Песнь сауриалов - Грабб Джефф - Страница 54

• Предыдущая
• 54/75
• Следующая

— От моего гнева не осталось ничего, кроме дыма, — шепотом ответил он.

Зара обняла его, положила голову ему на грудь и глубоко вздохнула.

Акабар погладил густые каштановые волосы Зары. В его голове непрошенно возник образ Кайр. Он не мог не вспомнить ее длинные шелковистые черные волосы.

Зара почувствовала его тревогу.

— Что случилось? — спросила она, внимательно глядя на него.

— Ничего, — покачал головой Акабар. Не было смысла тревожить жену из-за его чувств к мертвой женщине. Он еще крепче обнял Зару, но образ Кайр не исчез.

Оливия почувствовала себя неловко, глядя как Акабар обнимает свою жену, и повернулась к останкам Ксарана. Кто-то однажды говорил ей, что алхимики покупают глаза бихолдера на лекарства, но она сомневалась, что от глаз Ксарана много осталось. Даже до того, как на них упал потолок, она била по ним, они были заморожены и затем подожжены Грифтом, они казались не слишком здоровыми.

Хотя от Ксарана осталось кое-что ценное. В глазнице Ксарана все еще торчал кинжал Путеводца. Оливия начала переворачивать бихолдера, чтобы достать кинжал.

Грифт поймал взгляд Дракона и махнул головой. Паладин отошел от остальных, чтобы присоединиться к своему товарищу сауриалу.

— Ну, Победитель, что твое зрение шен говорит тебе о барде? — тихо спросил Грифт.

— Несущий Тьму не владеет им, — ответил Дракон, но в его голосе не было радости.

— Значит, он не горит в пламени зла, — пожал плечами Грифт. — Но ты не сказал, что открыло тебе зрение шен.

— Он такой же, как и раньше. Высочайший, — сказал Дракон. — Гора гордости, покрытая серым туманом.

— Нейтральный… ни добрый, ни злой, — заметил Грифт. — Человек, который живет сам по себе. У него достаточно силы, чтобы твердо держаться своих убеждений. Почему их у него нет? — проворчал волшебник.

— Возможно, — предположил Дракон, — убеждения не интересуют его так, как он сам.

— Путеводец, хочешь свой кинжал? — крикнула Оливия.

Бард повернул голову в сторону Оливии.

— Конечно, маленькая богиня удачи, — ответил он, подмигивая воровке.

Оливия фыркнула с притворной надменностью, услышав льстивое прозвище и отвернулась, чтобы никто не заметил, что она покраснела. Наклонившись над трупом бихолдера, она вытащила кинжал Путеводца из центрального глаза чудовища.

Когда нога Оливии задела останки ее плаща, Грифт увидел, что репейник, которым Ксаран плюнул в хафлинга, все еще лежит в складках обгоревшей ткани.

Маг заметил, как шарик с волшебными семенами начал раздуваться. Подбежав к Оливии, он поднял ее за руку, оттаскивая ее от семян.

— Эй! — закричала она. — Опусти меня. Ты оторвешь мне руку!

Лежавший на плаще Оливии репейник со щелчком раскрылся, выпустив облако сине-черной пыли.

Свободной рукой Грифт схватил за халат Акабара и оттащил волшебника-торговца и его жену подальше от облака.

— Воспользуйся камнем! — приказал маг. — Вытащи нас отсюда! Быстрей!

Держа здоровой рукой свой волшебный камень, Путеводец взял раненой ладонью правую руку Элии.

— Дракон, сюда, — закричал бард.

Паладин подбежал к Элии и схватил ее правую руку.

Как разумное существо, облако полетело в сторону Оливии, висевшей на руке мага.

Дракон схватил Зару, Зара — Акабара. Грифт дотянулся до Акабара. Путеводец спел ноту, компанию накрыла вспышка желтого света, потом все исчезли.

Облако черной пыли облетело место, где они только что стояли, потом опустилось на пол. Без хозяина оно не могло держаться в воздухе.

Когда свет перемещающего заклинания путеводного камня погас, путешественники снова оказались на склоне холма около разрушенного замка.

— По крайней мере, мы будем здесь в безопасности, — сказал Путеводец.

Повернувшись к Оливии, он добавил, — Тебе следует быть осторожнее, маленькая богиня удачи.

— Мне? — удивленно переспросила хафлинг, вспоминая обо всех опасностях, которые угрожали Путеводцу за последние дни.

Грифт опустил Оливию, и хафлинг повалилась на траву. Она была утомлена перемещением и стонала от боли в раненом плече. Грифт помахал пальцем перед Оливией, от его тела шел запах жимолости.

— Грифт тоже говорит, что тебе следует быть более осторожной, Оливия, — перевела хафлингу Элия. — Ты едва не стала самой маленькой из слуг Моандера.

Оливия смущенно посмотрела на Путеводца.

— А как получилось, что я не поняла, что он сказал? — спросила она, притрагиваясь к волшебной серьге, которую он дал ей.

— Серьга понимает только языки, на которых говорят в Королевствах, — объяснил бард. Он внезапно повернулся к Элии. — А как ты поняла, что сказал Грифт? — спросил он.

— Я вызвала языковое заклинание из путеводного камня… твоего камня, — ответила Элия.

— Это невозможно, — сказал Путеводец. — Я заколдовал камень так, что только члены семьи Драконошпоров… — Нахмурившись, бард остановился на полуслове. — Значит, Оливия права, — сказал он. — С точки зрения богов, ты моя дочь.

— А правда ли, что языковое заклинание действует постоянно? — вмешался Грифт. — Ты все еще понимаешь меня?

Путеводец кивнул.

— Но постоянство требует огромной энергии, — сказал Грифт. — Откуда она берется?

— Из камня, — по-сауриальски ответил Путеводец. — Пока я не поместил в него кусок парастихийного льда, это был простой артефакт. После этого он смог сохранять музыку, знания и волшебство.

— Ты изменил природу артефакта? — спросил Грифт, глядя на барда как на ненормального.

— Почему нет? — спросил Путеводец Грифта. — Это сработало.

Отвернувшись от сауриала, бард посмотрел на остальных.

— Ты собрала славную компанию, чтобы спасти меня, — похвалил он Элию.

Зара раздраженно фыркнула.

— Ты льстишь себе, бард, — сказала жрица. — Мы здесь потому, что хотели убедиться, что ты не выполняешь приказания Моандера.

Путеводец удивленно посмотрел на Зару, наконец заметив ее сходство с Элией.

— Ты одна из копий Элии, которые сделал Фальш, да? — спросил Зару бард.

— Безымянный… то есть Путеводец, — сказала Элия, — это Зара, жрица Тайморы и жена Акабара.

Хотя она смогла произнести фразу спокойно, она не удержалась и зло посмотрела на волшебника-торговца.

Путеводец подарил жрице самую очаровательную улыбку и низко поклонился.

— Приятно познакомиться, моя госпожа, — сказал он.

— Почему приятно? — холодно спросила Зара. — Я не пою.

— Что? Даже молитву звездам? — с притворным удивлением спросил бард. Он озорно прищурился. — Я думал, что все жрецы Богини Удачи поют эту молитву каждую ночь.

Зара выглядела взволнованной. Она не ожидала, что этот самолюбивый человек разбирается в религии, а тем более знает о таких подробностях молитв ее богине.

— Ну, да… это я пою, — согласилась она.

— И я готов поспорить, что поешь ее замечательно, — ответил Путеводец, затем улыбнулся Бреку Орксбэйну. Хотя он, не был знаком с этим человеком, он уже догадался, кто такой Брек, по значку арферов на его платке.

— А ты, арфер? — спросил Путеводец. — Тебя тоже интересует не стал ли я выполнять приказы Моандера? Или ты пришел, чтобы отвести меня обратно в тюрьму?

— Сначала я должен выслушать вашу историю, сэр, — сказал Брек Орксбэйн, — чтобы выяснить совпадает ли она с тем, что говорили мне Акабар и Грифт.

Пожалуйста, расскажите мне, что случилось с вами со вчерашнего дня, — попросил следопыт.

— Все, что произошло со мной со вчерашнего дня, составит довольно длинный рассказ, — ответил бард. — Ты не против, если я присяду, прежде, чем начать.

— Конечно, нет, — вежливо ответил Брек.

Путеводец расположился на траве. Оливия отдала ему его кинжал и рог, и они с Элией сели по обе стороны от него как любящие дочери. Остальные, за исключением Грифта, сели перед ним, как дети, ожидающие сказки на ночь.

Стоя в стороне, Грифт с большим интересом наблюдал, как Путеводец в манере настоящего барда описывает события прошедшего дня. Маг слышал его, но не понимал. Грифт явственно видел, какую власть имеет этот человек над своей аудиторией. Остальные шестеро путешественников увлеченно слушали рассказ Путеводца, очарованные звуком его голоса.

• Предыдущая
• 54/75
• Следующая