Китайская мышь - Житинский Александр Николаевич - Страница 2

• Предыдущая
• 2/3
• Следующая

И на экране возникла хорошо знакомая Насте китайская мышь, которая в настоящий момент мирно грызла сыр в коробке под шкафом.

– Ух какая! – сказал отец.

– Не дай Бог встретить, – покачала головой мама.

Знали бы они!

У Насти комок застрял в горле. Что делать? А папа встал из-за стола, направился к шкафчику и достал оттуда бутылку водки. Поставил ее на стол вместе с рюмкой, налил до краев, потом посыпал сверху водку черным молотым перцем.

Мама молча наблюдала за его действиями.

– Проверенное русское средство! – сказал папа и опрокинул рюмку в рот. – А вы чеснок ешьте, – велел он Насте и жене. – Тоже помогает.

«Так вот зачем бородатый говорил про чеснок!» – мелькнуло у Насти в голове.

– Тебе бы только выпить! – неодобрительно заметила мать.

Настя кое-как закончила ужин и ушла в свою комнату. Мышь тихо шуршала в своей коробке – смертельно опасная, подлежащая уничтожению и сожжению. Настя улучила минуту, когда родители уселись смотреть передачу «Аншлаг», и вытащила коробку из-под шкафа.

Мышь сидела там, как показалось Настасье, мрачная и недовольная судьбой. Если бы она была птицей, к ней очень бы подошло слово «нахохлившаяся», но мышь птицей не была, иначе давно улетела бы к себе в Китай из этого враждебного города, где ее хотят уничтожить и сжечь.

Она взглянула на Настю снизу вверх – настороженно и подозрительно – и вдруг смешно чихнула, сморщив свой маленький носик.

Настю это умилило до слез.

– Не бойся, Сяо-Мяо, я не дам тебя во вражьи руки! – сказала Настя.

Имя мыши она придумала на ходу. Имя было нежным и красивым, как цветок вишни.

Настя закрыла коробку и принялась обдумывать план действий. Она, конечно, боялась атипичной пневмонии, о ней все время рассказывали по телевизору и показывали китайцев в марлевых повязках на лице. Но убивать из-за этого уже практически родную мышь? Ни за что!

Ночь Настя и мышь провели тревожно. А утром, проводив родителей на работу, Настя вновь отправилась с коробкой к своему тайному катеру, прихватив из дома кое-что необходимое. Благо, каникулы, в школу ходить не надо.

Она забралась в маленькую каютку, поставила коробку на столик и открыла ее. Мышь Сяо-Мяо вновь подняла голову и взглянула с ожиданием.

– Сейчас все будет! – пообещала Настя.

Она достала из пакета несколько кусочков черного хлеба, две головки чеснока и пластмассовую бутылку из под кока-колы с завинченной крышкой. В бутылке была прозрачная бесцветная жидкость.

Настя отвинтила крышку с бутылки и слегка полила этой жидкостью кусочек хлеба, а потом, вынув из кармана маленький бумажный пакетик с перцем, посыпала им хлеб.

– По русскому обычаю, – сказала Настя. – Вам, китайцам, не понять!

После чего лихо откусила от головки чеснока, скорчила страшную гримасу и принялась поспешно жевать чеснок, выпучив глаза.

– Исключительно ради здоровья, Сяо. Теперь ты.

С этими словами она положила на дно коробки кусочек хлеба, смоченного водкой, рядом с ним дольку чеснока, а хлеб посыпала перцем.

– Ешь! – приказала она.

Мышь подползла к хлебу, понюхала, посмотрела на Настю.

– Не бойся. Так надо, – как заклинание, проговорила Настя.

Сяо-Мяо откусила кусочек, потом еще, затем на удивление проворно принялась поглощать лекарство, не забывая время от времени откусывать и от головки чеснока.

– Молодец! – похвалила Настя.

Она налила еще полрюмочки себе и проглотила, после чего ей сделалось как-то тепло и приятно.

А мышь, наевшись алкогольного хлеба с чесноком, пришла в боевое настроение и принялась бегать по коробке, временами подпрыгивая всеми четырьмя лапами и издавая воинствннные визгливые звуки.

– Иють! Иють!

Затем она встала на задние лапы, а передними оперлась на стенку коробки и посмотрела на Настю косыми черными глазами, в которых были восторг и решимость. И тут же упала на бок и принялась кататься по дну коробки, уже мелко похрюкивая.

– Эх, Сяо… – вздохнула Настя. Она пригорюнилась, оперлась на ладонь лицом и по ее щеке скатилась слеза.

Внезапно снаружи снова послышались мужские голоса. Настасья осторожно выглянула в иллюминатор. Рядом с катером стояли двое вчерашних мужчин – чернобородый террорист, которого показывали по телевизору, и белобрысый, который в магазине подменил мышь.

– …Я все так и сделал, – будто оправдываясь, говорил белобрысый.

– А откуда менты узнали? Почему такой шухер подняли? – с угрозой произнес бородатый.

– Я не знаю, Борис Акимыч… Я свое дело сделал.

– Сделал, да?! – заорал бородатый. – А куда мышь делась?! Ее нет в магазине!

– Купили, наверное, – пожал плечами белобрысый.

– Купили? Кто? А ты знаешь, что всех остальных мышей, которые с нею в клетке были, после сообщения по телеящику тут же уничтожили! И вся моя работа псу под хвост! Что я скажу заказчикам?

– А… заказчики кто? – поинтересовался белобрысый.

Бородач замолчал и уставился на него нехорошим взглядом.

– Интересуешься? Любознательный? – тяжело проговорил он.

– Да не… Да я просто… – смешался белобрысый. – Мне денежки получить и все. Обещали же. Я исполнил… – заканючил он.

– Исполнил, говоришь… – бородатый сунул правую руку в карман пиджака.

Белобрысый с надеждой посмотрел на карман, ожидая, что сейчас оттуда появятся деньги. Однако оттуда появился черный небольшой пистолет. Бородатый выхватил его и без всякой паузы выстрелил белобрысому в грудь. Тот зашатался, хватая ртом воздух, глаза его стали безумны, он сделал шаг вперед и упал под ноги бородатому. А тот, не мешкая, подскочил к нему и выстрелил еще раз – в затылок.

Белобрысый дернулся и замер, уткнувшись в землю лицом.

Настасья сползла по стенке каюты и сжалась в комочек, глядя на китайскую мышь, которой море было явно по колено. Судя по всему, мышь распевала китайские боевые песни, но голосок у нее был так тонок, что его не слышало человеческое ухо.

Настасья же со страхом прислушивалась к происходящему снаружи катера.

И вот она услышала, как там, на берегу, происходит какая-то возня. Кто-то – судя по всему, бородатый – пыхтел и шепотом ругался, будто мешки ворочал. Затем борт катера сотряс удар, катер задрожал, тяжелые шаги колебали его, и Настасья поняла, что бородатый втаскивает в катер тело убитого им сообщника.

«Он хочет спрятать его здесь! – догадалась Настя. – Но где?!»

Прятать убитого было решительно негде. Только в этой крохотной каютке.

И действительно, Настя услышала, как бородатый, втащив труп на палубу, волочет его по направлению к двери каюты. Раздался удар – это разбойник ногой распахнул хлипкую деревянную дверь каюты, и Настя увидела его красное от напряжения лицо. Он стоял на палубе, держа за шиворот мертвого сообщника, который волочился за ним, как мешок.

Бородатый заглянул сверху в каюту и увидел Настю. Они на мгновенье встретились взглядами, и Настя увидела, что в глазах бородатого мелькнул страх. Глаза же Насти были полны ужаса.

Но бородатый быстро пришел в себя, отпустил воротник убитого, отчего тело глухо шмякнулось на палубу, и осторожно начал спуск по ступенькам в каюту, держась правой рукой за карман пиджака, где находился пистолет.

Настя вжалась в стенку.

Мышь Сяо-Мяо перестала петь ультразвуковые песни и тоже уставилась на бородатого убийцу. Как видно, она его узнала. У нее имелись собственные счеты с этим человеком. Розовые уши мыши навострились и налились кровью, а вся она будто надулась от напряжения.

– Ты что здесь делаешь?… – вкрадчиво и тихо произнес бородатый, зачем-то оглядываясь по сторонам.

Его рука скользнула в карман с пистолетом.

И тут он увидел на столике белую мышь с розовыми ушами, будто изготовившуюся к прыжку.

– Ага, вот она где… – зловеще проговорил он, делая шаг к столику и одновременно доставая из кармана пистолет.

Но Настя опередила его. В мгновение ока она сдернула Сяо со стола и сделала шаг к бородатому, оказавшись с ним совсем рядом в тесной каютке. Она протянула вперед руку с кулаком, в котором пряталась Сяо и разжала пальцы прямо перед носом разбойника.

• Предыдущая
• 2/3
• Следующая