Тюрьма особого назначения - Горшков Валерий Сергеевич - Страница 14
- Предыдущая
- 14/76
- Следующая
Глава 8
После того как за священником закрылась дверь, полковник Карпов снял телефонную трубку и набрал нужный номер. Наконец с другого конца линии донесся очаровательный женский голосок, от которого у полковника сразу же возникло внутреннее томление. Так случалось каждый раз, когда он звонил Жихареву. Повезло начальнику вологодской милиции с секретаршей, ничего не скажешь!
– Светочка, здравствуй, – приятельским тоном произнес Карпов, перекладывая телефонную трубку в левую руку, а правой вытаскивая из пачки очередную сигарету. – Романыч у себя? Дай мне его на минутку!
– Добрый день, Олег Николаевич. Сейчас соединяю. – После короткого грудного вздоха секретарши раздался чуть слышный щелчок, и в динамике заиграла дурацкая телефонная музыка. К счастью, Жихарев снял трубку почти сразу, не дав дотренькать даже первому проигрышу.
– Юра, привет, – поздоровался Карпов, щелкая зажигалкой. – Как дела на передовой?
– А-а, островитянин объявился! Да какие тут у нас, в провинции, могут быть дела! Серьезные дела в Москве да в Питере творятся, а у нас так, делишки. Бытовуха в основном. Муж вернулся из командировки, застукал жену с любовником, пиф-паф, два жмурика. Или пьяные гопники подрались, а когда прохожие кинулись их разнимать, они тут же объединились и с успехом настучали миротворцам по морде. Вот такие у нас дела, Олег Николаевич! А у тебя чего новенького?
– Новенького? – Карпов пожал плечами, словно собеседник мог его не только слышать, но и видеть. – Да вот, попа в помощь прислали… Аж из самого города на Неве. Для поддержания, так сказать, морального духа среди моих истинно верующих подопечных. У меня тут к тебе просьбочка одна будет, исполнишь?
– Что, думаешь, засланный казачок, а?! – мгновенно поймал тему вологодский «шериф».
– Не знаю пока. Вроде бы не похоже, но проверить не помешает. Странно он как-то отреагировал на некоторые мои слова. Надо выяснить про него все, что только возможно. У тебя ведь друган есть в питерском ГУВД, пусть он покопает по старой дружбе. Только осторожно, понял? Если за попом стоит служба безопасности, то информация, что кто-то собирает материал на их человека, без внимания не останется. – Карпов затянулся, выпустил через ноздри две тугие струи сигаретного дыма. – Прежде всего надо узнать, действительно ли наш «настоятель» заканчивал семинарию. Если заканчивал, то когда и чем занимался раньше, до поступления. Сможешь? Я в долгу не останусь, сам знаешь!
В трубке послышалось сначала тихое покашливание, а потом громкое недовольное сопение. Главный вологодский милиционер явно не хотел ввязываться в то, о чем его просили.
– Трудно это, Олег Николаевич, – наконец заговорил он заметно поникшим голосом. – Скажи, зачем тебе это надо? Даже если твой монах…
– Священник. Отец Павел, – уточнил Карпов.
– Да по мне хоть Павел, хоть Акакий – разницы никакой! Даже если его действительно подослали, тебе-то чего бояться? Зэки у тебя не сбегают, других ЧП тоже вроде не было. Ну и в чем проблема? Не пойму я.
– А я тебя не понимать меня прошу, а помочь, – как можно более спокойно произнес Карпов, хотя уже начал злиться. – Если можно узнать – хорошо, если нет – и на том спасибо! Задействуем другие каналы. Делов-то на две поллитры! И то много будет.
– Не боись, Олег Николаевич, много не будет, – рассмеялся Жихарев. – Двумя бутылками не отделаешься, так и знай!
– О чем речь! – довольно ухмыльнулся полковник, поняв, что гора сдвинулась с мертвой точки. – Ты сначала сделай, а потом поговорим насчет магарыча. Не обижу, не волнуйся.
– Ладно, посмотрим, – протянул в ответ собеседник. – Но ничего не обещаю, понял? Узнаю что – сам позвоню.
– Спасибо, Юра! Жду твоего звонка.
– Бывай!
Карпов положил трубку на рычаг и побарабанил пальцами по краю стола.
– Уже кое-что, – буркнул он себе под нос, поглядывая на висящие на стене часы. Когда главный вологодский мент Жихарев говорил насчет боязни ввязываться в это дело, он не мог знать, что начальнику объекта особого назначения действительно есть чего опасаться. Но об этом, так же как и о причине возникшей с некоторых пор сверхосторожности, кроме самого начальника тюрьмы для пожизненно заключенных, знали лишь три человека, лично заинтересованных в сохранении тайны. У каждого из них был свой интерес, несмотря на то что дело было общим. И по-настоящему опасным.
Полковник какое-то время сидел за столом и курил, хмуро глядя в окно и размышляя о том, может или нет присланный на Каменный священник на самом деле оказаться агентом спецслужб. Наконец он затушил сигарету, тем самым под завязку заполнив хрустальную пепельницу, поднялся из-за стола и подошел к почти незаметной, замаскированной под деревянную обшивку стены, двери, ведущей в комнату отдыха. Отсюда можно было незамеченным, минуя посты охраны, спуститься по черной лестнице на первый этаж корпуса. Что Карпов и сделал. Здесь находились рабочие камеры заключенных. Подойдя к стандартному металлическому распределительному щиту, полковник открыл его крышку при помощи специального ключа и нажал на одну из десятка красных кнопок на квадратной серой панели. Тотчас передаваемое одной из видеокамер изображение встало в режим «пауза». Теперь дежурный на пульте наблюдения мог видеть лишь несколько металлических дверей и абсолютно пустое пространство перед ними, даже если в это самое время эти двери уже были бы сняты с петель. Закрыв щит, начальник тюрьмы подошел к одной из дверей, набрал на кнопочной панели комбинацию из шести цифр и вошел в просторное, тускло освещенное помещение – склад, где хранились рулоны грубой материи, сотни больших бумажных мешков с полиэтиленовыми гранулами, слесарные инструменты, безопасные механические рубанки и все прочее, что было необходимым для обеспечения заключенных тюрьмы постоянной работой. Она не была слишком разнообразной: кто-то шил рабочие рукавицы, кто-то штамповал на прессе полиэтиленовые хозяйственные крышки, а остальные изготавливали простейшие изделия из дерева, вроде разделочных досок. Лишь немногочисленная часть зэков принципиально отказывалась от работы, стойко перенося все применяемые охраной «меры убеждения», от многосуточного пребывания в тесном карцере до пытки голодом и жаждой.
Впрочем, заключенные в данный момент интересовали полковника не больше, чем расстрелянные израильтянами палестинцы на западном берегу реки Иордан, о которых вчера сообщали в программе «Время».
Полковник сдвинул в сторону большой фанерный ящик в самом дальнем углу склада и поднял небольшую деревянную дверцу люка в полу. Из квадратного отверстия, открывавшего вход в подвальное помещение, взметнулся к потолку мрачного склада сноп электрического света. Нащупав ногой узкую металлическую ступеньку, Карпов стал осторожно спускаться вниз.
Он очутился в довольно просторном помещении, оборудованном под химическую лабораторию. Сверкающая хромом установка гудела, синтезируя очередную порцию «товара». По трубам охлаждения по замкнутому кольцу циркулировала вода. Десятки всевозможных приборов, подрагивая стрелками, показывали состояние производственного процесса на данный момент. На полочках стояли многочисленные стеклянные сосуды с реактивами. Воздух был наполнен странной смесью различных запахов, в которых преобладал аромат мяты. Именно таким запахом обладал производимый на этом мини-заводе продукт, чью химическую формулу знал только один человек в мире. И сейчас он находился здесь.
Темноволосый мужчина с потным лицом и в очках, сбившихся на самый кончик носа, поднялся из-за стола. На вид ему было около сорока, среднего роста, слегка сутулый. Одет он был в черную хлопчатобумажную рубашку и потертые джинсы. Во рту – зажатый зубами окурок сигареты. Выплюнув на кафельный пол докуренный почти до фильтра бычок и затушив его ногой, мужчина встретился взглядом с полковником.
– Есть курить, командир? – процедил он сквозь зубы.
Карпов молча подошел к столу, на котором, видимо, уже давно свистел электрический чайник, достал из кармана наполовину пустую пачку «Мальборо» и бросил ее рядом с керамической кружкой. После чего выдернул шнур чайника из розетки, снял с полочки над столом еще одну кружку, открыл стоящую тут же жестяную банку с растворимым кофе и насыпал себе две чайные ложки. Медленно размешав дымящийся напиток, он с хлюпаньем сделал глоток и посмотрел на человека в черной рубашке.
- Предыдущая
- 14/76
- Следующая
