Вирус «В-13» - Михеев Михаил Петрович - Страница 42
- Предыдущая
- 42/44
- Следующая
– Почему у вас стали черные глаза, доктор Шпиглер? – И тут же сильным рывком дернула за седые космы волос.
Фон Штрипс ахнул и вскочил на ноги. Под седыми волосами уборщика оказались хорошо знакомые ему рыжие пряди. Такие волосы могли быть только у одного человека в Зиттине…
– О'Патли! – почти завизжал фон Штрипс. – Это он – О'Патли!
Фрейлейн Морге растерялась первый раз в жизни.
Она попыталась что-либо сообразить и не могла. Незнакомое, щемящее чувство паники, смертельной опасности охватило ее. Она отступила на шаг. Закрыла лицо ладонью, как бы желая освободиться от тяжелого бредового видения.
Когда она открыла глаза, то увидела перед собой не сгорбленного, немощного старика, а стройного невысокого мужчину, в синем халате уборщика. Его лицо непостижимо походило на лицо доктора Шпиглера, и только черные глаза были не по-стариковски вызывающе молоды.
Размахивая пистолетом, фон Штрипс уже застегивал на О'Патли наручники.
Редактор «Рабочей газеты» не сопротивлялся. Бежать было некуда, защищаться бессмысленно. Он только стиснул зубы от боли, когда шеф полиции грубо схватил его за раненую руку.
– Вот как, – наконец смогла произнести фрейлейн Морге. – Редактор «Рабочей газеты»?.. Но какой дьявол так подделал ваше лицо?
– Так это вы звонили консулу? – шипел фон Штрипс. Он сильно ткнул О'Патли дулом пистолета в подбородок.
О'Патли покачнулся и не сказал ни слова. Глаза его со странным выражением остановились на столе, где рядом с телефонным аппаратом стояли два недопитые бокала с вином.
Фрейлейн Морге перехватила его взгляд.
– Фон Штрипс, – сказала она быстро, – он не только звонил консулу, он также звонил и в редакцию своей газеты. Немедленно поезжайте и закройте их типографию.
Голова шефа полиции соображала медленнее. Он непонимающе нахмурился.
– Да торопитесь, черт вас возьми! – закричала фрейлейн Морге. – Неужели вы не понимаете, если там успеют напечатать то, что мог им сказать редактор, то вам не устроиться даже в «Люксе»! Тогда в жизни вам останется только одно место… на веревке!
Ударившись плечом о косяк двери, фон Штрипс выскочил из кабинета. Топот его сапог замер в коридоре.
О'Патли остался наедине с фрейлейн Морге.
Не спуская с него глаз, она отступила, с усилием оперлась о стол заложенными за спину руками. Губы и веки ее слегка вздрагивали; но это видел только О'Патли, сама она еще ничего не замечала.
– Значит, господин редактор так заинтересовался нашими делами, что решил под чужой личиной пробраться в клинику.
О'Патли плохо слышал, что говорила фрейлейн Морге. Раненая рука его, затянутая наручниками, сильно ныла. Он попытался поддержать ее другой рукой и не смог.
– Я хочу отметить ваше вредное любопытство, – продолжала фрейлейн Морге. – Вы надели на себя чужую маску. – сделаю так, что эта маска будет навечно вашим лицом.
Она с усилием выпрямилась, обошла вокруг стола и достала из ящика металлический футляр для ампул. Отвернула крышку.
Футляр был пуст.
– Ага, -сказала она. – Кроме лица доктора Шпиглера, вы также украли еще и ампулу с вирусом. Где она?
О'Патли молча стиснул челюсти.
Нервная судорога пробежала по лицу фрейлейн Морге. Тяжелая усталость сковывала ее движения. Все еще не понимая, что с ней, она снова решила налить вина, взяла графин. Трясущейся рукой перевернула его над бокалом. Что-то легко звякнуло по стеклу и скатилось в бокал.
Глаза у фрейлейн Морге широко открылись. Она хотела крикнуть и не смогла. Наклонилась, вглядываясь.
В бокале лежала длинная стеклянная ампула.
Тонкий конец ее был отломан…
Расплата
Лимузин шефа полиции мигом домчался до здания «Рабочей газеты».
На дверях типографии висел замок. Ни в здании, ни вокруг него не замечалось никакого движения. Фон Штрипс вытащил платок и облегченно вытер холодный пот.
«Ффу-у! Вот сумасшедшая женщина! Всегда постарается устроить панику там, где и никаких оснований нет. Мало ли куда мог еще звонить проклятый редактор?» Он оставил возле дверей типографии дежурного агента и вернулся к машине.
– В полицию.
«Нужно будет сообщить фрейлейн, что у него в городе, как всегда, все в порядке. Пусть она приводит в порядок свои дела в клинике».
Однако тревога, зародившаяся еще в клинике, не проходила. Всю дорогу шеф полиции озирался по сторонам и ежился от непонятного страха.
Это ощущение не оставило фон Штрипса и в его кабинете. Опускаясь в кресло, он вдруг почувствовал неприятный холод во всем теле и содрогнулся, как от озноба. Провел рукой по лицу. Лоб был влажный и холодный.
Наверное, его все-таки продуло во время этой сумасшедшей гонки по шоссе!
Внезапно за окном кабинета послышалось нарастающее гудение. Фон Штрипс вздрогнул. Мимо окон, по темной улице промчался грузовик, наполненный кричащими людьми.
– Что там такое?
В приемной поднялась суматоха. В кабинет ворвался агент, без головного убора с разбитым в кровь лицом.
Тяжело дыша, он без слов протянул фон Штрипсу измятый листок.
Фон Штрипс похолодел. Уже по цвету бумаги он тут же догадался, где печаталась эта листовка Взглядом затравленного зайца он смотрел на агента. Взял листовку В руки. Буквы плясали перед глазами.
Он сделал усилие, чтобы прочитать заголовок: ЗЛОДЕЯНИЯ КЛИНИКИ № 11. Дальше читать он не смог.
Буквы закружились огненным хороводом. Фон Штрипс качнулся в кресле, выронил листовку и ухватился руками за стол.
За окном опять прогудел грузовик. Люди в кузове что-то свирепо кричали, махали руками.
– Кто?.. Кто это?
– ..Господин шеф, – агент с трудом переводил дух, – это рабочие… рабочие Портового Пригорода и с завода дизелей… Они читали листовку, они едут громить клинику, господин шеф!
– Что. что?
Фон Штрипс схватил телефонную трубку.
– Клиника!.. Клиника, черт побери!.. – кричал он к молчавшую трубку и вдруг услышал в ответ мужской голос: – Клиника слушает.
– Кто? Кто говорит?
– А, это вы, господин шеф. Это говорит О'Патли.
– Как, О'Патли?! – завопил фон Штрипс. – Кто вам снял наручники?
– Успокойтесь, наручники на мне. – их не потеряю.
– Не валяйте дурака! – голова фон Штрипса отказывалась соображать, лицо его покраснело, он рванул крючки на воротнике мундира. – Передайте трубку фрейлейн Морге.
– К сожалению, не смогу этого сделать, господин шеф.
– Почему? Ее там нет?
– Нет, она здесь… Но она не может подойти.
Фон Штрипс уронил трубку на стол.
– Не может подойти… – прошептал он уже начавшими синеть губами.
На улице опять послышался шум машин.
Воспаленное сознание фон Штрипса захлестнула новая волна нарастающего страха. Гудение приближалось неотвратимо, фон Штрипсу казалось, что машина едет сюда… сквозь стену… прямо на него. Он хотел бежать, а ноги не слушались. Он только мог сидеть и смотреть на окно ничего не видящими от страха глазами…
Сердце билось тяжелыми нарастающими ударами…
В эту секунду с треском разлетелось оконное стекло, что-то тяжелое покатилось по столу… Сбило на пол настольную лампу. Вспышка пламени сверкнула перед глазами фон Штрипса, и он провалился в гудящую красную мглу…
Когда, наконец, в кабинете зажгли свет, шеф полиции города Зиттина лежал, уткнувшись лицом в бумаги на письменном столе. На полу кабинета валялся большой круглый булыжник.
Обыкновенный булыжник из мостовой Портового Пригорода.
Первый удрал дежурный из проходной будки. За ним поспешно, как крысы с гибнущего корабля, разбежались служители. Когда рабочие, соскочив с грузовиков, собрались у ворот клиники, она была уже пуста.
Возле узких дверей проходной заклубилась разъяренная человеческая толпа. Железные створки ворот были закрыты, никто не знал, как они открываются. Не долго думая, шофер семитонного грузовика направил свою машину прямо в ворота, ударом тяжелого буфера сорвал автоматические затворы и въехал в ограду.
- Предыдущая
- 42/44
- Следующая
