Мистическое путешествие мирного воина - Миллмэн Дэн - Страница 56

В пещере он столкнулся с огромным медведем. Они посмотрели друг на друга, и в течение нескольких мгновений парализующего ужаса монах прощался с жизнью. Медведь медленно приближался, и монах сказал: «Давай поможем друг другу, Брат Медведь. Если ты позволишь мне остаться здесь вместе с тобой и будешь собирать хворост для костра, я буду каждый день печь для тебя лепешки». Медведь согласился, и они стали друзьями — человеку было тепло, а медведь всегда был сыт.

В этом видении медведь олицетворял Базовое Я, а монах — Сознательное. Огонь, лепешки и пещера были благословением Высшего Я. Каждая часть в человеке служит двум другим.

После многих дней путешествия внутрь себя, очнувшись от своих видений, я вернулся на землю, к своей человеческой оболочке. Я испытывал радость и удовлетворение.

Я вспомнил о последнем даре, который преподнес мне Ангел Судьбы. Прежде чем уснуть, я попросил свое Базовое Я открыть мне, в чем заключается значение этого дара, и показать мне путь к пониманию этого символа.

Утром я получил ответ на этот вопрос: мое подсознание посоветовало мне осмотреть фигурку, которую я нашел в подводном гроте. Все свободные концы наконец сошлись воедино, и я понял, что мне пора покинуть эту хижину.

Я вышел наружу и чуть не ослеп, когда мне в глаза вонзился яркий свет солнца. Я жадно вдыхал запах леса, орошенного недавним ливнем. Я оставался в своем затворничестве двадцать один день.

Слабый от голода, я медленно брел по холмам, чувствуя себя так, словно состою не только из костей и плоти. Я ощущал себя новорожденным, только что покинувшим соломенное чрево своей хижины. Глубоко вдыхая свежий воздух, я заново постигал образы, запахи и звуки, окружавшие меня, словно видел все это впервые.

Я знал, что интенсивность восприятия, умиротворенность и блаженство, которые я испытываю, скоро пройдут. Как только я вернусь в повседневность, ко мне придет мое обычное состояние, но в этом не было ничего плохого. Я принял свое человеческое состояние. И, подобно Маме Чиа, я буду жить, пока не умру. Но сейчас я наслаждался в океане счастья и экстаза перерождения моего сознания.

Когда я проходил мимо деревьев папайя, с ветки одного из них упал плод. Я подхватил его на лету, улыбнулся и поблагодарил Дух за все его подарки, великие и малые. Медленно пережевывая сладкую мякоть, я втягивал тонкий запах плода.

Неподалеку я заметил крошечный зеленый побег, пробивающийся сквозь красноватую почву ввысь, к солнцу. В семени этого маленького ростка скрывалась зрелость сильного дерева, все законы мироздания. Все мы вырастем, как это семя.

Базовое Я расширит и очистит свое осознание, приблизившись к уровню Сознательного Я.

Сознательное Я, отдавшееся законам Духа, поднимется, проникая через сердце в Высшее Я.

Высшее Я, объединившееся со своими братьями, вернется к самому источнику единства, к Свету Духа.

Все высшее поднимает и направляет низшее. Все низшее поддерживает высшее.

Если слабый росток может открыть такие тайны, то какие же откровения когда-нибудь преподнесет мне бескрайнее небо? Что смогут рассказать камни, что нашепчут деревья? Чему научит звенящий родник? Какую древнюю мудрость поведают горы? Мне так много предстоит узнать, столько нового ждет меня впереди!

Что же изменилось во мне? Я вспомнил историю об Олдосе Хаксли. Когда он был пожилым человеком, один из друзей спросил его:

— Профессор, чему научили вас все ваши духовные искания и практики?

Усмехнувшись и подмигнув приятелю, Олдос ответил:

— Пожалуй, я стал немного добрее.

Крошечные вещи способны привести к огромным переменам. Я вздохнул от сострадания к тем людям, которые погрязли в мелочах своей жизни, которые, подобно мне вчерашнему, утратили способность видеть широкую картину мира, потеряли ощущение освобождающей истины, лежащей в основе нашей жизни.

И я вспомнил последние слова Мамы Чиа: «Все будет хорошо, Дэн. Все будет хорошо».

Мое сердце открылось, и по лицу покатились слезы счастья и печали за тех, кто все еще чувствует себя одиноким, заброшенным, запертым в собственной хижине затворника. Я рассмеялся от радости, потому что теперь с абсолютной уверенностью знал, что они, эти люди, непременно встретятся с тем, что увидел я, что они обязательно смогут пробудить в себе любовь и обрести поддержку Духа.

Рано или поздно, каждый человек проснется и увидит мир глазами своего сердца

Вернувшись в свою хижину на поляне, я немедленно вынул из рюкзака покрытую ракушками фигурку из пещеры Ки-мо. Несколько часов я осторожно снимал со статуэтки налет, нанесенный морем, с помощью своего швейцарского армейского ножа. После долгих промываний и соскабливаний я начал различать фигуру воина-самурая, склонившегося в медитации. Внезапно я ясно понял смысл этого символа — следующий шаг моего путешествия, Япония, где мне предстоит найти тайную школу.

Той ночью мне приснился старик-японец с лицом мудрым и печальным, словно что-то тяжелым камнем лежало у него на сердце. За его спиной в воздухе кувыркались ловкие воины. Я знал, что я найду этого старика — не только для того, чтобы получить от него знания, но и для того, чтобы служить и помочь ему.

Я тихо, без церемоний попрощался со всеми друзьями, которые давно стали дорогими моему сердцу, — с Джозефом и Сарой, Сачи и малышом Сократусом, с Фуджи, Мицу и их младенцем, с Маноа, Тиа и со всеми остальными — ко всем я испытывал глубокую привязанность и нежность.

Джозеф рассказал мне, что лодочка, которую Мама Чиа приготовила для меня, находится в маленькой бухточке, скрытой за деревьями Калаугапа, колонии прокаженных. В этот раз я позаботился о том, чтобы у меня было достаточно провианта. Теплым ноябрьским утром, с рассветом солнца, я сунул свой рюкзак под сиденье, протащил лодку по песку, столкнул ее в тихий залив и забрался внутрь. Мягкое течение подхватило меня, а свежий бриз сразу наполнил парус.

Качаясь на мощных волнах океана, я смотрел, как ливень стекает по прибрежным скалам мириадами ручейков, кое-где сливающихся в неистовые водопады, окруженные радужными облаками тумана, которые низвергались в прибой.

В небе возникла прекрасная радуга, крутой дугой соединяющая противоположные стороны острова. Я бросил последний взгляд в сторону берега и увидел фигурку крупной пожилой женщины, стоящую у стены леса. Она взмахнула рукой на прощанье и исчезла в тумане дождя.

Теперь я смотрел только вперед, в направлении ветра, несущего меня по проливу к острову Оаху.

Позади, в безбрежных просторах Тихого океана, таял крошечный остров Молокаи, на котором под руководством неожиданно возникшего учителя я узрел невидимые миры, обрел широкий взгляд на этот мир и новые глаза, не знающие одиночества, не разделяющие понятия «я» и «другие», свет и тень, внешнее и внутреннее. Теперь все для меня было наполнено Духом, и это видение будет озарять мой путь всю оставшуюся жизнь.

Я знал, что просветление и необычайные опыты поблекнут, что скоро во мне вновь проснется беспокойная одержимость исканий, потому что мое путешествие еще не закончилось — вовсе не закончилось. Я вернусь домой, чтобы повидать свою дочь, решить неотложные повседневные дела, привести все в порядок — просто на всякий случай. А потом я снова отправлюсь на поиски и найду тайную школу в Японии, и мне откроются скрытое прошлое Сократуса и Мамы Чиа — и мое собственное будущее. Смело доверив свою жизнь ветру, я вновь последую зову Духа.

Остров уже полностью скрылся в облаках, укрывших горизонт. Парус раздулся от резкого порыва ветра, и воздух наполнился сладким ароматом. Я поднял голову и с восхищением увидел миллионы разноцветных цветочных лепестков, опускающихся вокруг меня с неба. Ошеломленный этим чудесным зрелищем, я зажмурился, а когда открыл глаза, лепестки исчезли. Было ли это лишь видением? Впрочем, так ли это важно?