Говори мне о любви - Иден Дороти - Страница 51
- Предыдущая
- 51/82
- Следующая
Капитан Филдинг вернулся в Англию несколько дней назад. Действительно несколько дней?
Флоренс было двадцать три года, а Десмонд отсутствовал чуть больше пяти лет. Теперь ему двадцать пять и он хотел жениться. Восхищается ли он все еще ею? У нее были скромные надежды, что он восхитится ею так же, как и в первый раз. Выросла ли любовь со временем? Она с трудом могла дождаться, чтобы выразить свою любовь к нему. После писем, которые она получала, Флоренс знала о нем все, его прямоту, его чувство долга, его храбрость (он так откровенно восхищался моментами опасности), его идеалы, в которых было отведено место и энергии женщин. Чего же больше? Он не подозревал, что она занята работой в магазине. Она об этом не упоминала (ха-ха), пока он был в Индии. Но такое дело нельзя было серьезно удержать в секрете. Конечно, она предназначена для замужества с таким счастливым другом. Конечно, он надеется быть счастливым другом. Разве нет? Флоренс, со своей скромностью и неуверенностью в себе, старалась побороть тревогу. В этом отношении она никогда не была спокойна, никогда не позволяла себе размышлять о будущем. Она плыла, как ожившая палка от метлы, по течению – так сказал папа. Но напряженность не оставляла ее. Ее глаза сияли, и впервые в жизни у нее появился привлекательный румянец на щеках.
После полудня, безо всякого предупреждения, капитан Филдинг отправился в Овертон Хауз. Его приняла взволнованная Хильда, которая потом рассказывала в людской, что он стал рослым и красивым. Когда он услышал, что мисс Флоренс в магазине и дома только мисс Дези, упражняющаяся на рояле, то сказал, что будет рад провести часок с мисс Дези, пока мисс Флоренс придет домой. Так что Хильда могла только сообщить ему, что мисс Дези в музыкальной комнате.
Мисс Дези пела одну из музыкальных песенок. У нее было чистое французское произношение. Но когда молодой джентльмен заговорил, она остановилась посреди пения, спрыгнула со стула со свойственной ей импульсивностью и бросилась в его объятия.
Немного позже она позвонила, чтобы принесли чай.
– Принесите чай сюда, Хильда, – сказала она. Дези сидела на плетеном стуле возле французского окна, а капитан Филдинг сидел напротив нее. Солнце светило сквозь покрытое вьющимися растениями окно, создавая странное зеленое освещение, так что эти двое, рослый солдат в парадной форме и мисс Дези в облегающей юбке с красноватой дорогой лентой в волосах, которая спадала на плечи, выглядели как на картине. «Ну прямо пастух и пастушка, как на наших фарфоровых тарелках», – сказала на кухне Хильда.
Чай, плум-кекс, горячие лепешки и клубничный джем.
– Капитан только что из Индии, и мы должны угостить его английским чаем, – сказала мисс Дези.
У нее каждый раз замирало сердце, когда ей хотелось сказать: «вы единственный человек, которого я хотела видеть». Но сомневалась, что говорить капитану Филдингу об этом сейчас, может, и не стоит. Его приезд был большим подарком. Она думала, как себя вести в дальнейшем, в пределах двух-трех лет, но это другое дело. Дези собиралась закрутить с ним отчаянный флирт, но раздумывала, потому что кое-кто знал, как она умеет осуществлять свое дружелюбие, просто исходящее от горячего сердца. В это время зазвонил звонок, и мисс Флоренс пришла домой. Это уже лучше, подумала Хильда.
Когда Флоренс пришла домой на час позже и услышала невероятную новость, она ринулась в музыкальную комнату, ворвавшись туда с несвойственным ей порывом.
Но в это время там кончили пить чай, и капитан Филдинг удобно откинулся на спинку стула, рассказывая о каком-то случае Дези, которая в этой располагающей атмосфере слушала его с восторженным вниманием. Однако, увидев Флоренс, она спрыгнула и радостно воскликнула:
– Фло, дорогая, мы ждали тебя! Капитан Филдинг думал, что ты уже никогда не придешь.
Флоренс обхватила Дези за плечи и крепко пожала руку капитана Филдинга. Но внезапно испуг парализовал ее и ей показалось невозможным посмотреть ему в глаза. Она только заметила, что он стал выше ростом, чем перед отъездом, и его великолепные усы показались ей белыми на фоне загорелой докрасна коже. Его курносый нос был высоко задран, а глаза остались нежно-голубыми.
– Вы в черном? – спросил он у нее, глядя с удивлением. – Вы носите по кому-нибудь траур?
Она нашла в себе силы рассмеяться.
– О нет! Это моя рабочая одежда. Я была в магазине.
– В магазине?
– Я рассказывала вам в письме. Я не выдержала безделья.
– О, конечно. Вы продаете пуговицы, булавки и нитки целый день. И как? Вас это увлекает?
Возможно, он был хорошим солдатом, раз так бесстрастен. Или это Дези испортила его своим остроумием?
– Вы не известили нас, что уже приехали.
– Да. Наш корабль причалил на день раньше. Я думал устроить вам сюрприз, мисс Овертон.
– Флоренс, – поправила она его.
Во всех письмах он писал «Моя дорогая Флоренс…», а теперь обращается к ней, словно они посторонние. Может, он такой же застенчивый, как и она? Флоренс всегда забывала, что другие люди тоже могут быть застенчивыми.
– Конечно, Флоренс. Но я, вероятно, был шокирован, раз так вас назвал, оттого что увидел в черном. Любой человек сказал бы вам, что это выглядит как траур.
– Я немедленно иду переодеваться. Вы останетесь у нас обедать? Вы можете?
– Я не имел это в виду. Я заскочил только на…
– О, пожалуйста, вы должны. Мама и папа никогда не простят вам, если вы…
– А вы?
Флоренс не ответила на вопрос, она не сразу поняла, что он относился не к ней, а к Дези.
Дези ухитрилась взять верх над Флоренс, бросив на нее короткий и быстрый взгляд, не моргнув глазом, даже и признака не было, чтобы она хоть подморгнула Флоренс. Флоренс знала, что будет достаточно прикрикнуть на нее. Глупая девчонка, которая осмеливается бросать страстный взгляд на всех вместе и на каждого в отдельности, а потом удивляется, что особенного она сделала!
– Капитан Филдинг рассказывал мне очаровательные истории об Индии, Фло. Он собирался рассказать их и тебе.
– Должен сказать вам, что мисс Дези – моя главная публика, – в голосе Филдинга прозвучало воодушевление. – Если я остаюсь на обед, мисс Дези, вы обещаете мне спеть еще раз?
– Вы так добры, – пробормотала Дези с торжествующим видом. – Флоренс, могу я сказать папе и маме, что у нас гость к обеду?
Она выскочила из комнаты, прежде чем Флоренс успела ей ответить, и Десмонд сказал восхищенно:
– Смотрю, и невозможно поверить, как она выросла.
– Она еще не кончила школу, – ответила Флоренс с бесследно исчезнувшей холодностью.
– Вы могли ввести меня в заблуждение.
– Ей еще нет шестнадцати.
– Она, видимо, будет красивой. Да она уже красива.
– Да, у нее внешность лучше всех в нашей семье. Капитан Филдинг дернул себя за ус, выражая свою неловкость.
– Простите меня, что я не очень галантен. Я слишком долго был без общества. Вы очаровательно выглядите, если бы не это платье, вызывающее депрессию. Идите и снимите его. Я очень доволен, что побыл здесь, и очарован садом, английским воздухом. Господи, как хорошо быть дома!
– Вы дома? – стремительно спросила Флоренс. Он сказал, что она очаровательно выглядит…
– Конечно. Но я не исключаю того, что меня снова пошлют за границу. Дома, пока нет войны. А так у меня есть шанс обосноваться здесь.
Несмотря на свое нетерпение спуститься вниз, Флоренс провела целый час, переодеваясь к обеду. Она заняла у мамы Хокенс, чтобы та причесала ее и застегнула около двадцати пуговиц на спине ее нового, устричного цвета платья, сшитого специально к приезду Филдинга. Конечно, в черном она выглядела, словно у нее депрессия. Она никогда больше не покажется в черном в его присутствии.
– Вам больше идет простой стиль прически, мисс Флоренс, – сказала Хокенс.
– Но я не хочу простой стиль. Мне надо изысканный. Я думаю, капитан Филдинг устал от простого стиля. У леди в Дели нет Хокенс, которая причесывала бы их.
Хокенс поджала губы.
- Предыдущая
- 51/82
- Следующая
