Война с лилипутами (с иллюстрациями) - Булычев Кир - Страница 12

• Предыдущая
• 12/64
• Следующая

Время шло. Уже прошло почти десять минут, как пропал Аркаша. А каждая секунда могла решить его судьбу. Алиса не стала думать — забыла ли она чего-нибудь или нет…

Только выбегая с веранды, поняла: забыла! Обязательно надо оставить записку Пашке. Ведь он ничего не знает.

Алиса включила видик и сказала, глядя на экран:

— Пашка, Аркаша исчез! Я ухожу туда, чтобы его искать. Оставайся на связи — твоя помощь может оказаться решающей. Родителям — ни слова!

Алиса выбежала к красно-белой полосатой кабине, что мирно стояла перед верандой, как пограничная будка.

Она открыла люк и хотела было забраться внутрь. Но сообразила, что из этого ничего не выйдет. Ведь если в самом деле она станет маленькой, как Аркаша, то ее буквально погребет под собой ее нынешний костюм — брюки и куртка, носки и тапочки, наручные часы придавят ее, а заколка в коротких волосах пронзит, как сабля.

Алиса положила заколку на траву, разулась, потом оглянулась — никого поблизости, даже любопытного Мордашкина нет. И все равно было неловко раздеваться догола. Алиса даже сделала шаг, чтобы спрятаться за кабину, — но ведь неизвестно, с какой стороны раздеваться безопаснее.

«Алиса, — сказала она себе, — ты с ума сошла — терять время на такие глупые рассуждения! Три-четыре-пять!» Она скинула все с себя и нырнула в темное нутро кабины.

Металл сиденья был холодный, даже садиться неприятно. Очень тесно, коленки упирались в стенку, мешал угол пульта. Главное было — не потерять то, что держала в горсточке, — плащ, шоколадку, меч и булавку.

Алиса нажала на кнопку «Люк». Люк закрылся и чмокнул, присасываясь к оболочке. «Как бы тут не задохнуться», — подумала Алиса, но тут же в темной кабинке запахло свежими огурцами. «Странно, — подумала Алиса, — а скоро они пустят газ?» Но газа не было — только запах огурцов все усиливался, словно кто-то рядом их резал для салата. В кабине было не совсем темно — стены слегка светились, и пульт был зеленым, словно заполненный подсвеченной водой. Стрелка содержания газа в воздухе поднялась почти до предела.

«Значит, я дышу газом, — поняла Алиса, — и это он так пахнет. Что ж, это правильно. Хуже было бы, если бы газ пахнул чесноком или аммиаком. Интересно, сколько времени займет уменьшение?» Алиса совсем не боялась — наоборот, она спешила, она подгоняла время. Она понимала, как много от нее теперь зависит.

Но хронометр на пульте не спеша отсчитывал секунды, ничего интересного не происходило, и в голову начали проникать посторонние мысли: а вдруг сейчас снова заявится симферопольская бабушка? Войдет в комнату, прочтет Алисину записку — представляете, какой поднимется гомон вокруг! Они же все кинутся искать пропавшую девочку, пустят собак по следу…

Пульт почему-то увеличился и начал отодвигаться от Алисы, поднимаясь кверху. Наверное, от плохого освещения у нее начались зрительные галлюцинации. Пульт медленно уплывал вверх, — и вот она уже смотрит на него снизу. Как это могло случиться?..

Ну до чего же ты, Алисочка, глупая! Забыла, зачем забралась в эту кабину? Газ действует! Ты теперь стала меньше ростом, чем была.

Алиса попыталась встать, и ей это отлично удалось — она даже не доставала головой до верха кабины. Она подняла руку, чтобы дотронуться до потолка, но рука не достала, и с каждой секундой потолок уходил все дальше, словно Алиса опускалась вниз, стоя на какой-то платформе.

И тут стало страшно. Сама не ожидала, что испугается, но испугалась — от неуверенности в том, удастся ли вернуться в свой размер и в свой мир, мало ли что случится? Вдруг останешься крохотулей. Два лилипутика на всей планете — она и Аркаша, будут они жить в коробке из-под ботинок, выращивать тлей, бегать от пчел, смертельно бояться кота, а со всех сторон к ним будут приезжать экскурсии, смотреть на них сквозь специальные увеличительные стекла и протягивать сквозь решетку крошки хлеба. А на решетке, конечно же, будет надпись: «Кормить Алису и Аркашу строго запрещается. У них из-за вас хроническое расстройство желудка». Мама будет приходить каждый день, сидеть в сторонке и тихо плакать…

Алисе стало так себя жалко, что она чуть не расплакалась. Но плакать было некогда — Алиса понимала, что, как только уменьшение закончится, надо бежать к Аркаше на выручку.

Но когда оно закончится? Оказалось, что вокруг нет ни одного ориентира, по которому можно было бы догадаться, какого ты размера.

К тому же свет совсем ослаб и неясно было — где верх, где низ, где выход. Что-то мягкое и громоздкое мешало смотреть — Алиса стала отталкивать эту груду материи, наткнулась на здоровенную железяку — хорошо еще, что тупую. Какой-то дурак подсунул сюда это барахло… И тут же голова сообразила: какой дурак мог подложить, если всего несколько минут назад Алиса еле уместилась в эту кабину, сжимая в кулачке свое добро… Так это ее добро! Это ее плащ, меч и копье. А где же шоколад? Еще растает — хороша она будет, вся в шоколаде!

Алиса расправила плащ — он был великоват, но не очень. Можно было одеваться.

Она быстро продела голову в отверстие — какая грубая ткань, просто дерюга!

И меч… Она подняла меч. Тяжелый, страшно неудобный. Как мог Пашка так неаккуратно сделать рукоять — держать невозможно! «Ах какая я глупая! — подумала Алиса. — Я совсем забыла взять плащ, который сшила для Аркаши!»

Ворча про себя, Алиса подобрала с пола пакет с куском шоколада — пакет еле вместился в карман, пришитый спереди плаща. Алиса стала похожа на маму-кенгуру.

Раздался щелчок. Запах свежих огурцов пропал. Высоко-высоко, куда уплыл пульт, что-то звякнуло. И тут же в полу, в бывшем сиденье, открылся люк — раньше его не было видно, и Алиса о нем забыла.

Она подошла к люку — это был глубочайший колодец, к стене которого были приклеены скобы.

— Эй! — крикнула Алиса вниз.

Эхо отозвалось:

— Э-э-эй…

Как неудобно — и булавка, и меч, и пакет с шоколадом, — так никогда не спуститься. «А спускаться надо… давай посчитаем: высота от сиденья до земли примерно сорок сантиметров. Значит, десять раз мой теперешний рост. Если сорвешься, костей не соберешь!»

Алиса легла на живот, опустила ноги вниз, нащупала пальцами скобу и перенесла на нее вес тела. Потом подобрала лежавшие на краю меч и копье — тяжеленные железяки, которые всего пять минут назад были такими маленькими, что приходилось сжимать их в кулаке, чтобы не потерять.

Алиса спускалась медленно — в одной руке меч и булавка, а другой она держалась за выступы. Пакет с шоколадом в кармане страшно мешал, цепляясь за выступы… Она проклинала саму себя — надо же иметь такую садовую голову, кочан капусты, чтобы тащить все тяжести с собой в кабину, вместо того чтобы оставить их на земле у выхода, как делает любой нормальный человек!

Когда Алиса поняла, что больше не сможет сделать ни одного движения, ей пришла в голову интересная мысль: а почему она должна тащить эти жутко тяжелые железяки в руке и погибать от этого, когда тот же самый меч и булавка могут отлично путешествовать вниз своим ходом. Придя к такому выводу, Алиса разжала пальцы, и ее оружие со звоном и гулом, ударяясь о стенки колодца, полетело вниз, и вскоре звон этот закончился громкими ударами — теперь меч и булавка ждали ее внизу.

Остаток спуска превратился в легкую прогулку. Внизу она подобрала оружие, которое уже не казалось таким тяжелым.

Выход из кабины открылся, как только Алиса подошла к нему. В глаза, отвыкшие от яркого света, ударило солнце.

Одним лилипутом на свете стало больше — Алиса вошла в Страну дремучих трав.

• Предыдущая
• 12/64
• Следующая