Мифический человеко-месяц или как создаются программные системы - Брукс Фредерик - Страница 8
- Предыдущая
- 8/58
- Следующая
Глава 4 Аристократия, демократия и системное проектирование
Этот величественный храм является выдающимся произведением искусства. В принципах, которые он излагает, нет ни сухости, ни беспорядка…
Это вершина стиля, труд художников, которые поняли и восприняли все достижения своих предшественников, в совершенстве владея техникой своего века, но пользовались ей, избегая нескромного показа или необоснованной демонстрации мастерства.
Несомненно, замысел общего плана здания принадлежит д’Орбе, и те, кто его сменил, придерживались этого плана, по крайней мере, в существенных чертах. Это одна из причин удивительной гармоничности и единства здания.
ПУТЕВОДИТЕЛЬ ПО РЕЙМСКОМУ СОБОРУ[1]
Концептуальное единство
У большинства европейских соборов части, построенные разными поколениями строителей, имеют различия в планировке и архитектурном стиле. Более поздние строители испытывали соблазн «улучшить» проект своих предшественников, чтобы отразить новые веяния моды и свои личные вкусы. В итоге мирный норманнский трансепт создает конфликт с примыкающим к нему возносящимся в высь готическим нефом, и результат столь же служит восхвалению славы Господней, сколь и гордыни строителей.
Архитектурное единство Реймского собора находится в прямой противоположности с таким смешением стилей. Источником наполняющей зрителя радости служат как цельность конструкции, так и отдельные образцы совершенства. Как сказано в путеводителе, цельность была достигнута благодаря самоотречению восьми поколений строителей собора, пожертвовавших своими идеями ради чистоты общего замысла. То что получилось в результате, служит восхвалению не только славы Господней, но и Его могущества, способного спасти грешных людей от их гордыни.
Хотя на создание программных систем не уходят века, в большинстве своем они демонстрируют меньшую согласованность концепций, чем в любом соборе. Обычно это происходит не оттого, что главные проектировщики сменяют друг друга, а потому, что проект расщепляется на ряд задач, выполняемых разными разработчиками.
Я убежден, что концептуальная целостность является важнейшей характеристикой системного проекта. Лучше убрать из системы отдельные необычные возможности и усовершенствования и реализовать единый набор конструктивных идей, чем оснастить ее многими хорошими, но невзаимосвязанными и несогласованными идеями. В этой и двух последующих главах мы изучим следствия этой концепции для проектирования программных систем:
• Как достичь концептуальной целостности?
• Не будет ли это требование причиной раскола на элиту, аристократический класс архитекторов — с одной стороны, и толпы плебеев-исполнителей, чьи творческие таланты и идеи подавляются, — с другой?
• Как удержать архитекторов от витания в облаках и разработки несущественных или чрезмерно дорогих спецификаций?
• Как добиться того, чтобы любая мелочь из созданной архитектором спецификации дошла до исполнителя, была им правильно понята и точно внедрена в продукт?
Достижение концептуальной целостности
Назначение системы программирования — облегчить использование компьютера. Для этого поставляются языки и различные средства, являющиеся, по сути, программами, вызываемыми и управляемыми возможностями языка. Но эти средства стоят денег: объем внешнего описания системы программирования в десять-двадцать раз больше описания собственно вычислительной системы. Пользователю оказывается значительно проще задать любую выбранную функцию, но выбор очень велик, и нужно помнить значительно больше вариантов и форматов.
Использование облегчается, только если выигрыш времени при задании функции превышает время, потраченное на обучение, запоминание и поиск руководств. Современные системы программирования дают такой выигрыш, но похоже, что в последние годы отношение выигрыша к затратам уменьшилось в результате добавления все более и более сложных функций. Я часто вспоминаю, как легко было использовать IBM 650, даже без ассемблера или вообще каких-либо программ.
Поскольку целью проектирования является простота использования, окончательную оценку проекта системы дает достигнутое отношение функциональности к сложности концепций. Ни функциональность, ни простота в отдельности не являются признаками хорошего проекта.
Это обстоятельство часто неправильно понимается. Operating System/360 превозносится своими создателями, как лучшая из когда-либо созданных, поскольку неоспоримо, что в ней больше функций. Функции, а не простота всегда служили критерием превосходства ее создателей. С другой стороны, создатели системы с разделением времени для PDP-10 превозносят ее превосходство ввиду простоты и немногочисленности положенных в основу идей. Однако по всем меркам ее функциональность ниже по классу, чем OS/360. Если в качестве критерия определена простота использования, становится очевидной несбалансированность этих систем, достигающих цели лишь наполовину.
Однако для некоторого заданного уровня функциональности лучшей оказывается та система, в которой можно работать с наибольшей простотой и непосредственностью. Простота — это еще не все. Язык TRAC, созданный Муером, и Algol 68 достигают простоты, если количественно измерять ее числом отдельных элементарных понятий. Непосредственность, однако, не характерна для них. Чтобы выразить свои намерения, часто требуется сочетать базовые средства сложным и неожиданным образом. Недостаточно изучить базовые элементы и правила их комбинирования, нужно изучить еще идиоматическое использование, целую область знаний о том, как на практике комбинировать элементы. Простота и непосредственность проистекают из концептуальной целостности. Во всех частях должны найти отражение единая философия и единообразные пропорции между желаемыми целями. В каждой части должны также использоваться одинаковый синтаксис и сходные семантические обозначения. Таким образом, простота использования требует единства проекта, концептуальной целостности.
Аристократия и демократия
Концептуальная целостность, в свою очередь, требует, чтобы проект исходил от одного разработчика, или небольшого числа их, действующих согласованно и в унисон.
С другой стороны, напряженность графика требует привлечения большого числа работников. Есть два метода разрешения этой дилеммы. Первый состоит в тщательном разделении труда между архитектурой и исполнением. Второй — новый способ организации бригад программистов-исполнителей, обсуждавшийся в предыдущей главе.
Отделение разработки архитектуры от реализации является эффективным способом достижения концептуальной целостности при работе над очень большими проектами. Я лично был свидетелем успешного его применения при создании IBM компьютера Stretch и серии продуктов System/360. Но он не сработал при разработке Operating System/360, поскольку недостаточно применялся.
Под архитектурой системы я понимаю полную и подробную спецификацию интерфейса пользователя. Для компьютера это руководство по программированию. Для компилятора это руководство по языку. Для управляющей программы это руководство по одному или нескольким языкам, используемым для вызова ее функций. Для системы в целом — это набор всех руководств, к которым должен обращаться пользователь при работе.
Архитектор системы, как и архитектор здания, является представителем пользователя. Его задача — использовать все свои профессиональные и технические знания исключительно в интересах пользователя, а не продавца, изготовителя и т.п.[2]
Архитектура и разработка должны быть тщательно разделены. Как сказал Блау (Blaauw), «архитектура говорит, что должно произойти, а разработка — как сделать, чтобы это произошло».[3]В качестве простого примера он приводит часы, архитектура которых состоит из циферблата, стрелок и заводной головки. Ребенок, освоивший это архитектуру, с одинаковой легкостью может узнать время и по ручным часам, и по часам на колокольне. Исполнение же и его реализация описывают, что происходит внутри: передача усилий и управление точностью каждым из многих механизмов.
- Предыдущая
- 8/58
- Следующая