Крылатый камень - Казанцев Сергей Иванович - Страница 15

• Предыдущая
• 15/19
• Следующая

Отчаянно вопя и завывая, Семиглав ввалился в свою пещеру. «Уй-юй-юй!» — причитали младшие головы, а старшая шипела от боли сквозь стиснутые клыки. Прыгая на трех лапах, держа четвертую, раненую, на весу, Змей подскочил к дяде Денежкину, плюхнулся рядом с ямой и злобно зашипел:

— Ну, вс-с-сё, с-старик! Теперь ты за вс-сё отве-тиш-ш-шь!

Семиглав рванул клыками ледяную решетку, сплюнул ее в угол, и разинутая пасть нацелилась на богатыря!

— Эге-гей, кореш! — заверещал вдруг кто-то за спиной у Змея. От неожиданности Семиглав так вздрогнул, что летящая на дядю Денежкина старшая голова промахнулась и врезалась в камень.

— Н-ну ты! Я те дам «кореш», поганка! — взревел Семиглав, в бешенстве оборачиваясь. Возле него приплясывал Шубин. Леший испугался, выставил перед собой грязные ладони.

— Всё-всё-всё. Всё понял, Великий, молчу, молчу.

Но злорадство так и распирало его. Шубин снова заплясал, запереступал рваными сапогами, выкрикивая:

— Поймали, Великий, поймали! Девчонку поймали! Сюда ведут!

— О! — Семиглав тяжело приподнял свое брюхо, шагнул, хромая, к трону. Однако не забыл: решетку бросил на место, а самая младшая голова на ходу плюнула в богатыря, не попала и плаксиво сморщилась.

Крутясь, влетел в пещеру водяной кокон, рассыпался брызгами, и перед Змеем очутилась Красная Шапочка. Промокшая насквозь, дрожащая, она закрывала лицо руками.

— Ага! — осклабился Семиглав всеми пастями. — Дрожишь, девчонка!

Красная Шапочка гордо выпрямилась.

— Твои слуги меня совсем заморозили. От холода я дрожу, а тебя не боюсь ни капельки!

— Молодец, внучка! — воскликнул дядя Денежкин.

— Дедко! — Красная Шапочка бросилась к решетке.

— Во-во, давай и ты туда же! — Змей издевательски-услужливо поднял решетку, грубо толкнул девочку, и она с криком упала на руки старого богатыря.

— Великий, беда! — в пещеру ворвались помощники Семиглава. — Сюда идут люди! Они уже близко! Мы слышим, как они грохочут за стеной!

— Так. Тихо. Без паники. — Змей лихорадочно зашарил по углам, выхватывая из потаенных местечек желтые водоросли, сосульки, замороженных лягушек и быстро засовывая все это в большой мешок. Под лапу ему попал Шубин и тоже полетел вслед за вещами. Леший перепуганно заорал, но тут же затих, сообразив, что в мешке безопаснее, чем снаружи. Однако Змей уже заметил свою оплошность и вытряхнул лешего на пол, в сердцах поддал ему лапой. Шубин с визгом улетел в стену.

— Так. Тихо. Отступаем. Вперед — назад! — Змей бросил мешок на спину и кинулся вон из пещеры. Но у самой стены словно споткнулся. Обернулся медленно и немигающе уставился на пленников.

— Пардон. Чуть не забыл…

Э, притворяется проклятый Семиглав! Злодеи никогда не забывают навредить, а уж если видят, что жертва ускользает из их лап, — тут они придумывают самое последнее и самое злодейское злодейство.

Семиглав на секунду задумался…

Этой секунды хватило Шурке! Ворвавшись в пещеру, он замер на миг, оглядываясь, отыскивая взглядом друзей. Шурка заметил, куда смотрят все семь змеиных голов, и понял: пленники там, за решеткой.

— А-а-а! — закричал Шурка устрашающим криком и метнул камень, целясь в белый водянистый глаз старшей головы. Камень до головы не долетел, но ударил в самое для Змея дорогое — в мешок. Жалобно зазвенели разбитые сосульки.

Для злодея обычное дело — наплевать на друзей, когда те в опасности, и спасать только собственную шкуру. Да и то ее, шкуру, не очень жалко: потреплют, бывает, и пожалеют, отпустят. Но уж если что-то угрожает личным вещам злодея, тут он дерется как сумасшедший, готов даже глаз потерять, лишь бы не тронули его тряпье.

Семиглав заревел, замолотил хвостом по стенам. О пленниках он мгновенно забыл и бешено бросился на нового обидчика — на Шурку!

Плохо, ой плохо придется Шурке. С одним, с двумя бы он управился, а тут — семеро на одного!..

Впрочем, почему на одного? Рядом с Шуркой плечом к плечу встал друг, надежный парень — Боксит.

Змей запнулся, замешкался. Всемером на одного — это пожалуйста, с удовольствием! А против двоих… Опасно… Боязно…

Шурка уперся спиной в стену, изготовившись к прыжку, и… Чьи-то руки, выскочив из камня, уцепились за полы его куртки!

— Ой! — невольно вскрикнул Шурка. Боксит оглянулся, и в этот миг Семиглав, изловчившись, схватил его.

— Хе-хе-хе! — довольно засмеялся за стеной Шубин. Это он держал Шурку. Шурка быстро нагнулся, чтобы рвануть зубами руку лешего. Но увидел грязные волосатые пальцы и… не смог…

— Эх ты! — горько выдохнул Шурка. — И кусать-то тебя противно!

— А чево, а чево?! — обиделся Шубин. В недоумении он поднял к глазам свои ладони. И — выпустил Шурку! На какой-то миг… Шурка тут же двинул ногой назад — леший взвыл! — и таким способом оттолкнувшись, с силой ринулся на главного врага!

Змей тем временем поднял за ноги Боксита и, запрокинув самую большую, самую прожорливую голову, опускал Шуркиного друга в жадную пасть. Видя, что спасения нет. Боксит сорвал с себя узорный поясок, швырнул его вниз и… превратился в огромную глыбу красного камня! Змей не успел ничего понять — глотнул, подавился, закашлялся…

А поясок, сверкнув разноцветными каменьями, стрелой мелькнул в воздухе и упал прямо в яму, где бились о ледяные прутья пленники Семиглава. Радостно вскрикнув, Красная Шапочка вмиг повязалась волшебным пояском и вырвалась из ямы сквозь решетку.

— Внучка, шлем! Шлем! — закричал дядя Денежкин.

Ах, он забыл, забыл, что враг имеет уши, да не два, а все четырнадцать! Семиглав выждал, когда Красная Шапочка, нагнувшись, подхватила на руки золотой шлем и своим прикосновением пробудила в нем волшебную силу. А потом старшая голова коварно ударила в склоненную узенькую спину, сбила девочку с ног, вырвала шлем, нахлобучила на бородавчатую макушку и вознеслась под потолок.

Старый богатырь в ужасе закрыл глаза. Всё пропало! Сейчас Змей превратит их всех в сосульки, в замороженных лягушек…

В это время Шурка успел вскарабкаться на загривок головы, проглотившей Боксита. Та в страхе замерла, зажмурила глаза, даже кашлять перестала и, осторожно втягиваясь в плечи, медленно опускалась. А навстречу поднималась старшая голова с блестящим шлемом. Вот они поравнялись, но их разделяла пропасть шириною метра в три…

«Сейчас — или все погибли!» — промелькнуло у Шурки в голове между двумя горячечными толчками крови. Закусив губу, чтобы не застонать в последний миг, Шурка прыгнул…

Отчаянно изогнувшись в полете, он обеими руками и лицом ударил в волшебный шлем, сбил его со змеиной макушки. И полетел дальше, вниз, на острые зубы камней.

Ой не видел, как Красная Шапочка торопливо шевелила пересохшими губами, шепча заклинания, и сжался в комок, ожидая боль и черноту от страшного удара, но камни расступились перед ним…

Все семь голов взбешенного Змея, толкаясь и мешая друг другу, кинулись ловить упавший шлем. И наверно, несмотря на толкотню, схватили бы его, но тут в стене, к которой откатился шлем, сверкнуло желтое пламя и громовой раскат заставил отпрянуть змеиные головы.

Часть стены рухнула. В пролом ворвался Антон Кузнецов и, потрясая стреляющим перфоратором, закричал:

— Стой! Ни с места!

Змей сел на задние лапы, поджав хвост, как испуганная собачонка. У старшей головы от изумления отвисла нижняя челюсть. И прямо в эту разинутую змеиную пасть шмякнулся большой кусок бетона! В проломе появились и другие горняки. Изо всех сил, торопясь и обливаясь потом, тянули они за собой широкую брезентовую трубу. А из трубы с грохотом била тяжелая каменная струя. Быстро твердеющая смесь приковала хвост и задние лапы Семиглава к полу пещеры.

• Предыдущая
• 15/19
• Следующая