Дверь в мансарду - Куин (Квин) Эллери - Страница 24
- Предыдущая
- 24/56
- Следующая
Доктор Макклур неторопливо провел рукой по лицу.
— Нет. Не припоминаю…
— А вы подумайте. Возможно, это не имеет отношения к последним годам жизни Карен в Америке. И речь идет о прошлом. О Японии, о Японии! — Эллери наклонился к нему. — Ну давайте же, доктор, подумайте хорошенько. Вы были знакомы с ней в Токио… Вы знали ее семью.
Квин-младший медленно разогнулся.
— Ее семью. Да, пожалуй, в этом что-то есть. Подождите!
Он подбежал к гардеробу, достал оттуда два ботинка.
— Чуть не забыл, вот вам еще одна примета. Эти два ботинка. И оба на правую ногу. И все. А левых нет. Вы видите?
— Чисто сработано, Шерлок, — пробормотал Терри Ринг.
— Они совсем новые. Их ни разу не надевали. — Эллери нетерпеливо постучал подметкой о подметку. — Тут возможны два варианта. Или у женщины вообще нет правой ноги, или с этой ногой что-то не в порядке, и она носит ортопедическую обувь. А значит, так или иначе, обычные туфли на правую ногу ей не нужны. Ну как, доктор?
Доктор Макклур посмотрел на него, явно пораженный какой-то догадкой. И ответил глухим, сдавленным голосом:
— Нет. Это невозможно.
— Папа! — воскликнула Эва и принялась трясти его за плечи. — Что невозможно? Скажи нам.
Терри Ринг многозначительно заметил:
— Рано или поздно все выяснится, док. Это лишь вопрос времени.
— А я говорю, что это невозможно! — закричал доктор Макклур. Он снова подошел к окну, ссутулив плечи. Теперь его голос прозвучал ровно и без интонаций. Однако все обратили внимание, как он начал нервно теребить занавески. — В жизни Карен была одна женщина, точь-в-точь соответствующая вашему описанию. Когда я с нею познакомился, она была блондинка, примерно такого же роста и веса, как и жившая в этой комнате, если верить вашим словам. Она была левшой и играла на скрипке. Но с тех пор прошло больше двадцати лет. Тогда ей было двадцать два… И для правой ноги ей действительно заказывали ортопедическую обувь. Дело в том, что эта нога была от рождения короче левой. И она ее немного приволакивала.
— О ком вы говорите, доктор? — негромко осведомился Эллери.
— О сестре Карен… О ее старшей сестре, Эстер.
Эва, стоящая у столика, отшатнулась и, не глядя, опустилась на кровать. Для нее это было уже слишком.
Она слышала об Эстер Лейт. И знала, почему доктор Макклур сказал, что Эстер никак не могла жить здесь, в мансарде.
— Совпадение исключено, — медленно произнес инспектор. — Это та самая женщина.
— Вы так думаете? — Доктор Макклур повернулся от окна, и все увидели его лицо.
Эва всхлипнула.
— Вы так думаете? Тогда что вы скажете, если я вам сообщу — Эстер Лейт никогда не уезжала из Японии.
— Да бросьте, доктор. Вы и сами в этом не уверены, — ухмыльнулся инспектор.
— Абсолютно уверен, — мрачно возразил доктор Макклур. — Эстер Лейт умерла в Токио в 1924 году, то есть более двадцати лет назад.
Часть третья
Глава 12
— А вы видели Эстер Лейт мертвой, доктор? — тихо спросил инспектор Квин.
— Не придавай значения этой чепухе, Эва, — проворчал доктор. — Тут просто какое-то фантастическое совпадение.
— Но, папа! — воскликнула Эва. — Ее родная сестра. Это же… это ужасно.
— Говорю тебе, ничему не верь. Ты меня слышишь?
— Не уклоняйтесь от ответа, — предупредил доктора инспектор. — Так мы ни к чему не придем.
— Но это абсурд! — продолжал бушевать Макклур. — Эстер покончила жизнь самоубийством. Она бросилась с парохода в Тихий океан во время морской прогулки.
— Именно об этой трагедии вы отказались говорить со мной, доктор, на борту «Пантии» в понедельник? — уточнил Эллери.
— Да. — Макклур нахмурился. — Естественно, мне не хотелось обсуждать эту тему. В то время я был в Новой Англии, и Карен написала мне о случившемся. Даже в бостонской газете напечатали короткую статью. Доктор Лейт родился и вырос в этом городе.
— Любопытно, — пробормотал инспектор Квин.
— Но это правда, инспектор! — не выдержала Эва. — Карен мне сама рассказывала. Конечно, она тоже не любила об этом упоминать, но однажды решилась и рассказала.
— Извините, я должен вас на минуту покинуть, — проговорил инспектор Квин.
Он прошмыгнул мимо Эллери, и они услышали его шаги по лестнице. Терри Ринг переминался с ноги на ногу.
— Хорошо, Томас, — донесся до них из спальни голос инспектора. — Не спускай с них глаз.
Затем он снова стал подниматься по лестнице и принес с собой небольшую пачку писем, перевязанную тонкой шелковой красной лентой.
— Что это? — встрепенулся Эллери. — Я их еще не видел.
— Конечно, не видел, — дружелюбно отозвался его отец. — Мы их отложили при первом осмотре. Решили, что ничего особенного в них нет. А вот теперь их, пожалуй, стоит прочесть.
Доктор Макклур взглянул на письма, и с его резко очерченного лица сошли последние краски.
— Видите ли, мы сразу поняли, — любезно пояснил инспектор. — Мисс Лейт хранила эти письма на дне старого сундука, в кладовке. Большинство из них написано в 1913 году, но есть два письма, датированные 1918 годом. И одно из них вы, доктор, написали Эстер… Лейт… Макклур.
Доктор Макклур бессильно опустился на стул около письменного стола.
— Я полагаю, что остальные — это переписка между Эстер и Флойдом, — простонал он. — Да, глупо было бы надеяться…
— Папа, — нахмурилась Эва. — Разъясни, наконец, в чем тут дело?
— Я давно должен был тебе рассказать, — устало отозвался он. — Эстер Лейт была моей снохой. В 1914 году она вышла замуж в Токио за моего брата Флойда.
И доктор унылым, безжизненным голосом поведал всю историю. Когда в 1913 году он пересек океан в поисках разгадки тайн раковой болезни, которую ему так и не удалось найти, его сопровождал в поездке младший брат, Флойд, тоже медик. Доктор вкратце рассказал о своем брате, веселом и бесшабашном молодом человеке. Флойд был не только бесшабашен, но и уступчив, безобиден — короче, он легко поддавался влиянию и не скрывал преклонения перед волевым старшим братом. Да и врачом стал в общем-то не по призванию, а желая во всем ему подражать.
— В Токио мы познакомились с сестрами Лейт, — продолжил доктор Макклур, опустив глаза. — Нас представил девушкам профессор Мацудо, человек, к которому я и приехал в Японию. Он преподавал курс патологии в Токийском университете и, конечно, хорошо знал Хью Лейта, американца, читавшего курс литературы. Мы понравились Лейту: в то время он редко виделся с соотечественниками — и в результате стали проводить в его доме все больше времени. Что же, Эстер и Флойд полюбили друг друга и поженились в 1914 году, летом, за несколько недель до того, как Япония объявила войну Германии.
Эва подошла к доктору и положила ему руку на плечо.
— Но ведь вы ее тоже любили, доктор, — напомнил инспектор, постучав по связке писем. — Об этом нетрудно догадаться.
Доктор вспыхнул.
— Да будь они прокляты, эти письма! Что же, не отрицаю. Однако в те годы я был довольно серьезным молодым человеком и понял, что Эстер предпочла Флойда. Вряд ли брат знал, что мне пришлось пережить.
— Милый мой, — прошептала Эва.
— Когда они поженились, вокруг уже поговаривали о долгой и страшной войне. Все планы сорвались, да к тому же мои исследования оказались неудачными. Я вернулся в Штаты, а Флойд остался в Японии. Он легко приспособился к новой жизни, полюбил эту страну и не хотел из нее уезжать. Ему с женой там было хорошо. И больше я его не видел.
Какое-то время он молчал. Инспектор попытался его приободрить:
— Продолжайте, доктор. Ведь его, кажется, убили, не так ли? Несчастный случай. В одном из ваших писем к Карен Лейт вы об этом упомянули.
— Да. Карен писала мне. Флойд увлекался оружием. Обожал стрелять и устроил тир в саду своего токийского дома вскоре после женитьбы на Эстер. Он пытался научить ее стрелять еще раньше.
— И она его убила? — задал откровенный вопрос Эллери.
- Предыдущая
- 24/56
- Следующая