Афганский полигон - Кулаков Сергей Федорович - Страница 7

• Предыдущая
• 7/17
• Следующая

– Ну-ну. Устрица. Пойду доложу шефу, что ты здесь. Застегни ворот.

– Ладно.

– Морозов!

– Есть, товарищ подполковник.

Роман застегнул все пуговички, кроме последней, под самым горлом. Ну, должен же Слепцов понимать, что без галстука на последнюю пуговицу не застегиваются. Не живет же он всю жизнь в форме, когда-то и по-человечески одевается.

Дубинин вышел из кабинета, указал на дверь.

– Заходи.

Роман молча прошел мимо него, чуть задержался на пороге.

Сейчас начнется.

Дверь закрылась.

– Разрешите, товарищ генерал?

– Проходите, капитан, садитесь. Добрый день.

Слепцов вышел навстречу, протянул руку. Роман удивился до того, что даже забыл сострить на этот счет. Мысленно, разумеется, поскольку грубить первым было не в его правилах.

Рука у генерала была большая, пухлая, увесистая. Генеральская, одним словом, рука.

Указав на стул, Слепцов сел за свой стол. Это всегда было внушительное зрелище – Слепцов за своим столом. Золото погон, роскошный китель, гирлянда значков на груди, очки в золотой оправе, отливающая сталью седина. Взгляд, могущий испепелить в одно мгновение. И поджатые, съеденные годами губы, с которых щедро слетали язвительные замечания и суровые внушения.

В ожидании последних Роман повесил голову и приготовился молча снести все, что потребуется. Заслужил, чего уж там.

Однако Слепцов, удивив с порога, продолжал удивлять и дальше.

– Как вы, капитан? – отечески посверкивая очками, спросил он. – Как рана?

– Ничего, товарищ генерал, – осторожно ответил Роман. – Не беспокоит.

– Вы бы зашли к нашим врачам. Пусть посмотрят.

– Есть, товарищ генерал. Зайду…

Слепцов заглянул в лежащую перед ним папку.

– Подполковник Дубинин сообщил вам, кто на вас покушался?

– Сообщил, товарищ генерал.

– Что еще вам известно?

– Только это, товарищ генерал.

Слепцов добродушно улыбнулся.

– Мы давно работаем вместе. Зовите меня наедине Николаем Викторовичем.

– Хорошо… Николай Викторович.

Роман не без труда преодолел сложный внутренний барьер, образованный из двух десятков лет армейской субординации (где капитан, а где генерал) и трех лет острой взаимной неприязни со Слепцовым.

Николаем, как выяснилось, Викторовичем.

Ладно, пусть все идет так, как идет. Не он первый предложил этот компромисс. Не ему и расхлебывать.

– На чердаке найден пистолет системы «глок», – сообщил Слепцов. – Сделан он по спецзаказу, отпечатков на нем не остается. Так что, если бы вас… гм… если бы покушение прошло успешно, у нас не было бы ни малейшей зацепки для установления личности убийцы.

– Похоже, что так, – согласился Роман.

– Это могло бы иметь катастрофические последствия. Понимаете, почему?

– Примерно, товарищ генерал.

Вот уж не думал, расправил плечи Роман, что его скромная персона оценивается столь высоко.

Но все оказалось проще. И одновременно сложнее, как это часто бывает при заведомо упрощенной трактовке очевидного.

– Наверху уже проинформированы о случившемся. И это вызвало, как бы сказать точнее, большое волнение. Выходит, что кому-то известны имена и адреса наших сотрудников. Если, конечно, не имеет места частный случай.

Роман начал понимать, к чему ведет генерал, и плечи его медленно опустились.

– Как вы сами полагаете, Роман Евгеньевич, это не ваши личные делишки местного, так сказать, характера? Возможно, кто-то из заправил отечественного теневого бизнеса решил расквитаться с вами за какой-то ваш грешок. Тогда и адрес ваш был кому-то известен, и выследить вас было проще. Такое вероятно?

Роман хотел обидеться. Но, глядя на горящую в очках Слепцова надежду, решил, что обижаться не следует. Похоже, происшествие вызвало большой переполох. Гораздо больший, чем он ожидал. Как же, под удар поставлено все Управление, ни много ни мало. Если кто-то владеет информацией по всему штату сотрудников, это приведет к серьезнейшим осложнениям. Масса народа по всему миру лишается прикрытия, и, чтобы всех обезопасить, государству придется затратить колоссальные средства. Поэтому так ласков Слепцов. Он просто напуган, дошло до Романа. Дело теряло контуры отдельно взятого инцидента и приобретало размах глобальной проблемы.

– Так что, Роман Евгеньевич? – повторил искательно Слепцов. – Возможно, что это местные, так сказать, разборки? Что вы сами думаете по этому поводу?

– Конечно, я не безгрешен, – сказал Роман, взвешивая каждое слово. – И порой у меня, как у каждого человека, возникают межличностные конфликты. Но я уверен, что никому здесь я не испортил жизнь настолько, чтобы для моего устранения нанимать киллера из-за бугра. В крайнем случае, обошлись бы своими силами, у нас таких спецов хватает. К тому же услуги профессионала уровня Шпильмана стоят весьма недешево, а я слишком скромная персона, чтобы из-за меня входить в подобные расходы.

– То есть, – уныло подытожил Слепцов, – вы можете поручиться, что за приезжим киллером не стоял местный заказчик?

– Могу, товарищ генерал.

– Выходит, след тянется оттуда?

– Похоже, что так.

– Но как оттуда могли выйти на вас здесь?

Роман промолчал. Ответ напрашивался сам собой.

– Значит, имеет место утечка информации, – еще более уныло сказал Слепцов. – Либо в Управлении завелся «крот», либо… кто-то сумел выкрасть данные о сотрудниках. А это… это…

Он замолчал и беспомощно развел руками. Роману впервые за все годы стало его жалко. Да, ситуация. Теперь, чтобы в ней разобраться, надо проводить долгое, чрезвычайно сложное расследование, результат которого совершенно непредсказуем.

По сути, это проблема всего Управления, и лично Слепцов здесь как бы ни при чем. Но – покушение было совершено на сотрудника его отдела. И, стало быть, в первую очередь ответственность ложится на него. Получалось, что Роман подставил своего шефа, причем по самому высокому разряду.

Пожалуй, подумал Роман, было бы лучше для всех, чтобы меня спокойно застрелили и убийца удалился в неизвестном направлении. Немного повозились бы и с чистой совестью списали инцидент на местные разборки, в которые имел неосторожность влезть капитан Морозов, известный своей безалаберностью и страстью к легкой наживе. И всем было бы хорошо, и не нависали бы эти кошмарные для любой разведслужбы подозрения в наличии «крота» в структуре. Во всяком случае, карьере генерал-лейтенанта Слепцова точно ничего не угрожало бы. А так – скандал в благородном семействе, паника и тотальная головная боль.

– Что же будем делать, Роман Евгеньевич? – тихо спросил Слепцов.

– Трудно сказать, Николай Викторович, – так же тихо сказал Роман.

– Оттуда, – воздел глаза бедный генерал, – требуют разобраться как можно быстрее.

– То есть им требуется имя заказчика, – внес ясность Роман.

– Точно так, – закивал Слепцов. – Точно так. Именно – имя заказчика. И если бы вы, Роман Евгеньевич, сумели все же определить, кто мог желать вашей смерти, мы бы могли существенно сузить вопрос. Вы понимаете? Даже если бы вы назвали имена двух-трех человек, это была бы уже какая-то конкретика, от которой мы могли бы оттолкнуться в расследовании дела.

«От которой ты смог бы отчитаться начальству», – подумал Роман.

Впрочем, подумал без всякой злобы. Да и как можно было испытывать злобу к человеку, просто-таки расплющенному свалившейся на него бедой?

– Но я не знаю… – задумался Роман. – Вообще-то, в каждом моем деле фигурируют люди, желавшие бы отомстить мне. Правда, все они должны понимать, что действовал я не в своих интересах, а в интересах государства. То есть мстить мне лично бессмысленно. Разве только какой одержимый…

– Да, да, Роман Евгеньевич, – поднял палец Слепцов. – Вот именно – одержимый. Возможно, кто-то ненавидит вас настолько, что желал бы отомстить вам лично. И этого человека мы должны найти. Тогда все вопросы снялись бы автоматически.

– Это крайне сложно, товарищ генерал, – возразил Роман. – Вы же сами знаете, что по роду нашей деятельности мы в основном имеем дело с людьми не совсем нормальными. А добрая часть из них вообще законченные психопаты. Я могу назвать не один десяток имен, но какой с этого толк?

• Предыдущая
• 7/17
• Следующая