Братство камня - Гранже Жан-Кристоф - Страница 65

• Предыдущая
• 65/67
• Следующая

Диана схватила Джованни за руку и увлекла за собой. Они бежали по поляне прочь от здания лаборатории. Внезапно земля ушла у них из-под ног, и они покатились по крутому склону, обдираясь о камни, пока не приземлились на рыхлую землю. Диана начала ощупывать траву – она потеряла очки. Джованни был занят тем же, и эта простая деталь потрясла ее: два жалких человечка – подслеповатые, грязные, уязвимые – против животных, наделенных сверхъестественной силой. Она наконец нашла очки, нацепила их на нос и поняла, что волк исчез. Охотник на время отпустил свою добычу. Джованни в ужасе пробормотал:

– Что происходит? Боже, что это такое?

Диана прикидывала расстояние до места, где ее мать шагнула за последний предел. Метров четыреста, прямо на запад. Рискованно, но другого решения нет. «Подожди меня тут», – приказала она и начала подниматься, цепляясь за корни. «И речи быть не может», – бросил Джованни и пополз следом.

Оказавшись наверху, они нырнули в заросли. Диана не слишком хорошо ориентировалась, но воспоминание о медведе подстегивало память. Они доползли до места, где свершилось превращение. Диана нашла в траве одежду матери и без труда обнаружила «глок». 45-й калибр. Она вытащила обойму: в ней оказалось пятнадцать пуль, одна была в стволе. Искать оружие остальных участников схватки было слишком опасно. Они вернулись назад и снова укрылись за земляным склоном.

Диана пыталась проанализировать ситуацию. Их было трое. Три хищника, ведомые охотничьим инстинктом. Трое могучих убийц. Наделенные суперинтуицией, восприимчивые, всеведущие, идеально приспособленные к природной среде. Да что там приспособленные – они и есть Природа. Подчиняются ее законам, чувствуют ее ритмы, живут в унисон с ней. Природа и есть их сущность.

Она повернулась к итальянцу:

– Вот что, Джованни: мы сможем спастись, только если перестанем воспринимать окружающую среду как люди, понимаешь?

– Нет.

– Единого леса не существует, – продолжила она, – лесов ровно столько же, сколько видов животных. Каждое животное воспринимает пространство, анализирует его, кроит под себя, под свои нужды, под собственное восприятие. Каждое животное выстраивает вокруг себя собственный мир и не видит ничего за его пределами. Этологи называют это Umwelt[5]. Чтобы спасти свою шкуру, мы должны помнить про Umwelt медведя, волка и орла. Их Umwelt – истинное поле боя, а вовсе не тот пейзаж, который мы воспринимаем с помощью наших пяти чувств. Ясно?

– Но… но… мы ничего не знаем о…

Диана не удержалась от горделивой улыбки. Как давно она изучает эти механизмы? Как глубоко проникла в тайны систем восприятия и стратегий столкновения? Она подставила лицо ледяному ветру и принялась обрисовывать Джованни профиль каждого противника.

ОРЕЛ: всевидящая птица. Телескопический глаз позволяет максимально увеличивать предметы. Пролетая над лесом на высоте сто метров, он способен сфокусироваться на крошечном грызуне и приблизить его изображение таким образом, чтобы оно заняло всю площадь сетчатки. В этот момент происходит еще одно чудо: острота зрения позволяет орлу вести цель, находящуюся прямо по курсу, и готовиться схватить добычу когтями.

Фантастический – до трех метров – размах крыльев дает орлу возможность пикировать на добычу на скорости восемьдесят километров в час, а подлетев совсем близко, в доли секунды практически бесшумно сбрасывать ее до нуля. Клюв и когти птицы в мгновение ока вонзаются в хребет жертвы, так что та даже не успевает понять, что умирает.

Единственное слабое место крылатого хищника – его зависимость от света: глаз орла имеет очень большую глубину, что затемняет поле его зрения и позволяет видеть только при полной освещенности. Значит, птица нападет днем. Как только начнет смеркаться, бой для него закончится. Это жалкое утешение, потому что до темноты ничто и никто не укроется от его острого взгляда.

ВОЛК: в отличие от орла ночь – его епархия, его привилегированная территория, его пространство силы. У волка монохромное зрение, но его сетчатка наделена особой тканью, которая позволяет ему идеально видеть даже в полной темноте. Волк невероятно восприимчив к движению, он способен почувствовать, как за километр от него кто-то поднял руку, он ощущает степень возбуждения или страха другого живого существа. Уловив тревогу или слабость, волк нападает. Природа наделила его столь острым обонянием, что он улавливает запах пота на молекулярном уровне, а как известно, пот – неизменный спутник страха.

«Да, волк нападет только с наступлением темноты», – думала Диана, мысленно выговаривая себе отсрочку. В действительности она ни в чем не была уверена. Зверь уже почувствовал их уязвимость и пытался преследовать, значит, он – альфа, вожак стаи, и не преминет снова напасть, если уловит страх, усталость или запах крови. Диана смотрела на дрожавшего всем телом Джованни и осознавала, что canis lupus campestris будет гнаться за ними по лесу, ведомый запахом его ужаса.

МЕДВЕДЬ: ничего или почти ничего не видит и не отличается выдающимся слухом. Но обоняние у него уникальное. Поверхность слизистой, которой медведь улавливает запахи, в сотни раз больше, чем у человека. Гризли способен найти обратную дорогу, уйдя от мест своего обитания на триста километров, полагаясь только на нюх. Даже оказавшись в реке, медведь реагирует на принесенный ветром шлейф запаха.

Но главная опасность при встрече с медведем исходит от его силы. Гризли – самый могучий представитель земной фауны. Он способен ударом лапы сломать позвоночник лосю, может перекусить ногу оленю-карибу. Медведь – самый опасный враг человека. Одиночка, не поддающийся ни укрощению, ни дрессуре, по морде нельзя догадаться о его намерениях. Гризли – могучий, жестокий, безжалостный зверь, на своей территории он царь и бог и не боится никаких соперников, кроме сородичей. Самкам хорошо известен жестокий нрав самцов: они каждую весну сражаются с ними, чтобы защитить детенышей.

Джованни молча слушал лекцию Дианы. Он был бледен, до смерти напуган и удивлен.

– Откуда ты все это знаешь? – спросил он.

У Дианы пересохло в горле, во рту был привкус земли, но она ответила:

– Я этолог. Двенадцать лет занимаюсь хищниками.

Итальянец не спускал с Дианы глаз. Она наклонилась к нему;

– Слушай внимательно, Джованни. В мире едва ли наберется десять человек, способных выпутаться из подобного дерьма. Радуйся – я вхожу в их число.

– Но… разве цевены… нам не помогут?

– Никто не станет нам помогать. И особенно – цевены. Это священная битва, понимаешь? На поляне всего два «паразита» – мы с тобой, и животные сделают все, чтобы нас отсюда убрать, устранить физически. Охотясь на нас, они будут союзниками, а когда пространство очистится, начнут сражаться.

Она запахнула куртку и поднялась:

– Я должна найти реку. Хочу кое-что проверить.

Они спустились по склону, добрались до кустов, нырнули под деревья и через несколько минут оказались на берегу бурной речки, вскипавшей белой пеной. Диана опустилась на колени. В прозрачной воде блестели чешуей серебристо-розовые лососи.

– Что ты ищешь? – спросил итальянец.

– Нужно выяснить, в каком направлении мигрирует рыба.

– Зачем?

– Медведь подчинится инстинкту и пойдет туда, где нерестятся лососи.

– Ты уверена?

– Нет. Никто не способен точно предсказать реакцию животного.

«Особенно такого – невероятного – животного». Сколько в их инстинктах от животного и сколько от человека? Как звучит внутри зверя голос шамана? Она прошептала, оборачиваясь:

– Джованни, ты…

У нее едва не остановилось сердце. Лицо ее спутника было мертвенно-бледным, он истекал кровью, согнувшись пополам под крыльями огромного орла. Птица вцепилась когтями ему в плечи и жадно долбила клювом затылок. Диана выхватила пистолет. Человек и орел развернулись, от удара крылом пистолет отлетел далеко в сторону. Диана подобрала оружие, но когда она снова прицелилась, Джованни балансировал у кромки воды, судорожно размахивая руками.

• Предыдущая
• 65/67
• Следующая