Выбери любимый жанр

Только правда (Некрасов) - Сартр Жан-Поль Шарль Эмар - Страница 19


Изменить размер шрифта:

19

ЯВЛЕНИЕ ВОСЕМНАДЦАТОЕ

Те же, телохранители, Гобле и Сибило.

Жорж (подозвав телохранителей). Он сошел с ума. Уведите его.

Телохранители бросаются на Демидова и выводят его в среднюю дверь. Жорж хочет воспользоваться суматохой, чтобы убежать, но у правой двери сталкивается лицом к лицу с Гобле, который вносит на плечах вдребезги пьяного Сибило.

Гобле (кладет Сибило на кресло). Отдохни, старина. Сейчас я принесу мокрое полотенце.

Сибило. Гобле, дорогой Гобле, ты моя мать. (Рыдает.) Я обманул родную мать. Я тебя увел на кухню, чтобы ты не арестовал мошенника.

Гобле (насторожившись). Какого мошенника?

Сибило. Жоржа де Валера.

В это время Жорж сделал полный круг, обогнув комнату, снова дошел до правой двери.

Гобле. Жорж де Валера? Где он?

Жорж уже в дверях.

Сибило (показывает пальцем). Вот!

Гобле. Стой! (Выхватывает револьвер и бросается вслед Жоржу, стреляя на ходу.)

Гости (в ужасе). Большевики! Большевики! Нас уже расстреливают!

Занавес

КАРТИНА СЕДЬМАЯ

Квартира Сибило. Ночь. Жорж влезает в окно. Вepоника входит и зажигает свет. На ней то же платье, что в третьей картине; она собирается уйти. Жорж становится за ее спиной с поднятыми руками, улыбаясь.

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Жорж. Добрый вечер!

Вероника (обернувшись). А-а, Некрасов!

Жорж. Некрасов умер. Зови меня Жоржем и опусти шторы. (Опускает руки.) А ты так и не сказала мне, как тебя зовут.

Вероника. Вероника.

Жорж. Милое французское имя. (Падает в кресло.) Я сидел в этом самом кресле, ты собиралась уходить, полицейские рыскали по улице... Все сначала. Как я тогда был молод! (Прислушивается.) Свистели?

Вероника. Нет. За тобой гонятся?

Жорж. За мной гонятся с тех пор, как мне исполнилось двадцать лет. (Пауза.) Я сейчас от них убежал. Ненадолго.

Вероника. А если они придут сюда?

Жорж. Непременно придут. Гобле — по привычке, политическая полиция — потому, что у них хороший нюх. Но у меня есть десять минут.

Вероника. Тебя преследует политическая полиция?

Жорж. Инспектор Бодуэн и инспектор Шапюи. Ты их знаешь?

Вероника. Нет. Но я знаю, что такое политическая полиция. Ты понимаешь, как это опасно?

Жорж (иронически). Не вполне безопасно...

Вероника. Тебе нельзя оставаться здесь.

Жорж. Мне нужно с тобой поговорить.

Вероника. О себе?

Жорж. О твоих друзьях.

Вероника. Мы встретимся завтра... Где хочешь. А сейчас иди.

Жорж. Если я уйду, ты меня больше не увидишь: они меня схватят. (В ответ на жест с ее стороны.) Не спорь, я эти вещи знаю. И потом, куда же я пойду? Спрятаться негде. Ночью еще можно пройти по улице в смокинге Но утром... Вероника, моя звезда закатилась, мой гений мне изменяет. (Ходит по комнате.) Этой ночью арестуют одного человека, будь уверена. Но кого? Гобле ищет Жоржа де Валера, политическая полиция — Некрасова. Кто первый меня поймает, тот и решит, Некрасов я или Валера. За кого ты держишь пари? За уголовную полицию или за политическую?

Вероника. За политическую.

Жорж. Я тоже. (Пауза.) Предупреди Мэтра и Дюваля.

Вероника. О чем?

Жорж. Слушай, девочка! Постарайся понять. (Терпеливо.) Что со мной сделает политическая полиция? Упрячет в тюрьму? Нет, не так они глупы. Некрасов может еще пригодиться. Для меня снимут загородную дачу в уединенном месте с большими светлыми комнатами. Мне отведут лучшую, уложат меня в постель. Бедняжка Некрасов очень ослаб, он столько перестрадал. Это не помешает твоему отцу публиковать мои сенсационные разоблачения; он набил руку, может теперь писать без меня. (Подражая продавцу газет.) «Мэтр и Дюваль тайно ездили в Москву, Некрасов платил им в долларах». Это, кажется, называется «провести психологическую подготовку». Когда их хорошенько вываляют в грязи, читатели найдут естественным, что их обвинят в государственной измене.

Вероника. Что значат для трибунала статейки моего отца? Трибуналу нужны свидетели.

Жорж. А ты уверена, что я не пойду в свидетели?

Вероника. Ты?!..

Жорж. Да, я. Меня принесут на носилках. Девочка, я не люблю, когда меня бьют. Если меня будут лупить каждый день, мне это надоест.

Вероника. Ты думаешь, что они...

Жорж. Нет, их заест совесть. (Пауза.) Можешь меня презирать, но я слишком поэт, чтобы обладать физическим мужеством.

Вероника. Я тебя не презираю. У тебя есть еще выбор.

Жорж. Я не знаю, что выбрать.

Вероника. Ты ведь не хочешь их оговорить?

Жорж. Не хочу. Но, с другой стороны, я не хочу, чтобы мне выбили все зубы. Вероника, я не создан для политики.

Вероника. Я убеждена, что ты на это не пойдешь.

Жорж. Я все-таки предпочитаю, чтобы Мэтр и Дюваль скрылись.

Вероника. Почему?

Жорж. Если я не выдержу, я выступлю свидетелем. Я ведь буду знать, что в тюрьму их не посадят.

Вероника. Если ты выступишь свидетелем, их осудят заочно.

Жорж. Приговор — это чепуха, когда человека нельзя посадить.

Вероника (обезоружена его наивностью). Бедный Жорж! Неужели ты не понимаешь?

Жорж (не слушая ее). Я сейчас уйду, а ты ступай к ним, скажи, чтобы они скрылись.

Вероника. Они не скроются.

Жорж. Не скроются? А пять лет тюрьмы?.. Ты что, рехнулась?

Вероника. Они, не скроются, потому что они невинны.

Жорж. Только что ты уговаривала меня, чтобы я бежал, потому что я виновен. Женская логика! Если тебя послушать, то все преступники отправятся на рыбалку, а все невинные заплесневеют в тюрьмах.

Вероника. В общем, оно так и есть.

Жорж. Глупости, мышонок! Вы просто не хотите помочь своим.

Вероника. Ты увидишь, что будет, когда их арестуют.

Жорж. Вижу заранее. Плакаты, митинги, демонстрации. А эти двое за решеткой. Дурак я! Лезу в волчью пасть, чтобы их предупредить, а вам, оказывается, это весьма не на руку. Вы хотите совсем другого. Вам на них наплевать. Почему я хотел их предупредить? Меня сейчас тоже схватят. Чувство товарищества.

Вероника набирает номер телефона.

Что ты делаешь?

Вероника (в трубку). Это ты, Робер? Тут один человек хочет с тобой поговорить. (Жоржу.) Это Дюваль.

Жорж. Может быть, его разговоры подслушивают?

Вероника. Это не имеет значения. (Передает ему трубку.)

Жорж. Алло, Дюваль?.. Слушайте хорошенько. Вас схватят завтра. Самое позднее — послезавтра. По всей вероятности, вас засудят. У вас нет времени даже уложить чемодан. Бегите! Сейчас же!.. Что? О!.. (Опуская трубку.) Ну и обругал он меня!

Вероника (берет трубку). Нет, Робер, нет, успокойся, это не провокатор. Я тебе потом объясню. (Кладет трубку.) Хочешь поговорить с Мэтром?

Жорж. Нет, я теперь все понял. (Хохочет.) В первый раз в жизни я хотел оказать человеку услугу. И, наверно, в последний. (Пауза.) Мне остается только уйти. До свидания и... примите мои извинения.

Вероника. До свидания.

Жорж (внезапно приходит в ярость). Это идиоты, вот что! У них нет даже воображения! Они не подозревают, что такое тюрьма! Я-то это знаю.

Вероника. Ты никогда еще не сидел в тюрьме.

Жорж. Не сидел, но я поэт. Я могу себе представить. Мне кажется, что я уже в одиночке. Да знают ли они, что из тюрьмы половина выходит с чахоткой?

Вероника. Дюваля арестовали в октябре тридцать девятого. Он вышел в августе сорок четвертого. Нажил чахотку.

Жорж. Тогда он сумасшедший!

Вероника. Нет, Жорж. Он — как ты: он хочет спасти то, что ему дорого.

Жорж. Дорого ему или вам?

Вероника. Ему, мне, нам. Тебе дорога только твоя шкура, и ты хочешь ее спасти. Это естественно. А у Дюваля — его партия, его борьба, его читатели. Это для него жизнь. Если он хочет спасти все, что ему дорого, он не может бежать.

19
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело