Последний Страж - Грабб Джефф - Страница 20
- Предыдущая
- 20/54
- Следующая
Они бывали здесь – где бы и когда бы это ни происходило – и они охотились на драконов!
Позади него раздался мягкий, приглушенный звук, не громче шороха шагов по мягкому ковру. Кхадгар оглянулся и увидел, что на холмике, возвышавшемся над равниной, он был не один.
…Она появилась совершенно незаметно, застав его врасплох; но если даже она и видела его, то не обратила ни малейшего внимания. Так же как и демоны, которые казались воплощенным проклятием этой земли, она распространяла вокруг себя ощущение величия и силы, но у нее это была чистая, сверкающая сила, окутывавшая ее фигуру и постепенно усиливавшаяся по мере того, как она скользила над поверхностью снега. Несмотря на то что она была реальной в этом видении, ее белоснежные кожаные сапожки оставляли на снегу лишь легчайшие отпечатки.
Она была высокой и властной и не испытывала никакого страха перед омерзительными охотниками. Ее одежда была такой же ослепительно белой, как лежавшая вокруг снежная равнина. На ней была кольчуга, набранная из маленьких серебряных чешуек. За ее плечами билась на ветру просторная пелерина из белого меха с капюшоном, подбитая зеленым шелком и заколотая у горла большим зеленым камнем под цвет ее глаз. Светлые волосы были распущены и удерживались лишь серебряной диадемой. Казалось, что холод приносит ей меньше неудобств, чем даже призрачному Кхадгару.
Внимание юноши было приковано к ее глазам – зеленым, как летняя листва; зеленым, как полированный нефрит; зеленым, как океан после шторма. Кхадгар узнал их, ибо он уже побывал под пронзительным взглядом таких же глаз – глаз ее сына.
Это была Эгвинн – мать Медивха, могущественная, считавшаяся даже бессмертной волшебница, успевшая при жизни стать легендой.
Кхадгар, по-видимому, понял, куда он попал. Это была битва Эгвинн с ордами демонов, легенды о которой сохранились лишь во фрагментах, в строфах эпической поэмы на книжной полке в библиотеке башни.
Кхадгар вдруг понял, почему допустил ошибку. Медивх спрашивал этот свиток перед своим уходом, в последний раз, когда Кхадгар его видел. Не могло ли заклинание обратиться не туда, пройдя через наиболее близкий по времени образ самого Медивха и от него в ту самую легенду, которая его интересовала?
Эгвинн, нахмурившись, разглядывала демонов, маршировавших перед ней, по лбу ее пролегла глубокая морщина. Нефритовые глаза вспыхнули, и Кхадгар понял, что в сердце этой женщины зреет буря.
Ее гнев недолго ждал выхода. Эгвинн подняла руку, проговорила короткую монотонную фразу, и с кончиков ее пальцев сорвалась молния.
Это был не обычный мистический удар, это не походило даже на самый сильный разряд летней грозы. Это был сплошной поток стихийной энергии, дутой пронзивший морозный воздух и нашедший свою цель в застигнутых врасплох рядах демонов. Воздух, через который прошел разряд, раскололся, резко запахло свежестью, и он с громом устремился в пространство, на короткий момент заполнившееся молнией. Невзирая на то что Кхадгар знал, что он здесь лишь фантом, что все это иллюзия, несмотря даже на то, что звук был приглушен, ученик мага непроизвольно зажмурился и пригнулся к земле, спасаясь от вспышки и металлического грохота мистического разряда.
Удар поразил предводителя воинства – того, что нес штандарт с головой огромного зеленого дракона. Он испепелил демона на месте, а те, кто окружал его, были сбиты с ног и попадали в снег, словно горячие уголья. Некоторые из них больше не встали.
Однако часть охотничьего отряда, по случайности или умышленно, оказалась в стороне от области воздействия заклинания. Эти демоны, каждый из которых был размером с десятерых человек, съежились от испуга, но страх длился лишь мгновение. Самый крупный из них проревел какую-то команду голосом, звучавшим как надтреснутый железный колокол, и половина демонов взмыла в воздух, устремившись к тому месту, где стояла Эгвинн (а с ней и Кхадгар). Оставшаяся половина вытащила тяжелые, сделанные из черного дуба луки и железные стрелы. Оказавшись в воздухе, стрелы тут же загорелись, и на чародейку обрушился огненный дождь.
Эгвинн даже не вздрогнула. Она лишь подняла руку и взмахнула ею, словно сметала перед собой пыль. Все пространство между ней и ливнем пылающих стрел взорвалось стеной голубоватого пламени, поглотившей горящие стрелы, как вода.
Однако ливень стрел служил лишь прикрытием для атакующих – они прорвались сквозь стену голубого огня сразу же, как только та начала таять, и посыпались на Эгвинн сверху. Их было не меньше двадцати, и все они были гигантами, закрывавшими своими огромными крыльями небо.
Кхадгар взглянул на Эгвинн и увидел, что женщина улыбается. В этой улыбке было знание и уверенность в себе. Молодой маг уже видел эту улыбку на лице Медивха, когда они сражались с орками. Она была более чем уверенной.
Кхадгар посмотрел вниз, в долину, где еще оставались лучники. Те, оставив бесплодные попытки поразить чародейку своим оружием, собрались вместе и принялись петь заклинания, звучавшие как низкое монотонное гудение. Воздух вокруг них задрожал, и в реальности образовалась дыра, черная и зловещая на фоне девственной белизны снега. И из этой дыры посыпались новые демоны – создания самой разнообразной наружности, со звериными мордами, с пылающими глазами, с крыльями летучих мышей, насекомых и огромных птиц-падальщиков. Появляясь, демоны тут же присоединялись к общему хору, и отверстие в реальности раскрывалось все шире и шире, извергая из себя в морозный воздух все новых и новых исчадий Нижнего Потока.
Эгвинн не обратила на заклинателей и вновь прибывших демонов никакого внимания, сосредоточившись на тех, что падали на нее сверху.
Она провела над собой рукой с обращенной вверх ладонью. Половина нападавших обратилась в лед, и все демоны попадали на землю. Те, что оказались заморожены, ударившись о землю, с нестройным звоном разлетелись на тысячи осколков. Те, которые остались в живых, приземлились с тяжелым стуком и вновь поднялись на ноги, вытаскивая свое залитое кровью оружие. Их было десять.
Эгвинн сжала левую руку в кулак, прижав его к повернутой вверх правой ладони, и четверо из выживших расплавились на месте; их ярко-красное мясо слезло с костей, и они осели в снег, не прекращая вопить до тех пор, пока разлагающиеся глотки не заполнились их же собственной иссохшей плотью. Осталось шестеро.
Эгвинн сделала движение, словно хватала что-то в воздухе, и еще трое демонов взорвались – их внутренности превратились в тучи насекомых, которые вырвались наружу, раздирая их плоть. Эти не успели даже вскрикнуть, настолько внезапно все произошло. Рой комаров, пчел и ос, в которых обратились их тела, с оглушительным гулом устремился к лесу. Осталось трое.
Эгвинн развела ладони в стороны, и конечности одного из демонов были оторваны от туловища невидимыми руками. Осталось двое. Эгвинн подняла два пальца, и еще один демон обратился в песок, оставив после себя в холодном воздухе лишь исчезающее проклятие.
Последний. Это был самый крупный из демонов, их предводитель – тот, что зычным ревом отдавал приказания. Теперь Кхадгар мог видеть, что его голая грудь была вся исполосована шрамами, а одна глазница пустовала. Уцелевший глаз чудовища горел ненавистью.
Демон не стал нападать на Эгвинн. Не нападала и она. Какое-то время они стояли, застыв друг напротив друга, в то время как долина внизу продолжала наполняться жуткими тварями.
Наконец гигант раскрыл свою пасть. Кхадгар ясно слышал его голос, хотя он и доносился словно бы издалека.
– Ты в дураках, Страж Тирисфала, – прорычал он, неуклюже произнося непривычные ему человеческие слова.
Эгвинн рассмеялась, и её смех был острым и звонким, словно стеклянный кинжал.
– Так ли, отродье зла? Я пришла, чтобы испортить вам охоту. И мне кажется, у меня это неплохо получилось!
– Твоя самоуверенность оставила тебя в дураках, – повторил демон. – Пока ты сражалась с какой-то горсткой, мои собратья призвали других. Легион других! Они все здесь, до последнего злого духа и самого мелкого демона, все кошмары и гончие-призраки, все темные повелители и капитаны Пылающего Легиона! Все они явились сюда, пока ты сражалась лишь с жалкой их частью!
- Предыдущая
- 20/54
- Следующая
