На ринге ствол не нужен - Макеев Алексей Викторович - Страница 3
- Предыдущая
- 3/11
- Следующая
– А что?
– Да ничего. У меня в голове не укладывается, – Игорь прошел к платяному шкафу, рывком открыл дверцу, а затем вновь резко обернулся к собеседнику. – Я – чемпион. Пойми это. Я – лучший из лучших. За всю свою многолетнюю карьеру я не потерпел ни единого поражения. Не то что нокаутов не было, но и по очкам…
– Все это только амбиции, – мужчина отмахнулся от Свешникова как от назойливой мухи. – Но ты не хуже меня знаешь, что в жизни есть вещи гораздо более важные, чем амбиции.
– Деньги?
– Да, деньги, – последовал до тошноты изящный наклон головы. – Деньги решают в этом мире все. И даже ты без денег никто и ничто. Разжалованный мент, не контролирующий свои эмоции. Скажешь, не так?
Свешников промолчал. В данном случае крыть ему было нечем. В финансовом плане он целиком и полностью зависел от этого человека. А отказаться от свалившихся на него однажды благ в угоду таким понятиям, как гордость и человеческое достоинство, очень непросто.
И, словно прочитав его потаенные мысли, мужчина иронично продолжил:
– Я дал тебе все. Уважение, бабки, тачку, на которой ты сейчас так лихо разъезжаешь. Даже… – Он выдержал небольшую паузу. – Даже ту телку, которая сейчас трется возле тебя, как муха у загаженной лампочки.
Свешников дернулся вперед, и его могучие кулаки угрожающе сжались. Под кожей, почти у самого основания кисти, вздулись узловатые синие вены. Ноздри широко раздулись, того и гляди изрыгнут дьявольский огонь. Однако у мужчины, сидящего в кресле, все эти изменения в поведении собеседника вызвали только еще одну ироничную улыбку. Его пальцы привычно подергали левую мочку.
– Успокойся, Игорек, – снисходительно произнес он. – Ты же прекрасно знаешь, что я прав. Она ведь тебе нравится? Правда? Хорошая девушка. Аппетитная, я бы сказал. Только что-то подсказывает мне, что ты ей без бабок станешь не нужен. На что она будет покупать себе шмотье? На что она будет ездить на тусовки в ночные клубы? Она ведь любит тусовки? Можешь не отвечать, Игорек. Я знаю, что любит. Так что ты взвесь все это и брось ерепениться. Забей на амбиции. Ни к чему они. На гордость свою забей, на чемпионский титул. На все. Ляжешь в третьем раунде, как я тебе сказал, и все будет по-прежнему. Бабки, телка, ночные клубы…
– А уважение?
Свешников отступил на шаг назад и оглянулся на раскрытый платяной шкаф. Первым, что ему бросилось в глаза, был чемпионский пояс, висящий на самом видном месте. Сколько он шел к нему… Как он желал его… И, главное, как он им гордился на протяжении последних лет. Слава, признание, интервью в газетах и на телевидении. Его знали все, его ставили в пример, на него мечтали походить юнцы, которые только-только начинали карьеру на ринге.
– Да никуда оно не денется, твое уважение, – пренебрежительно сказал мужчина, и его голос донесся до Свешникова откуда-то издалека. – Посудачат немного и забудут. Велика важность. А мы с тобой на этом…
– Нет, – Свешников встрепенулся и тут же сам ужаснулся тому, что сказал.
– Что? – мужчина подался вперед.
– Я… Я должен подумать. Еще немного.
– Немного, говоришь… – Никогда еще Игорь не видел у этого человека таких глаз.
Конечно, он знал, каким жестоким и хладнокровным бывает его гость при определенных обстоятельствах, но сейчас он и на человека-то походил с огромной оговоркой. Зверь. Самый настоящий зверь.
– Если немного, то это не страшно. Но время твое крайне ограничено, Игорек. Полагаю, ты и сам догадываешься, насколько. Так что затягивать решение не в твоих интересах, – мужчина посмотрел на часы. – Кстати, любезно отведенные нам с тобой для беседы двадцать минут тоже вот-вот истекут. Я не стану тебя больше задерживать. И торопить тоже. Не в моих правилах быть назойливым. Позвони мне сам, когда будет что сказать. Но прежде подумай хорошенько. Взвесь все. И я рассчитываю на твое благоразумие, Игорек.
Мужчина поднялся, старательно одернул брюки, поправил шляпу, а затем так же неторопливо, как и в первый раз, вынул из кармана пальто заветную фляжку. Очередные два глотка – и фляжка исчезла. Пальцы пробежались по уголкам рта. Свешникова тошнило от этой театральной предсказуемости. Зубы его сомкнулись на нижней губе, и уже через секунду он ощутил металлический привкус крови.
– А если я откажусь?
Он задал этот вопрос не сразу. Мужчина успел достичь порога, после этих слов Игоря он замер, с минуту стоял, демонстрируя тощую сутулую спину с покатыми плечами, пальто на которых болталось, словно на вешалке.
Свешников не торопил его. Он ждал ответа на поставленный вопрос, хотя и был уверен в том, каким он будет. Но очень хотелось ошибиться в собственных прогнозах. Мужчина повернулся медленно, как в покадровой съемке. Сейчас его глаза даже не были звериными. Они вообще не имели выражения. Пустые, словно бездонная пропасть, симметричные отверстия. А вот нос сделался багровым, как у хронического алкоголика.
– Ты что-то спросил, Игорек? – В голосе этого человека явно слышались интонации разгневанного родителя, собирающегося устроить взбучку нерадивому ребенку, но при этом пытающегося смягчить предстоящую экзекуцию наигранно-ласковым обращением.
– Если я откажусь? – повторил свой вопрос Свешников. – Что тогда будет?
Мужчина усмехнулся.
– Ну, знаешь, мне даже страшно представить. Не хотелось бы тебя пугать, но, как мне кажется, дело тут не ограничится твоими финансовыми потерями. И даже телку твою трогать никто не станет, Игорь, – ласковое, но в то же время такое обидное «Игорек» куда-то испарилось из лексикона собеседника. – Но вот за твою жизнь я бы в этом случае и ломаного гроша не дал, – последние слова он почти выплюнул.
– Ты мне угрожаешь? – Свешников машинально принял боксерскую стойку, словно ему предстояло помериться силами прямо сейчас.
Мужчина окинул его пристальным взглядом сверху вниз и обратно.
– Ты хотел откровенности, и я был с тобой откровенен. Больше мне добавить нечего. Так что думай.
И он вышел из раздевалки за две минуты до появления главного администратора комплекса. Игорь остался один, тупо разглядывая собственное отражение в зеркале, укрепленном на внутренней стороне входной двери. Чего ему бояться? Он – чемпион, у него крепкое телосложение, его прямой удар в челюсть способен свалить с ног взрослого быка. А какой-то хмырь смеет угрожать его жизни? Сморчок! Да что он может? Свешников чувствовал, как сила разливается по его мускулам, чувствовал крепость собственных кулаков. Пусть попробуют…
В дверь снова постучали.
– Да, – откликнулся чемпион.
– Господин Свешников, это опять я.
– Дайте мне еще пять минут.
– Но, господин Свешников…
Игорь рывком распахнул дверь и нос к носу столкнулся с краснощеким упитанным мужчиной в малиновом пиджаке. На лбу у администратора, словно рог, возвышалась большая коричневая родинка с безобразно торчащими из нее тремя волосками. При виде разъяренного чемпиона администратор мгновенно побледнел и отступил назад. Родинка на белом фоне выглядела еще более безобразно.
– В чем дело? – Свешников почти рычал. Несколько капель слюны сорвались с его губ и упали на крючковатый нос администратора. – Я что, не могу получить лишних пять минут, когда мне это необходимо? Ты – осел? Или твой Леонид Павлович – осел? Иди отсюда на хрен, придурок или ты будешь первым, кого я отправлю сегодня в нокаут. Понял?
Администратор пролепетал что-то невразумительное, поспешно развернулся и засеменил прочь. Связываться со Свешниковым и уж тем более испытывать на себе его коронные чемпионские удары он посчитал излишне рискованным. Из соседней раздевалки высунулась чья-то любопытная физиономия, но Игорь уже с грохотом захлопнул свою дверь.
– Козлы! Дегенераты!
Он вернулся к шкафу, нервно сдернул с себя куртку и не глядя бросил ее на пол. Затем с такой же ненавистью, проявляемой по отношению к предметам гардероба, он избавился от джинсов и рубашки. В ближний угол полетели начищенные остроносые туфли.
- Предыдущая
- 3/11
- Следующая
