Неодолимая страсть - Ананичева Е. П. - Страница 10

• Предыдущая
• 10/13
• Следующая

– Тише, – прошептал Колин, всем своим крепким телом прижимая Амелию к стволу.

Сердце колотилось в груди, и Амелия, рассерженная тем, что он так испугал ее, колотила Колина кулаками.

– Прекрати, – приказал он, отрывая ее от дерева и встряхивая, его черные глаза впились в нее. – Прости, я напугал тебя, но ты сама виновата, ты не оставила мне выбора. Ты не хотела видеть меня, не хотела говорить со мной…

Когда он крепко обнял ее, его мощное тело, которого она совсем не знала, удивило ее, она перестала сопротивляться.

– Я убираю руку. Придержи язык, иначе сюда сбежится вся охрана.

Он отпустил ее и тотчас же отступил, как будто она была чем-то нечистым. Она сразу почувствовала, как исчез запах лошадей и мужского пота, свойственный Колину, выполнявшему тяжелую работу.

Рассеянный солнечный свет мягко освещал его черные волосы и красивое лицо. Она ненавидела себя за то, что при виде его у нее скручивало все внутренности, а сердце снова пронзала боль, и оно трепетало. В фуфайке соломенного цвета и коричневых штанах он выглядел как настоящий мужчина. Опасно выглядел.

– Прошу прощения. – Его голос звучал хрипло и угрожающе.

Амелия пристально посмотрела на него.

Колин тяжело вздохнул и обеими руками провел по волосам.

Она ничего для него не значит.

В эту минуту Амелия поняла, что он извиняется не за то, что до смерти напугал ее.

– Как мило, – сказала она, не в силах скрыть своего огорчения. – Мне так приятно слышать, что для тебя не имеет значения то, что ты разбил мое сердце.

Он поморщился и протянул свою натруженную руку.

– Амелия. Ты не понимаешь. Ты слишком молода, слишком далека от жизни.

– Да ладно уж, ты просто нашел кого-то старше и опытнее, того, кто понимает тебя. – Она отошла от него. – Я тоже нашла кого-то старше, того, кто понимает меня. И мы все счастливы, так что…

– Что?

Его тихий зловещий голос испугал ее, и она вскрикнула, когда он грубо схватил ее.

– Кто? – В его лице было столько напряжения, что ей снова стало страшно. – Тот мальчишка у ручья? Бенни?

– Почему это тебя интересует? – бросила она. – У тебя есть она.

– И поэтому ты так одеваешься? – Его разгоряченный взгляд окинул ее с головы до ног. – И поэтому ты теперь делаешь высокую прическу? Это для него?

Считая, что случай стоит того, она надела одно из самых красивых платьев, ярко-голубое, с вышитыми крохотными красными цветочками.

– Да! Он не считает меня ребенком.

– Потому что он сам ребенок! Ты целовала его? Он дотрагивался до тебя?

– Он лишь на год моложе тебя. – Она вздернула подбородок. – Он граф. Джентльмен. Его-то не застанут позади лавки занимающимся любовью с девушкой.

– Это не было любовью, – яростно заявил Колин, держа ее за плечи.

– А мне так показалось.

– Потому что ты ничего иного не знаешь. – Он беспокойно мял ее кожу, как будто не мог заставить себя прикоснуться к ней и в то же время не мог не делать этого.

– А ты, я полагаю, знаешь?

Услышав ее презрительный ответ, он сжал челюсти. О, как это больно! Знать, что есть кто-то, кого он любит. Ее Колин.

– Зачем мы говорим об этом? – Она попыталась освободиться, но безуспешно. Он крепко держал ее. Ей надо отойти от него. Когда он касался ее, она не могла дышать и тем более думать. Боль и глубокая печаль заглушали все чувства. – Я забыла о тебе, Колин. Я не стояла на твоей дороге. Почему ты снова тревожишь меня?

Он захватил пряди ее волос и притянул Амелию к себе. Его грудь вздымалась рядом с ее грудью, которая наливалась и болела. Амелия перестала вырываться, не доверяя собственному телу.

– Я видел твое лицо, – угрюмо сказал он. – Я обидел тебя. Я не хотел обижать тебя.

Ее глаза наполнились слезами, и она быстро заморгала, стараясь сдержать их.

– Амелия. – Он прижался щекой к ее щеке, и страдальческая нота прозвучала в его голосе. – Не плачь. Я не вынесу этого.

– Тогда отпусти меня. И держись на расстоянии. – Амелия сглотнула. – А еще лучше, если бы ты нашел где-нибудь более достойную работу. Ты занимаешься тяжелым трудом…

Другой рукой он обнял ее за талию.

– Ты отсылаешь меня?

– Да, – прошептала Амелия, сжимая кулаки под его фуфайкой. – Да, отсылаю. – Все, что угодно, только бы не видеть его с другой девушкой.

Он потерся о ее щеку.

– Граф… Это, должно быть, лорд Уэр. Будь он проклят.

– Он добр ко мне. Он разговаривает со мной, улыбается, когда видит меня. Сегодня он подарит мне первый поцелуй. И я…

– Нет! – отпрянул от нее Колин, его зрачки расширились, поглощая радужную оболочку, превратившись в глубокие, темные от муки озера. – Он может владеть всем, чего у меня никогда не будет, включая тебя. Но, видит Бог, он не отнимет тебя у меня.

– Что?..

Он овладел ее губами, изумив так, что она не могла и шевельнуться. Амелия не могла понять, что происходит, почему он так ведет себя, почему он делает это сейчас, сегодня, почему целует ее, как будто изголодался.

Он наклонился и плотно прижался к ее губам, осторожно нажимая пальцами на скулы, заставляя раскрыть рот. Ее охватила сильная дрожь, в ней пробуждалось жгучее желание, и Амелия боялась, что это ей снится или она сходит с ума. Ее губы раскрылись, и, когда его мягкий, как бархат, язык проник в ее рот, с губ Амелии сорвался тихий стон.

Ей стало страшно, и она затаила дыхание. Затем он, ее дорогой Колин, тихо прошептал, успокаивающе лаская пальцами ее скулы.

– Позволь мне, – прошептал он. – Доверься мне. Амелия поднялась на цыпочки, сливаясь с ним и не выпуская из рук шелковистые пряди его волос. Она еще ничего не умела, и могла лишь повторять то, чему он учил ее, она осторожно прикасалась языком к его языку.

Он издал стон, полный желания и нетерпения, и еще ниже наклонил ее голову. Страсть становилась все сильнее, Амелия откликалась на его ласки все более пылко. Дрожь пробегала по ее коже. В глубине живота росло ощущение неудовлетворенности, отчаяния и вспыхнувшей надежды.

Он провел рукой по ее спине и приподнял, прижимая к своему телу.

– Амелия… милая. – Он провел губами по ее мокрому лицу и поцелуем стер слезы. – Мы не должны этого делать.

Но он продолжал целовать ее и, целуя, терся бедрами о ее бедра.

– Я люблю тебя, – выдохнула она. – Я так давно люблю тебя…

Прижавшись снова к ее губам, он заставил ее замолчать, его страсть разгоралась, его руки ласкали Амелию. Задохнувшись, она оторвалась от его губ.

– Скажи, что ты любишь меня – тяжело дыша, попросила она. – Ты должен. О Боже, Колин… – Она потерлась заплаканным лицом о его лицо. – Ты был так жесток, так неприветлив.

– Ты не можешь принадлежать мне. Ты не должна желать меня. Мы не можем… – Колин с проклятием оторвался от нее. – Ты слишком молода. Нет. Больше ничего не говори, Амелия. Я слуга. Я навсегда останусь слугой, а ты всегда будешь дочерью виконта.

Все ее тело дрожало, как в лютую стужу. Амелии казалось, что кожа натянулась, а губы распухли и нарывали.

– Но ты любишь меня, ведь любишь? – спросила она. Несмотря на попытку казаться сильной, ее тихий голос дрожал.

– Не спрашивай меня об этом.

– Неужели ты не можешь дать мне хотя бы такую малость? Если ты никогда не будешь моим, если не сможешь принадлежать мне, неужели ты не можешь хотя бы сказать, что твое сердце принадлежит мне?

Он тяжело вздохнул.

– Я думал, будет лучше, если ты возненавидишь меня. – Он поднял голову и сквозь полуопущенные веки посмотрел на небо. – Я надеялся, что тогда перестану мечтать.

– Мечтать о чем? – Она отбросила осторожность, подошла к нему и спрятала руки под его рубашкой, касаясь твердых мышц живота. Он схватил ее запястье и гневно приказал:

– Не трогай меня.

– А твои мечты похожи на мои мечты? – тихо спросила она. – В них ты целуешь меня так, как только что целовал, и говоришь, что любишь меня больше всего на свете.

– Нет, – ворчливо сказал он. – Это не сладкие, романтичные девичьи мечты. Это мужские мечты, Амелия.

• Предыдущая
• 10/13
• Следующая