100 великих музыкантов - Самин Дмитрий К. - Страница 97

• Предыдущая
• 97/136
• Следующая

В сентябре 1944 года в Лондоне Менухин встретился с английской балериной Дианой Гоулд. То было началом взаимной горячей любви. Диана обладала душевными качествами, особенно импонировавшими Иегуди. 19 октября 1947 года они поженились. От этого брака родилось двое детей — Джералд в 1948 году и Иеремия — три года спустя.

Вскоре после победы над фашизмом Менухин предпринял поездку по странам-союзникам, включая Францию, Голландию, Чехословакию и Россию.

В феврале и марте 1952 года состоялась памятная поездка музыканта в Индию. Здесь он встречался с Джавахарларом Неру и Элеонорой Рузвельт. Страна поразила его. Он увлекся ее философией, изучал теорию йогов.

Во второй половине 1950-х годов обострилась давняя профессиональная болезнь. Однако Менухин не сдался. И хотя его правая рука оказалась не в полном порядке, он продолжил выступления и делал это блистательно!

Менухин совершает длительные турне, устраивает ежегодные музыкальные фестивали в Англии и Швейцарии, дирижирует, занимается педагогикой.

Не раз маэстро выступал в нашей стране. Он был одним из первых, кто приехал в Москву после окончания Второй мировой войны в 1945 году, затем выступал здесь в 1962 году, находясь на вершине славы, гостил и в 1971 году как президент Международного музыкального совета Во время первых гастролей Менухина поразила живая реакция москвичей на его концерт. «Я думаю сейчас о том, сколь благотворно для художника общение с такой аудиторией, которую я нашел в Москве, — чуткой, внимательной, пробуждающей в исполнителе чувство высокого творческого горения и желания вновь приехать в страну, где музыка так полно и органично вошла в жизнь и быт народа…»

Рецензией на выступление Менухина откликнулся Л. Оборин: «Основная сфера творчества этого великолепного скрипача — произведения больших форм. Ему менее близок стиль салонной миниатюры или чисто виртуозных произведений… Стихия Менухина — крупные полотна, но он также безукоризненно выполнил ряд миниатюр».

Оборин отмечает огромную пальцевую технику и поразительный по силе и красоте звук скрипача.

Спустя много лет, в 1987 году выдающийся скрипач вновь приехал в Москву Вот что пишет об одном из тех концертов А.А. Золотов: «Что же поведал выдающийся музыкант из Великобритании своим московским слушателям, о чем пел?

Оставляю молодым скрипачам и обучающимся игре на скрипке детям обсуждать в своем кругу технологические проблемы перешагнувшего определенный возрастной рубеж великого скрипача.

Мне дорога та тишина, что рождается под смычком Менухина. Сози-Дая эту звуковую тишину, артист словно зовет своих слушателей, зовет собратьев-музыкантов приблизиться к сотворению животворящей тишины в мире, в искусстве, в каждодневной жизни.

Просветленный, я бы сказал, просиянный звук Иегуди Менухина колдовски воздействует на слушателя, хотя артист словно и не обращается к публике „непосредственно“. Он обращен к самому себе и к высшим силам добра, миру и небу, обращен к воодушевляемой им самим сфере вокруг музыканта — жизненному пространству музыки. Мы слышим звуки внутренней речи и, проникаясь ими, проникаемся тишиной. Идеальный образ тишины и мира, то есть Гармонии мира, что живет в душе художника и охраняет эту душу, рождается вдруг в пределе концертной залы.

С радостью для себя я отметил, что тот Менухин, которого слушал ранее, не только не отступил от завоеванных им позиций в искусстве, но продолжает их отстаивать, хотя это и непросто: все больше скрипачей вокруг играют и громче, и мощнее, в их эстетическую установку входит уже „непосредственное“ обращение к публике, зазывание публики.

У Менухина между тем — интеллектуальное сосредоточение в звуке. Hi именно это интеллектуальное сосредоточение рождает звук особой содержательности, особой полетности. Процесс звукоизвлечения у Менухина (я могу сравнить его лишь с манерой звукоизвлечения, которой добился отэ своего ленинградского филармонического оркестра Евгений Мравинский) как бы лишен материальности, освобожден от „породы“. Словно неким лазером высвечивает Менухин облик музыкального текста во всех его деталях, и одновременно в неразделимой гармонической цельности.

Звук у Менухина — это сама идея. Игра Менухина светит и горит честью и особым блеском. Не сверкающим и ослепляющим, а матовым неземным, сказали бы в старину, — блеском ума, возвышенной страстью духовного приятия мира и примирения с ним.

В одном из древних индийских трактатов мысль сопоставляется с дождем. Мне кажется, что музыкальная мысль Менухина — это своеобразный звуковой дождь, который не обрушивается на слушателей, не смывает все на своем пути, но омывает уставшего путника, возвращает ему силы, внушает веру и успокоение».

До самой смерти в 1999 году Менухин не прекращал концертной деятельности. В последние годы он жил в Лондоне, а в 1991 году стал гражданином Великобритании. На новой родине он основал школу для музыкально одаренных детей.

Уинтроп в своей статье подробно описывает облика Менухина: «Коренастый, рыжеволосый, голубоглазый с мальчишеской улыбкой и чем-то совиным в лице, он создает впечатление человека простодушного и вместе с тем не лишенного изысканности. Говорит он элегантным английским языком, тщательно подбирая слова, с акцентом, который большинство его земляков-американцев считает британским. Он никогда не выходит из себя и не употребляет грубых выражений. Его отношение к окружающему миру представляется соединением заботливой учтивости с непринужденной любезностью.

Хорошеньких женщин он называет „прелестными дамами“ и обращается к ним со сдержанностью вполне благовоспитанного человека, выступающего с речью на собрании. Несомненная отрешенность Менухина от некоторых банальных сторон жизни побудила многих друзей уподобить его Будде: и действительно, его заинтересованность вопросами вечного значения в ущерб всему временному и преходящему предрасполагает его к необычайной забывчивости в суетных мирских делах. Хорошо это зная, его жена не удивилась, когда недавно он вежливо осведомился о том, кто такая Грета Гарбо».

Далее Уинтроп пишет: «Подобно большинству концертирующих артистов, Менухин, в силу необходимости, ведет беспокойный образ жизни. Его жена англичанка называет его „агентом по распространению скрипичной музыки“. У него есть собственный дом — и весьма внушительный, — расположенный среди холмов около городка Лос-Гатос в ста километрах к югу от Сан-Франциско, но он редко проводит в нем больше одной-двух недель в году. Наиболее характерная для него обстановка — это каюта океанского парохода или купе пульмановского вагона, занимаемые им во время почти беспрерывных концертных турне. Когда с ним нет жены, он входит в пульмановское купе с чувством какой-то неловкости: ему, вероятно, кажется, нескромным занимать одному место, предназначенное для нескольких пассажиров. Но отдельное купе более удобно ему для выполнения различных физкультурных упражнений, предписываемых восточным учением йога, приверженцем которого он стал несколько лет назад. По его мнению, эти упражнения имеют прямое отношение к его здоровью, по всей видимости — превосходному, и к его душевному состоянию, по всей видимости — безмятежному. В программу этих упражнений входит стояние на голове в течение пятнадцати или двенадцати минут ежедневно — подвиг, при любых условиях связанный с необыкновенной координацией мускулов, в раскачивающемся же поезде или на пароходе во время бури требующий сверхчеловеческой выносливости».

• Предыдущая
• 97/136
• Следующая