей Отечества». Имелись в виду Ивановы и Джонни.

Потом хор мальчиков затянул песню на старый мотив:

«С песнями борясь… Борясь с песнями…» – бормотал я, шагая по Исаакиевской площади. Дылда и Комик едва поспевали за мной. Мы были как ряженые в этом мире порядка и чистоты.

• Предыдущая
• 78/86
• Следующая