Афганский полигон - Кулаков Сергей Федорович - Страница 15

• Предыдущая
• 15/17
• Следующая

– Sorry, mister Prigoff, – пробормотал посрамленный Роман.

– То-то же. Молчи и слушай. Повторять не буду. Эта компания в тех краях одна, ее знают все…

– Все-превсе?

– Все.

– Все-превсе-превсе?

– Ты что там, от жары в детство впал? – ничуть не раздражаясь, спросил Леня.

– Тут кто хочешь впадет, – сказал Роман, покосившись через плечо на играющих парней.

– Это, my dear friend, твой выбор. Мы об этом говорили раз пятьсот. Так что жалобы не принимаются.

– Тебе пожалуешься.

– Вот и не стоит. Давай лучше, берись за работу. Чем быстрее и качественнее ты ее сделаешь, тем скорее решишь свои проблемы.

Роману второй раз показалось, что он разговаривает с Дубининым. Вот же, сколько начальства на его голову.

– Это какие, например? – поинтересовался он.

– Да все-превсе.

– И пубертатную тоже?

– А вот эту, похоже, ты не решишь никогда, – вздохнул Леня. – Все, Рома, мне пора. Надеюсь на твою сознательность.

– Я тоже, Леньчик. Пока?

– Будь здоров.

Роман кивнул, положил телефон в карман, задумчиво свернул за угол и едва не налетел на высоченного, роскошного сержанта с эмблемой спецназа на берете.

– Рядовой, – гаркнул тот, надувая жилы на крепкой шее. – Вы ослепли?!

– Виноват, сэр! – вытянулся во фрунт Роман.

Сержант смерил его долгим взглядом. Его вытянутое, с гипертрофированными челюстными мышцами лицо презрительно сморщилось.

– Что за вид, рядовой! Безобразие! Наберут доходяг и хотят, чтобы мы победили… Кто ваш командир?

– Майор Гордон Браун, сэр.

Сержант надвинул брови на глаза, напрягая память. Имя было вроде ему знакомо, но вот откуда? Поморгал ресницами, но так и не вспомнил.

– Это из мотострелков? – спросил нерешительно.

– Никак нет, сэр. Из хозроты.

– А, – кивнул с облегчением сержант. – Тогда все понятно… Доложите вашему командиру, рядовой, что сержант Хук из роты спецназа объявил вам взыскание.

– Есть, сэр!

– Можете идти.

Роман лихо подхватил под козырек и двинулся дальше чуть ли не строевым шагом. Вот она, сила армейского внушения. Бодрит, как укол адреналина.

В палатке его ждали полковник Дэвис и капитан Гарди. Ровно через минуту подоспела Эдвардс.

– Транспорт будет через десять минут, – доложил капитан Гарди, глянув на часы.

– Замечательно, – кивнул Роман. – Один вопрос, полковник.

– Да? – отозвался тот.

– Мне какое-нибудь оружие полагается? Все-таки выезд в поле – дело опасное, и я бы не отказался хотя бы от «веблей-скотта».

– Что значит, хотя бы! – возмутился Дэвис. – Револьвер «скотта-веблея» – отменное оружие, прекрасно себя зарекомендовавшее…

– Полковник, – тихо сказала Эдвардс.

Тот спохватился и сердито пробурчал, что никакого оружия российскому гостю не полагается. Он находится под охраной вооруженных сил Великобритании, и пистолет ему совершенно ни к чему.

– Ни к чему так ни к чему, – не стал спорить Роман. – Буду надеяться на вашу охрану.

– С вами едет капитан Эдвардс, – сообщил полковник.

– Капитан, – улыбнулся Роман своей попутчице.

Та лишь сухо кивнула в ответ. О нее бы ножи точить, отличный вышел бы брусок.

– Поедете на боевой машине пехоты «Уорриор», – продолжил Дэвис. – Это самый надежный транспорт. Помимо экипажа с вами для охраны отправится группа спецназа численностью в пять человек.

– Таким образом, все сидячие места будут заняты, – сказал Роман, обнаруживая неплохое знание ТТХ боевой техники ВС Великобритании.

Похвалы за свои знания он не дождался. Напротив, полковник Дэвис омрачился и со значением посмотрел на капитана Гарди.

«Напрасно мы связались с этим русским», – расшифровал Роман без труда его взгляд.

«Это точно», – мысленно ответил он.

– Командир группы – сержант Хук. Это опытный офицер, не раз проявивший себя в горячем деле с самой лучшей стороны. На него можно положиться.

«Уорриор» быстро несся по гравийной дороге, подымая облака рыжей пыли. Езда была комфортной благодаря мощным амортизаторам и удобным сиденьям. Пыль и жара оставались за бортом, внутри же кондиционеры создавали вполне божеский климат. Имелся даже крошечный, но вполне реальный «химический» туалет, заимствованный у танкистов, так что при необходимости экипаж мог не вылезать наружу сколь угодно долго.

Все верно, профессиональные вояки должны воевать с удобством. Раз для них война – работа, приносящая к тому же колоссальный доход работодателям, то и условия должны быть подходящие. Это же одно удовольствие вспомнить, как лихо ели цыплят и пили бургундское доблестные мушкетеры в бастионе под Ла-Рошелью, изредка постреливая в подлезающего неприятеля. Так бы воевать и воевать. Опять же, если вспомнить советских солдатиков, волочивших на себе технику и пушки по топям да сугробам, копавших бесконечные траншеи и евших все подряд, вплоть до портянок, то вывод напрашивался сам собой: такая война нам не нужна.

А тут – хм, живи и радуйся.

Для обозрения местности имелись специальные, оборудованные сверхсовременной оптикой оконца. Оптика создавала стереоскопический эффект, что позволяло вести обзор с борта на полные сто восемьдесят градусов.

Вырвавшись за ворота лагеря, Роман сперва с интересом смотрел в окно. Обрадовала чахлая рощица у подошвы горы, забавным показалось стадо пестрых коз на пригорке. Ничего, люди как-то живут, не все так плохо, как это может показаться во время просмотра телевизионных репортажей. Вон и квадратики земли возделаны, и вода в арыках течет, и виноградные лозы зеленеют.

Пока ехали окраинами Кандагара, Роман тоже все поглядывал за борт, пытаясь отыскать какие-то перемены, произошедшие за время его отсутствия.

Но когда увидел мальчишек, гоняющих босыми ногами мяч, сделанный из тряпья, понял, что ничего здесь никогда не изменится. Машины на дорогах – все сплошь добитый хлам. Высотных домов новых не видать, а старые облупились и почернели. На улицах – только мужчины, женщин нет ни одной. Главный грузовой транспорт – библейский осел, навьюченный либо вязанкой хвороста, либо мешками с зерном. Повсюду – кучки исхудалых, ничем не занятых мужчин в национальных одеждах, провожающих «Уорриор» ненавидящими взглядами. Из одного переулка кто-то швырнул камень, глухо грохнувший по броне. Хорошо, что еще не обстреляли из гранатомета.

Когда выбрались на проселок, обставленный с неуместной щедростью со всех сторон горами, Роман отвернулся от иллюминатора окончательно. Почему-то резко испортилось настроение. Уж очень многое напомнили ему эти каменистые виды. Он и не ожидал, что так проберет. Вот тебе и закалка профессионального разведчика.

– Что, надоело разглядывать эти красоты? – спросил сидевший напротив него крепыш-капрал с густыми бровями чистокровного шотландца.

Роман сморщил нос.

– Можно сказать и так.

– У меня на родине сплошь такие же горы, – открыл в улыбке ровные зубы капрал. – Только, конечно, цвета другие. Тут все рыжее да белое. И от пыли не продохнуть. У меня – зеленое и голубое. И еще вода, много воды. А если не полениться и проехать двадцать миль до морского побережья…

– Маккаферти, – одернул своего не в меру разговорчивого подчиненного сержант Хук.

Маккаферти замолчал, ограничив свои воспоминания тяжелым вздохом.

Сержант Хук неприязненно покосился на Романа. Видимо, считал его человеком, с которым надо держать ухо востро. Он едва скрыл свое изумление, когда через кормовую дверь в БМП полез давешний растяпа из хозроты, препохабнейше при этом подмигивая. Первым желанием сержанта Хука было немедленно вышвырнуть наглеца вон. Но когда он увидел, что нежданного пассажира напутствует на дорогу сам полковник Дэвис, а в сопровождающие к нему назначена капитан Эдвардс из разведотдела, прикусил язык и выразил своим длинным лицом некое подобие гостеприимства.

Всю дорогу он присматривался к Роману, гадая, к какой категории людей его следует отнести. Но, видно, ни к чему определенному не пришел и отнес гостя к категории «штабных штучек», которые сами не знают, чего ищут, а только путаются под ногами у честных солдат, к которым, без сомнения, принадлежал он, сержант спецназа Питер Хук.

• Предыдущая
• 15/17
• Следующая