Удивительное путешествие Нильса Хольгерссона с дикими гусями по Швеции - Лагерлеф Сельма Оттилия Ловиса - Страница 23

• Предыдущая
• 23/132
• Следующая

«Может, он просто решил прогуляться, — понадеялся мальчик. — Неужто он в самом деле рассердился на меня за те слова? Да я ничего худого и не думал».

Вместо того чтобы спуститься прямо к верфи, Нильс свернул на улицу, ведущую на восток, надеясь скрыться от преследователя. Но вскоре и шаги Бронзового свернули на ту же улицу. Сердце мальчика сжалось от страха, он не знал, куда деваться. Где найти убежище, если все ворота на запоре? И тут по правую руку от себя, в глубине большого сада он разглядел старую деревянную церковь. «Вот где я смогу укрыться», — подумал мальчик и кинулся туда.

Мчась по посыпанной песком дорожке, он внезапно увидел впереди какого-то человека, махавшего ему рукой. «Видно, хочет мне помочь», — обрадовался мальчик. Он бежал уже из последних сил. Сердце так и колотилось у него в груди. Но каково же было его удивление, когда он подбежал ближе: человек, стоявший с краю дорожки на невысокой подставке, был деревянный. «Неужели это он махал мне рукой?» — в полной растерянности думал мальчик.

Забыв об опасности, он стоял, не сводя глаз с Деревянного, приземистого, коротконогого человека с широким краснощеким лицом, блестящими черными волосами и черной же окладистой бородой. Все на нем было деревянным — черная шляпа, коричневый сюртук с черным поясом, серые короткие панталоны до колен; чулки и башмаки — и те были деревянными. Деревянного человека только что выкрасили и покрыли лаком, отчего он весь блестел и сверкал при лунном свете. Это, верно, и придавало ему такой добродушный вид; мальчик тотчас же проникся к нему доверием.

В левой руке Деревянный держал деревянную же дощечку, на которой мальчик прочитал:

Так, стало быть, это не человек, а просто-напросто кружка для подаяний. Мальчик был разочарован. А он-то ждал настоящего волшебства! Но тут он вспомнил, что об этом Деревянном дедушка ему тоже рассказывал. Будто все дети в Карлскруне очень его любили. И, видно, дед правду говорил. Нильсу тоже не хотелось уходить от Деревянного. Казалось, ему много-много сотен лет — такой древней стариной веяло от него. Но с виду он был крепкий, жизнерадостный, добродушный — словом, такой, какими обычно представляются люди далеких стародавних времен.

Мальчику было так приятно и любопытно смотреть на Деревянного, что он вовсе позабыл о том, кто гнался за ним. Но тут он снова услыхал его шаги. Они быстро приближались. Куда скрыться? От церкви его еще отделял открытый пустынный двор.

И вдруг мальчик увидел, что Деревянный наклоняется и протягивает ему свою большую широкую руку. Одним прыжком мальчик очутился у него на ладони. Деревянный, подняв его, сунул под шляпу. Только мальчик скрылся под шляпой, только Деревянный снова вытянул руку, прижав ее к туловищу, как перед ним уже стоял Бронзовый; он с такой силой ударил по земле палкой, что Деревянный пошатнулся на своей подставке. Бронзовый зычным звенящим голосом спросил:

— Это еще кто такой?

Деревянный вскинул руку вверх, так что старое дерево, из которого его выточили, заскрипело, и, отдавая честь, ответил:

— С дозволения Вашего Королевского Величества, Русенбум! Некогда старший боцман на линейном корабле парусного флота «Дерзновенный», после выхода в отставку — церковный сторож при Адмиралтейской церкви, посмертно вырезан из дерева и поставлен на церковном дворе вместо кружки для подаяний.

Мальчик, сквозь щель в деревянной шляпе глядевший на Бронзового, ужаснулся, когда Деревянный сказал: «Вашего Королевского Величества». Он напряг свою память и вспомнил, что памятник на площади поставлен тому, кто заложил город. Бронзовый был не кто иной, как сам Карл XI. И угораздило же его, Нильса, налететь на этого короля!

— Молодец, Русенбум, хорошо отдаешь рапорт, — похвалил Бронзовый. — Скажи, не попадался ли тебе на глаза мальчуган, что нынче ночью бегает по городу? Сам крохотный, а дерзости хоть отбавляй! Только бы мне его поймать! Уж я проучу этого нахала!

И он снова гневно ударил палкой о землю; лицо у него от злости чуть не перекосилось.

— С дозволения Вашего Величества, я видел его, — отрапортовал Деревянный.

Мальчик под деревянной шляпой сжался в комок и задрожал от страха, но когда Деревянный продолжил свою речь, тотчас успокоился.

— Ваше Величество идет по ложному следу. Этот постреленок, видно, пробрался на верфь и спрятался там.

— Ты уверен в этом, Русенбум? Что ж ты стоишь, как чурбан, на своей подставке? Идем, поможешь мне найти его. Две пары глаз лучше, чем одна!

Но Деревянный жалобно ответил:

— Покорнейше прошу дозволить мне остаться на месте. Я только с виду здоровый и цветущий — ведь меня недавно покрасили. На самом-то деле я старый и дряхлый — весь из трухлявого дерева и не в силах шевельнуться.

Но Бронзовый, видимо, терпеть не мог, когда ему перечили.

— Это еще что за выдумки? Ты мужчина, Русенбум, или нет? — Подняв свою длинную палку, он гулко ударил Деревянного по плечу. — Ничего, выдержишь, Русенбум!

Бронзовый и Деревянный двинулись в путь. Они величественно шагали рядом по улицам Карлскруны. И вот уже впереди показались высокие ворота верфи. По ту сторону ворот расхаживал матрос-часовой, но они сумели улучить минутку, и король ударом ноги неслышно отворил ворота. Они незаметно проскользнули в гавань.

Перед ними раскинулась огромная верфь, поделенная свайными мостами. У причалов стояли военные суда, показавшиеся мальчику вблизи куда более грозными и огромными, чем сверху. «Я, стало быть, не совсем рехнулся, когда принял их за морских троллей», — подумал он.

— Как по-твоему, Русенбум, где всего разумнее искать мальчишку? — спросил Бронзовый.

— Такому, как он, наверно, легче всего спрятаться в модельной, — ответил Деревянный.

На узкой косе, тянувшейся вдоль всей гавани справа от ворот, стояли здания старинной постройки. Бронзовый подошел к какому-то дому с низкими стенами и маленькими окошками, но с крутой и высокой крышей. Ударом палки он распахнул настежь дверь и потопал вверх по лестнице с истертыми ступенями. Они вошли в большой зал, битком набитый небольшими судами с полной парусной оснасткой. Хотя никто ничего не сказал, мальчик сам догадался, что это модели судов шведского флота.

Каких только судов здесь не было! И старинные линейные корабли с пушками на бортах, с высокими надстройками на носу и на корме, с мачтами, сгибавшимися под тяжестью парусов и канатов; и небольшие суденышки, с банками для гребцов по бортам, курсировавшие в шхерах; и беспалубные мониторы; и богато раззолоченные фрегаты, на каких совершали свои путешествия короли. Были здесь и тяжелые броненосцы с башнями и пушками на широких палубах, которые в ходу и поныне, и блестящие миноноски, напоминавшие длинных, узких рыбин.

Мальчик, видевший из щелки все эти диковины, был совершенно ошеломлен. «Надо же, какие большие и красивые корабли строили у нас в Швеции!» — думал он.

Времени разглядеть все выставленное в зале у него оказалось предостаточно, потому что Бронзовый, увидев модели судов, забыл обо всем на свете. Он осмотрел все модели, от первой до последней, без устали расспрашивая о них. А Русенбум, старший боцман с «Дерзновенного», рассказывал все, что знал о тех, кто строил эти суда, о тех, кто их водил, и о том, какая судьба постигла этих людей. Он служил на флоте до 1809 года и мог поведать о строителе кораблей Чапмане и о реформаторе флота Тролле, о морских сражениях при Хугланде и Свенсксунде и о многом другом.

Он, впрочем, как и Бронзовый, великолепно разбирался в красивых старинных деревянных судах и мог немало о них порассказать, но, похоже, оба они не имели понятия о новых, одетых в броню кораблях.

— Сдается мне, ты, Русенбум, ничего не смыслишь в этих новых судах. Пойдем лучше, поглядим на что-нибудь другое, позанятней, — сказал Бронзовый.

• Предыдущая
• 23/132
• Следующая