Город без памяти (с иллюстрациями) - Булычев Кир - Страница 16

• Предыдущая
• 16/51
• Следующая

— А это?

— Это бе-пе, — сказал Левый Крот, глядя на юношу.

— Я бы сказал, что помник.

— Надо будет проверить.

Тут с ними поравнялись олени, груженные добычей.

— Мама будет рада, — сказал Левый Крот.

Больше Алиса ничего не услышала, потому что воины повели их внутрь, во двор замка, где возвышалась башня…

— Что она мне напоминает? — спросила Алиса вслух.

— Обсерваторию, — ответила Ирия.

Отец близнецов, Старый Крот, гроза лесов, бандит и убийца, каких мало, в молодости был простым разбойником, таился со своей бандой в пещере на берегу реки. Однажды, преследуя оленя, наткнулся в лесу на бывшую обсерваторию. Он не знал, что это обсерватория, — на Крине уже двести пятьдесят лет не было ни одного астронома, но башня ему понравилась, потому что была просторной, с холма было видно далеко вокруг, и в ней была лишь одна дверь, которую легко было защищать. Года через два, после некоторых удачных набегов на деревни горбуна Таракана, что тянулись по тому берегу реки, и захвата купеческого каравана, Старый Крот смог обнести башню стеной, чтобы было где расположиться его воинам, устроить конюшни для верховых оленей и хранить добычу. А если у разбойника есть неприступный замок, как у настоящих баронов и знатных поклонов, то он уже не разбойник, а поклон.

Как-то Старый Крот был в Городе у моря. Он ездил на рынок рабов продавать пигмеев, пойманных в чаще. Там на улице он увидел носилки, в которых несли красивую девушку, дочь вкушеца храма святой Сороконожки. Потому девушку и звали красивым именем — Сороконожка. Крот поклялся себе, что эта девушка будет его женой. Поклялся, но никому, кроме ближайших соратников, не сказал об этом. Он умел ждать. И надеялся на Вери-Мери. Вери-Мери был тогда юным пигмеем, который попал в замок-обсерваторию мальчишкой, тихой проворной обезьянкой. Его бы продали, как и других лесных рабов, но хитрый мальчишка смог выбраться из подземелья, где его держали, хотя никто раньше этого сделать не смог, пробраться к самому Кроту, который, на счастье пигмея, был в тот вечер в отличном настроении, и сообщить, что знает, где хранится тайник племени Сухих сучьев. И не соврал.

Не было на всей Крине лучшего шпиона, чем пигмей Вери-Мери. Ну кто подумает опасаться грязного карлика, одного из тысяч городских рабов, что подметают улицы, трудятся в рудниках, вывозят нечистоты?

Вери-Мери познакомился с рабами в доме вкушеца храма Сороконожки и пронюхал, что Сороконожка собирается на Речной остров, к своей тетке, колдунье и прорицательнице Куке-Мокрице. Она отплыла на небольшом корабле с малой охраной, потому что стояли недели сбора урожая, и, как известно, пока урожай не свезут в закрома, в долине реки и на большом море устанавливается мир.

Но какое дело было бандиту Кроту до обычаев! Лес велик, он хранит свои тайны. Там пропадают люди, там живут страшные звери, там летают разумные говорящие птицы, там, в глубине чащи, лежит Убежище помников, которые крадут детей. Там есть страшные колодцы, из которых поднимается дух, одним дуновением своим превращающий человека в бе-пе, что значит «беспамятный, потерявший память».

Крот собрал свой отряд и на маленьких лодках, когда корабль Сороконожки пристал к берегу на ночлег, напал на ее охрану. Так Сороконожка стала его женой.

К несчастью для Крота, один из стражников Сороконожки остался жив. Утром он пришел в себя, выбрался из-под груды тел, брошенных на берегу, отыскал лодку и смог вернуться в Город.

Гнев вкушецов был ужасен. Ужасен был и гнев его Повелительства Радикулита. И хоть Вери-Мери успел предупредить Крота, что на него идет целая армия из города, Кроту пришлось плохо. Три дня продолжался штурм обсерватории. У Крота кончились стрелы и камни. Те из его людей, что еще оставались в живых, были ранены и так измучены, что не держались на ногах.

Правда, осаждавшие об этом не подозревали.

И когда во время последнего штурма погиб сам великий вкушец, его армия отступила. В том бою стрела попала Кроту в глаз, и он окривел. Но с невестой не расстался.

А что невеста? Она поплакала, погоревала, она еще ждала, что ее выручат. Но некому было ее выручать.

Через год она родила двойню — двух мальчиков, похожих как две капли воды. Они были такими одинаковыми, что даже Сороконожка путала их. Мальчики были ловкие, злые, жестокие, и отец специально приносил им из леса животных и птиц, чтобы они их мучили. Когда мальчики подросли, надо было дать им имена. И Сороконожка послала гонца с большими дарами к мудрецам в Город. Потому что только мудрецы знают значение имен. Но мудрецы испугались мести властителя и вкушецов и отказались дать братьям имена. Пришлось назвать их как отца. И близнецы стали Левым Кротом и Правым Кротом. А знаменитая колдунья Кука-Мокрица с Речного острова, которой отвезли хорошие дары, предсказала, что близнецы никогда не поссорятся и не разлучатся, если будут носить только по одному сапогу: Левый Крот — правый сапог, Правый — левый. Что и было сделано. Первое время мальчики часто простужались, потому что им приходилось ходить босыми на одну ногу даже зимой. Но потом привыкли.

А что касается шлемов, то у них своя история. Когда-то, совсем давно, когда давали имя Старому Кроту, мудрец вместе с именем продал его дедушке картинку, на которой был изображен крот. Однажды в лесу Крот увидел такого зверя. Но он не знал, что зверь зовется волком, потому что только мудрецы знают, как что называть. А они думали, что это животное называют кротом. Вот и стал Крот, и все воины Крота, и дети Крота носить на голове вместо шлемов волчьи головы, называя их кротовыми головами.

Так уж повелось, что все воины в замке, да и сам Старый Крот ездили на верховых оленях. А однажды случилось невероятное событие. Сороконожка гуляла как-то вечером с близнецами на зеленом склоне возле замка и услышала стон. Совсем человеческий.

И тут она увидела, как из леса вышел единорог.

Разумеется, госпожа Сороконожка слышала о единорогах и знала, что они живут далеко, за непроходимыми лесами, и людям показываются очень редко. А в неволе умирают. Даже у его Повелительства Радикулита Грозного не было ни одного единорога. Так что настоящего единорога Сороконожка не видела.

И вдруг — такая встреча.

Но встреча оказалась грустной. Когда госпожа Сороконожка и мальчики стояли в оцепенении, глядя на это чудо, женщина увидела, что по шее животного струится кровь.

Госпожа Сороконожка не знала, как помочь животному. Тут из леса выбежали два маленьких единорога на тонких ножках — видно, родились совсем недавно, даже ходить толком не научились.

Единорог, вернее, единорожиха, что оказалась матерью жеребят, сделала несколько неверных шагов и упала. Жеребята остановились рядом.

Тогда женщина подбежала к матери жеребят, вытащила платок, постаралась остановить кровь, но не смогла. И тогда губы умирающей единорожихи дрогнули. Губы шевелились беззвучно, Сороконожке казалось, что животное умоляет женщину не покинуть в беде ее детей, потому что она тоже мать и у нее тоже есть близнецы.

— Я обещаю тебе, — поклялась Сороконожка.

Со стены замка стражники увидели, что происходит внизу, и послали за хозяином. Вскоре прискакал Старый Крот. Он был удивлен не меньше жены и тут же приказал отнести тело погибшей единорожихи в замок, снять шкуру и сделать из нее чучело. Сороконожка не стала спорить, хотя ей было это неприятно. А жеребят старый бандит хотел тут же связать и отвезти в Город, надеясь, что ему за них много заплатят.

Сороконожка боялась перечить дикому мужу. Она знала, что спорить с ним — пустое дело. Поэтому она и не спорила, а тихонько делала так, как хотела. Когда ее муж приносил из леса животных и птиц и заставлял мальчиков мучить и убивать их, она, как только он уйдет, отнимала у мальчиков несчастные жертвы, выхаживала их и отпускала на волю. И объясняла близнецам, что животных надо любить. Потому мальчики росли двуличными. Когда нужно, они слушались отца, когда нужно — мать. Отца они боялись, потому что в гневе он мог жестоко избить, а мать по-своему любили — ведь она их кормила, ухаживала за ними, сидела рядом с их одинаковыми кроватками, когда они болели.

• Предыдущая
• 16/51
• Следующая