Рассказы. Миры Роберта Хайнлайна. Том 24 - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 10

• Предыдущая
• 10/106
• Следующая

У внутренних ворот, чуть не доходя до платформы с весами, он стал частью той толпы, которая состояла из провожающих, помахал кому-то, кто отошел от весов, и оказался за воротами, улыбнулся, покричал: «До свидания!», покорно дал толпе увлечь себя назад от ворот, когда те закрывались, выбрался из толпы и направился в мужской туалет. Когда он оттуда вышел, в его внешности появились заметные перемены. Что еще важнее, изменились его повадки.

Небольшая незаконная сделка в салоне рядом с залом, где выдавали вещи напрокат, обеспечила его нужной рабочей карточкой, еще через пятьдесят пять минут он отправлялся в путь по стране как Джек Гиллспай, грузчик и помощник водителя дизель-грузовика.

Неужели он действительно настолько скверно адресовал цилиндр, что почтовый автомат его забраковал? Он заставил наклейку, которую тогда сделал, возникнуть в его мозгу, и добился, чтобы она стала такой же отчетливой, как пробегающий мимо пейзаж. Нет, буквы его символов были четкими и правильными, машина должна была их принять.

Не могла ли машина отбросить цилиндр по другой причине, скажем, из-за того, что ярлычок приклеился вверх ногами? Да, но надпись, сделанная от руки, заставила бы почтового клерка вернуть цилиндрик назад в желобок. Одна такая задержка не составит больше десяти минут, даже в час пик. Даже при пяти подобных задержках цилиндрик должен был попасть в Чикаго больше чем за час до того, как он позвонил Бонну.

Предположим, наклейка совсем отвалилась, в таком случае цилиндрик пришел бы туда, куда отправились камуфляжные кассеты.

А в таком случае миссис Кейтли получила бы его, раз уж она смогла перехватить или получить два остальных.

Стало быть, тот цилиндрик прибыл в почтовый ящик в Чикаго.

Стало быть, Котелок Болдуин прочел его записку в колоде карт и дал инструкции кому-то в Чикаго, а сделал он это по радио, пока находился в вертолете. После того как событие произошло, «возможно» и «истинно» становятся синонимами, в то время как «вероятно» становится мерилом чьего-то незнания. Называть результат «невероятным» после того, как событие совершилось — значит просто заниматься самообманом.

Стало быть, пленки у Котелка Болдуина — вывод, к которому Бриггз пришел в кабинете Бонна.

За двести миль от Нового Вашингтона он затеял ссору с шофером и его высадили. Из местной телефонной будки того городка, где он очутился, он позвонил в контору Болдуина.

— Скажите ему, что я тот человек, который должен ему деньги.

Вскоре экран загромоздило широкое лицо великана.

— Привет, парнишка! Что за проблемы? Как делишки?

— Меня выставили.

— Так я и думал.

— Хуже — за мной охотятся.

— Естественно.

— Я бы хотел с тобой потолковать.

— Чудненько. Ты где?

Гилеад объяснил.

— За кормой чисто?

— Ну, по крайней мере, еще на несколько часов.

— Отправляйся в местный аэропорт. Стив тебя подберет.

Стив так и сделал, кивнул в знак приветствия, поднял вертолет в воздух, настроил автопилот и вернулся к своему чтению. Когда машина взяла определенный курс, Гилеад отметил его и спросил:

— Куда это мы направляемся?

— На ранчо босса. Он что, вам не говорил?

— Нет.

Гилеад понимал — возможно, его поездка будет только в одну сторону. Правда, Болдуин устроил ему побег от верной смерти — совершенно ясно, что миссис Кейтли не собиралась оставлять его в живых дольше, чем это соответствовало ее целям, иначе она бы не допустила, чтобы девушку убили в его присутствии. Пока он не прибыл в кабинет Бонна, он допускал, что Болдуин спас его потому, что он, Гилеад, знает нечто такое, что Болдуин настоятельно желает узнать, — но теперь-то было похоже, что Котелок его спас из чистого альтруизма.

Гилеад допускал существование в этом мире альтруизма, но был склонен относиться к нему как к «наименее вероятной гипотезе». У Болдуина могли найтись другие причины желать Гилеаду долгой жизни — до того момента, как он сделает рапорт в Новом Вашингтоне, он вполне может с удовольствием убрать его с дороги сейчас, когда гибель Гилеада не вызовет никаких комментариев.

Возможно, что даже Болдуин союзник миссис Кейтли в этих темных делишках. В таком допущении содержалось простейшее объяснение всему, хотя некоторые факторы все-таки оставались непонятными. Как бы то ни было, ясно, что Болдуин — важная фигура и фильмы у него. Необходимо рискнуть.

Гилеад не стал попусту беспокоиться. Известные ему факторы четко отпечатались в его мозгу, словно сделанная мелом надпись на черной классной доске, и они останутся там, пока переменные величины не станут достаточно постоянными, чтобы можно было найти решение при помощи логики. Полет был весьма приятным.

Стив опустил его на лужайку возле большого несуразного загородного дома, представил его по-матерински уютной особе миссис Гарвер и улетел.

— Чувствуйте себя как дома, Джо, — сказала она. — Ваша комнатапоследняя в восточном крыле, напротив есть душ. Через десять минут ужин.

Гилеад поблагодарил ее и отправился в указанном направлении. В гостиную он вошел минуты за две-три до начала ужина. Там уже собрались представители обоих полов, всего около десятка или немного больше. Место это казалось щегольским ранчо, хотя он заметил невдалеке откормленных мясных коров, когда они со Стивом приземлились.

Остальные гости, кажется, принимали его появление как нечто само собой разумеющееся. Никто его не спросил, зачем он сюда прибыл. Одна из женщин представилась как Талиа Вагнер и познакомила его с остальными. Когда это происходило, вошла миссис Гарвер, звоня в колокольчик, и все проследовали в длинную столовую с низким потолком. Гилеад не мог припомнить, чтобы он когда-нибудь более изысканно угощался, да еще в столь забавной компании.

Проспав одиннадцать часов — это был его первый настоящий отдых за несколько дней — Гилеад внезапно и полностью пробудился от каких-то звуков, которые его подсознание не смогло распознать, но отказывалось не принять во внимание. Он открыл глаза, обвел взглядом комнату, тотчас вскочил с постели, крадучись подошел к двери и притаился за ней.

Кто-то торопливо шел мимо его комнаты. Слышны были два голоса, один мужской, другой женский. Он сразу узнал Талию Вагнер, а мужчина был ему незнаком.

Мужчина: «tsumaeg?»

Женщина: «no!»

Мужчина: «zulntsi»

Женщина: «ipbit' Нью-Джерси».

Здесь переданы не в точности те самые звуки, которые услышал Гилеад, во-первых, из-за ограниченных возможностей фонетических символов, во-вторых, из-за того, что его слух, не привычный к подобным звукам, не все точно уловил. Слух — функция мозга, а не ушей; мозг же Гилеада при всей его изощренности, был приспособлен для того, чтобы относить услышанные звуки к привычным для него группам. А эти звуки были ни на что не похожи.

Узнав голос Талии Вагнер, он почувствовал облегчение. Талиа была частью неизвестной ситуации, которую он принял, явившись сюда; незнакомца, известного ей, он тоже должен принять. Все непонятные новые факты, включая этот странный язык, он отнес к «находящемуся на рассмотрении» и временно выкинул их из головы.

Одежда, в которой он прибыл сюда, исчезла, но все его деньги — вернее, деньги Болдуина, — лежали на том месте, где он разделся, там же он нашел карточку на имя Джека Гиллспая и немногие принадлежавшие ему лично предметы. Кто-то приготовил для него прогулочные шорты и пару тапочек на резиновой подошве, как раз его размера.

С удивлением и почти с испугом Гилеад отметил, что кто-то сумел услужить ему, не разбудив.

Он надел шорты и тапочки и вышел из комнаты. За это время Талиа и ее спутник исчезли. Поблизости никого не оказалось, столовую Гилеад нашел пустой, но стол был накрыт на три прибора, один прибор стоял на том месте, где он сидел за ужином, а горячие блюда и закуски ждали на буфете. Он выбрал запеченную ветчину, горячие булочки, яичницу из четырех яиц, налил кофе. Двадцать минут спустя, как следует наевшись, все еще в одиночестве, Гилеад вышел на веранду.

• Предыдущая
• 10/106
• Следующая