Ирод Великий. Двуликий правитель Иудеи - Грант Майкл - Страница 29
- Предыдущая
- 29/48
- Следующая
Как обычно, от нападок изнутри можно было отмахнуться, если Ироду удавалось привлечь внимание к своим успехам в отношениях с римлянами. И такая блестящая возможность возникла в 20 году до н.э. когда Август лично появился в Сирии. Ирод отправился в Антиохию встретиться с ним второй раз, сопровождал его друг и министр Николай Дамасский (тот записал, что видел приехавших встретиться с императором послов из Индии).
В это время Август, как и многие римские вожди, посещавшие эту часть света, был главным образом озабочен отношениями с восточной державой Парфией. Как всегда, яблоком раздора была Армения: римская гордость прежде всего требовала отмщения за трагедию Красса 33 годами раньше и возвращения захваченных в то время римских знамен. Умнее, чем большинство римских правителей до и после него, Август решил, что армянский вопрос лучше уладить дипломатическими, чем военными средствами; а в мае 20 года до н.э. парфяне к тому же вернули знамена пасынку императора Тиберию. На них произвело впечатление прибытие внушительной римской армии под командованием Тиберия. Если бы дело дошло до драки, наличие на сирийском фланге сильной и надежно защищенной Иудеи имело бы существенно важное значение и Ироду пришлось бы сыграть свою роль. Но до драки дело не дошло. Тем не менее Ирод смог с выгодой использовать присутствие Августа; за время пребывания в Антиохии император принял несколько важных решений, касавшихся Иудеи.
Первое решение явилось результатом зигзага удачи в пользу Ирода. От прободения кишечника умер ливанский князь Зенодор, которого за три года до того обязали уступить иудеям три большие области к востоку от Галилейского озера. В результате Ироду передали еще две области к северу от озера, что означало весьма значительное расширение его царства. Одной из них была Улафа, расположенная на северной оконечности нынешней израильской территории; ее название сегодня сохранилось в названии пересохшего озера Хула. Другой новоприобретенной областью была Паниада у подножия горы Хермон, включая город под тем же названием, ныне Банияс, в части территории Сирии, оккупированной Израилем в 1967 году. Август постоянно стремился разбавить царство Ирода неиудейскими землями и был весьма доволен тем, что у границ сирийской провинции такой надежный монарх-клиент вместо не заслуживающей доверия династии Зенодоров.
Что до Ирода, тот был доволен приобретением расположенной на склоне горы Хермон важной неиудейской святыни, по имени которой была названа Паниада — Панин, или святилища Пана. Здесь, над пещерой, где находился один из главных истоков Иордана, стоял алтарь Пана. Он изображен на монетах Кесарей Филиппи (так переименует Паниаду сын Ирода), а развалины можно видеть и сегодня. Перед гротом Ирод воздвиг храм, посвященный Риму и Августу, — двойник храма, который он построил в Себастии, — из белого мрамора, однако разбросанные кругом обломки колонн давали основания полагать, что портик воздвигли из египетского гранита. Если это так, то в выборе материала сквозила насмешка — вероятно, задуманная как злой выпад против посмертной славы Клеопатры. Ибо Паниада — место битвы в 200 году до н.э. после которой египтяне навсегда утратили господство над Палестиной. Они проиграли ее Селевкидам, но теперь и Селевкидов давно не было; освободившие от них Иудею Хасмонеи никогда не доходили до Паниады. И вот теперь Ирод ее присоединил, и приобретение этих северных территорий означало, что под ним был весь традиционный исторический Израиль, от Дана до Вирсавии, — Дан находился всего в нескольких милях от Паниады, а Вирсавией являлась его родная Идумея. Ни один иудей со времен Соломона не правил таким огромным царством.
Хасмонеем, чьи владения приближались по размеру к Иродовым, считался Александр Яннай. И самым долговременным из его приобретений было завоевание и обращение в иудаизм расположенной за Иорданом Переи. Ее узкая длинная территория протянулась начиная от 20 миль к югу от Галилейского озера до срединных берегов Мертвого моря — от открытых ветрам благоухающих лесов, садов, виноградников и житниц Гилеада до растрескавшихся каменистых степей Моава. К северу от границ Переи располагались греческие города-государства (Декаполис). Но большая часть ее границ нуждалась в охране от арабов Силлея: этой цели главным образом служили грозные перейские крепости Ирода Махер и Восточный Геродиум.
А теперь, в 20 году до н.э. когда Ирод был в Сирии у Августа, он сказал императору, что хочет облегчить себе жизнь, посадив своего брата Ферору тетрархом (князем) в Перее. Кое-кто из современных исследователей счел, что к этому его принудил Август, имевший в виду, что Ферора будет в значительной степени независим от Ирода. Но конечно же эта идея принадлежала самому Ироду и имела целью укрепить свою власть, а не делить ее. Верно, что Ферора был почти неуправляем, но Ирод считал, что сможет с ним поладить. В Фероре странным образом уживались слабоволие и упрямство. По своей слабости он часто становился орудием более честолюбивых членов семьи, особенно женской половины, которые не раз толкали его на поступки, вызывавшие пагубные затруднения в отношениях с братом. В связи с женщинами выражалась и такая черта, как упрямство — он одну за другой отверг двух невест царских кровей, которых навязывал ему Ирод, — свояченицу и дочь самого Ирода. Ферора отказал им обеим, поскольку любил рабыню, на которой впоследствии женился. В тот век суровых династических браков не по любви такая романтическая неуступчивость была явлением необычным.
И это не остановило Ирода — с согласия Августа он назначил Ферору тетрархом Переи со значительным жалованьем в дополнение к доходу с управляемой им территории. В известном смысле это была всего лишь приукрашенная должность провинциального правителя, подобная постам, занимаемым другими персонами в Идумее, Галилее или Самарии, но в данном случае имелось в виду нечто большее. Как всегда, Ирод предохранял собственную идумейскую семью на случай, если что-либо произойдет с ним самим. Но ближайшие последствия этого назначения были незначительными: Ферора предпочитал держать свой двор в Иерусалиме, поближе к царскому дворцу с его интригами.
Визит Августа в Сирию вызвал для Ирода и небольшое затруднение. Между Переей и приобретениями Ирода дальше к северу находились два города из греческого Декаполиса — Гадара и Гиппос, отданные Иудее десятью годами раньше. Хотя они, как и все подобные греческие общины, жили по основанным на самоуправлении конституциям, Гадара, место со значительными культурными претензиями, некоторое время жаловалась на несправедливое вмешательство и деспотизм Ирода. К этим выступлениям против Ирода гадарских старейшин подстрекал северный сосед царя Зенодар, который из-за обиды по поводу отнятых у него в пользу Иудеи территорий пользовался любым случаем, чтобы причинить Ироду неприятности.
Теперь, когда Зенодар скончался — а возможно, еще до того, — гадаряне, воспользовавшись поездкой Августа по Востоку, решили изложить жалобы лично ему. Они решительно настаивали на том, чтобы город передали из царства Ирода в римскую провинцию Сирия, чью власть они находили менее деспотичной. Император слушал их в присутствии Ирода. Они выдвинули против него дикие обвинения в насилиях, грабеже и разрушении храмов. Все это было явным преувеличением, но мы не можем с уверенностью утверждать, что в их обвинениях Ирода в жестоком обращении не было доли правды. В целом дело вряд ли обстояло таким образом, потому что царь, хотя и не слишком одобряя децентрализацию, как правило, обращался с неиудеями тактично и великодушно. Однако гадаряне, возможно исходя из религиозных и национальных соображений, сочли вмешательство иудейских должностных лиц более неприятным, нежели аналогичные действия, которые они ожидали от римлян. Назначенные Иродом правители, несомненно, в известной мере вмешивались в дела греческих городов и имели на то право; правитель Идумеи, например, называл свою провинцию Идумея и Газа, хотя Газа тоже еще один подобный Гадаре внешне автономный город-государство.
- Предыдущая
- 29/48
- Следующая
